Пыль и сталь

– Погоди, ублюдок, успеешь ещё поплясать, – усмехнулся он и принялся надевать петлю.

– Эй, Щепка! Ты ж из монашеской братии? Заводи молитву, чтоб всё по закону было! Мы ж не сволочи безбожные.

– И то верно! Пред ликом богов и людей, Троих и многих…

Вскоре шею наёмника крепко стянула верёвка, и громила Кистень потянул на себя другой её конец. Под разбойничий хохот в глазах Таринора начало темнеть. Он пытался уцепиться ногами за ствол, но тот был слишком далеко; попытался схватиться за верёвку, но и это никак не помогло: она была чересчур тонкой. Когда ноги наёмника совсем оторвались от земли, сознание его помутилось, а звуки стали тонуть в оглушительном звоне. «Неужели, конец? – пронеслось в его голове, когда зрение почти совсем затуманилось. – Наверное, на службе у Эдвальда, всё было бы по-другому…»

– Чур сапоги его я забе… – начал было тот, что читал молитву, но фраза вдруг прервалась сдавленным стоном.

Кистень от удивления отпустил верёвку, и наёмник повалился на землю, жадно ловя воздух ртом. Разбойники затихли и, обернувшись, увидели лежащего на траве худощавого Щепку в монашеской накидке со стрелой точно между лопаток.

– Что за дьявол?! – гнусавым голосом вскричал кривоносый.

Короткий свистящий звук, и он рухнул с растерянным выражением лица и стрелой, торчащей из затылка. Роб развернулся, выставив перед собой меч наёмника. Выхватив ножи, негодяи попятились к деревьям.

– Я же говорил, Роб! Я же говорил! – залепетал кто-то.

– Заткнись! – огрызнулся лысый.

Услышав шелест за кустами ежевики, он резко обернулся в ту сторону. Меч в его руке дрожал.

– Туда! Вы двое – проверьте кусты!

– Да нет там никого, мы ж сами только что там…

– Я сказал проверьте, мать вашу!

Те, кто ещё недавно смеялись, заламывая наёмнику руки, теперь неуверенно засеменили к зарослям. Подойдя чуть ближе, один из них тут же получил сразу две стрелы в живот.

– Их всего двое! – взвизгнул Роб. – Вспорите ублюдкам брюхо!

Сразу же после его слов через куст ловко, словно кошка, перемахнул незнакомец с длинными рыжими волосами. Мгновение спустя из-за его спины появился и второй, темноволосый. А ещё через несколько секунд тот, кого звали Уолт, выл и корчился на земле, истекая кровью. Для Таринора не было секретом, что в Северной пуще живут эльфы, но он никак не ожидал встретить их так близко от тракта.

Когда ещё один разбойник упал замертво, здоровяк с щитом на пузе вооружился кистенём и принялся размахивать перед собой, что есть мочи. Смертоносное оружие рассекало воздух, не давая эльфам подойти ближе, а двое оставшихся негодяев принялись осторожно обходить эльфов сбоку.

Вдруг один из разбойников сделал выпад в их сторону, но остроухий успел встретить его, и острое лезвие перерезало бедняге шею. В этот самый момент эльфа поразил кистень, отчего тот вскрикнул и упал, держась за руку. Тем временем его спутник расправился со вторым разбойником и сумел проскользнуть по влажной траве между ног здоровяка с кистенём. Молниеносным движением эльф вспорол громиле промежность и вонзил меч ему в бок. Разбойник взревел, но перед тем, как упасть, отшвырнул противника в сторону, ударив о толстый ствол векового дуба, отчего тот выпустил оружие из рук.

К отброшенному тут же подскочил лысый Роб. Он неумело замахнулся, метя в безоружного эльфа, явно желая опробовать наёмничий клинок в деле. Таринор, успевший уже подняться на ноги, подобрал чью-то дубину, в мгновение ока оказался возле Роба и что было сил ударил того прямо в ухо. Разбойник без единого звука повалился на землю.

На лице эльфа читалось изумление. Он даже не сразу подал Таринору руку, когда тот хотел помочь ему встать. Землю вокруг устилали тела мёртвых и израненных людей. Слегка пошатываясь, темноволосый эльф достал откуда-то изящный нож, взял Роба за волосы и молниеносным отработанным движением перерезал ему горло. Ни один мускул на лице эльфа не дрогнул, а когда он поднял взгляд на Таринора, тому стало не по себе. Наёмник обернулся на сдавленные захлёбывающиеся стоны и увидел, что второй эльф проделывает то же самое с остальными разбойниками. Очень скоро у ручья осталось всего трое живых – двое остроухих и неудавшийся висельник.

