Страница 13 из 15
Глава 4 2
В общем к моменту закипания зелья, я тоже была примерно в таком же состоянии. Но к счастью это не помешало мне взять себя в руки и правильно произвести последние манипуляции. Варево конечно получилось не образцового темно-зеленого цвета, а скорее изумрудного, но это было вполне допустимо.
Мы как раз оставались одни в аудитории, потому что сегодня магистр оценки выставлял в порядке живой очереди и сразу недвусмысленно говорили сдавшим «можете быть свободны».
Так что магистр Рейвенс то задумчиво разглядывал котел, то меня.
— Ладно, не взорвала, уже плюс, — наконец-то решил он. И оценку в зачетке поставил, хотя судя по всему, Рею очень хотелось вывести «удовлетворительно», вместо «хорошо».
— Спасибо, — процедила я, и попыталась выхватить зачетку из длинных пальцев. Но не вышло. Он крепко держал ее с той стороны.
— Как там Фолиант? — невозмутимо спросил магистр, словно и не он заставлял меня находиться на расстоянии вытянутой руки от себя.
Это было близко, слишком близко.
Я видела все переливы цвета в затягивающей радужке его глаз, красивые чувственные губы, которые могли как сладко целовать, так и говорить редкостные, с моей точки зрения гадости.
Не-вы-но-си-мо!
— Нормально. Спит пока.
— Это подозрительно, — чуть свел бровь Рей. — Попробуй его разбудить, мне кажется, что он… хитрит. Чем у книги такого рода больше времени на размышления, притом пребывая рядом с тобой — тем хуже.
— Почему?
— Потому что вы связаны. И что он может на тебя влиять, что ты на него.
— С Сарочкой я такого не заметила…
— Совсем? — чуть хитровато улыбнулся Рей. — А мне показалось, что в тебе несколько прибавилось дерзости.
Чуть подумав, я неопределенно повела плечами.
— Хорошо, я попробую разговорить темный гримуар как будет время и возможность. Но, чтобы они появились, тебе надо для начала меня отпустить!
И я еще раз рванула на себя зачетку и прочная с виду книжка едва не распалась на две части. Я ойкнула, и ослабила силу натяжения.
Внезапно Рей второй рукой сжал мое запястье и встал. От неожиданности я даже выпустила из пальцев несчастный предмет спора!
Он привлек меня к себе, заставляя выгнуться, прижаться к нему всем телом, распластаться грудью по груди, запрокинуть голову, чтобы смотреть в глаза.
— Скучала? — хрипло спросил мужчина, и всей той же зачеткой отвел от моего лица выбившуюся прядь волос. Провел уголком по скуле, щеке… чуть царапнул шею, от чего по телу рассыпались мурашки, а дышать стало нечем.
— Ни капли, — процедила я, глядя прямо в глаза. Пропадая, теряясь, понимая, что это моя ошибка.
— Врушка, — ласково ответил Рей. — А я вот скучал.
Хотелось заорать: «ну и топай к Эве, она тебя утешит», «видела я, как ты скучал», или что-то еще из столь же бесполезного и самое главное демонстрирующего ревность.
Но я сдержалась. И правильно, потому что он почти сразу меня отпустил, и сделал шаг назад, а мне кивнул на дверь:
— Иди.
Ну и я пошла. А если честно, то даже побежала!
К деканату, я если честно не шла, а тащилась. Предварительно забежав в какой-то темный угол и вдохновенно порыдав ровно три минуты за какой-то статуей.
Меня словно разрывала боль от слов и поступков Рея и одновременно презрение к себе. Что мне НАСТОЛЬКО плохо. НАСТОЛЬКО больно.
Что я сейчас сижу на холодном полу в каком-то закоулке и размазываю по щекам слезы, а не гордая и независимая топаю в деканат узнавать что именно высшему преподавательскому составу от меня понадобилось.
И как же мне не хватало мамы, кто бы знал!
Как же хотелось прижаться к ней, втянуть в себя знакомый с детства и потому успокаивающий пудровый, цветочный запах ее духов. Ощутить тонкие пальцы в волосах и нежный, успокаивающий голос. Она бы сказала, чтобы не я не плакала, что ничто в мире не стоит слез ее солнечной девочки. Тем более какие-то глупые мальчишки.
Она так утешала меня в десять лет, когда я вздыхала по мальчику из соседнего поместья, а он в нашей детской компании, но все равно публично высмеял мои веснушки. Сказал, что не знал бы, что я аристократка, подумал бы что пастушка.
Мама потом сказала, что в веснушках тоже мое очарование. И поцелуев солнышка не стоит стесняться.
Но я все равно стеснялась и мазалась специальными средствами.
И вот сейчас время прошло, и меня обижает не мальчишка, а мужчина. Правда дело на этот раз вовсе не в веснушках. И нет никого рядом, чтобы обнять и поддержать.
Нечисть у меня хорошая, конечно, но с ними о таком говорить сложно. Первая реакция Сарочки — высмеивание, а Марель напротив заходит со стороны логики. А мне не нужна логика, мне просто нужно сочувствие и принятие.
Я вытерла слезы, шмыгнула носом и посмотрела наверх. И вздрогнула, встретившись взглядом с темными глазами-бусинами магического посланника. Как там его, Карыч? Только сейчас птица вовсе не выглядела призрачной. Напротив, до удивления материальной.
— Девчонки, — каркнул ворон, смерив меня насмешливым взглядом. — Чуть что сразу вода!
И вспорхнув с руки каменной девы за которой я и пряталась, он улетел дальше по коридору.
А я прерывисто выдохнула, и решительно встала. Покопалась в сумке, нашла бутылек и мешочек с ватными кружочками. Намочила один из них и как следует протерла зареванную мордашку.
Все, Адель, минуты слабости закончены. Выключаем слезные канальца, включаем голову и гордо топаем в деканат.
Не знаю что именно от меня нужно завкафедрой, но у меня тоже появилась идея, которую надо обсудить.
Когда я дошла до места назначения, то сразу же направилась к столу девушки-секретаря.
— Добрый день, — нейтрально-вежливо поздоровалась она. — Вы по какому вопросу?
— Адель Норил, меня вызвал завкафедрой факультета зельеварения.
— М-м-м… да, все верно. Вызывала. Миссис Триокс ждет вас, — девушка объяснила как пройти к месту аудиенции и вернулась к своим бумагам.
— И еще кое что. В данный момент я обучаюсь на курсе дополнительного образования. Сдача через две недели, могу ли я получить программу и прийти только на экзамен?
— Хотите отказаться от очного посещения?..