Темноволосый эльф огляделся в поиске меча. Причудливое оружие лежало неподалёку и Таринор успел разглядеть его внимательнее. Удивительно, но клинок будто был выточен из дерева, а гарда представляла собой плотно переплетённые ветви. Предназначенные для него ножны на поясе остроухого выглядели свитыми из виноградной или хмельной лозы, как и та, что сеткой покрывала его грудь и живот поверх одежды. Эльф подобрал меч и взглянул на Таринора.

– Эй, я не с ними, просто спустился к ручью, меня и сцапали, – поспешил объяснить наёмник. – Вы ведь меня понимаете? Говорите по-людски?

– Я понимаю, – ответил темноволосый эльф и спрятал меч в ножны.

В его речи слышался сильный акцент: говорить на энгатском ему явно приходилось нечасто.

– Мы следили за ними. Видели, как тебя схватили.

– Что ж тогда раньше не вмешались? Мне едва не сломали шею! – воскликнул наёмник, но тут же добавил: – В любом случае, жизнь вы мне спасли.

– Мы не собирались этого делать. Нам нужно было выждать момент, когда они все отвлекутся на тебя. Не могли напасть раньше.

– Уж и на том спасибо, – с укоризной проговорил Таринор.

– Ты тоже спас меня от гибели, хотя мог этого не делать. Благодарю тебя.

Рыжеволосый эльф сказал что-то с усмешкой. Наёмнику нечасто доводилось слышать эльфийскую речь, но она всякий раз напоминала ему свист ветра или шелест листвы. Услышав эти слова, первый улыбнулся и спросил: – Как твоё имя?

– Таринор. Я… путешественник.

– Меня зовут Нолдир. А это, – он указал на спутника, – Эрантил. Мы выслеживали их несколько дней. Злые, гадкие люди. Несли гибель животным, губили деревья, оскверняли ручьи. Лес стенал, молил о помощи, и мы услышали его зов.

– Так почему бы не позвать побольше своих? – недоумённо спросил наёмник. – Перерезали б их без труда.

– Только мы были так близко, чтобы услышать. Не было времени идти за помощью. Но Иллания не оставила нас и свела с тобой. Теперь нам пора возвращаться в лес.

– В лес? – переспросил Таринор. – Разве мы сейчас не в лесу?

– Нет. Это всего лишь… – эльф запнулся, пытаясь подобрать нужное слово, – Лесной порог. Там, куда мы идём, люди не заходят. А те, что заходят, обратно не возвращаются. Быть может, Великая мать ещё сведёт наши судьбы вместе. Да прибудет с тобой её благословение.

Эльфы вернулись к кустам, забрали оставленные там луки и скрылись среди деревьев, словно призраки. Наёмник же, оставшись наедине с мёртвыми разбойниками, для начала с удовольствием пнул лежащее рядом тело Роба. На побледневшем лице читались растерянность и удивление.

– Да, я сам до сих пор не могу поверить, что так вышло, – проговорил вслух Таринор, будто бы тот, кто ещё недавно желал ему смерти, мог услышать эти слова. На свою накидку из шкурок лысый извёл никак не меньше пары дюжин зверьков.

– Даже шкуру с белки толком снять не смогли, бестолочи, – усмехнулся Таринор. – Умели бы, глядишь, и меньше белок бы ушло, и эльфы на вас внимание не обратили. Ну, зато теперь мне будет, чем поживиться.

Первым делом наёмник вернул себе меч и принялся собирать собственные вещи, что Тим так неаккуратно вывалил из сумки. «Вяленое мясо ему не нравится… Что бы понимал, привереда!» Он подобрал квадратную монетку и подумал: «А ведь мне и впрямь крупно повезло. И ведь петлю сделали что надо – развязать уже никак, только резать. Такую верёвку извели, болваны!» Вскоре к Таринору вернулись остальные его пожитки, и он принялся обшаривать тела.

– Шайка Доброго Роба, значит? Ну, сапоги у вас и впрямь добрые, новёхонькие, – присвистнул наёмник. – Ограбили сапожника, значит? Пусть его жертва станет не напрасной.

Таринор стал примерять свою ногу к разбойничьим и, найдя, наконец, обувку по размеру, стянул её и оттёр от крови. Кого-то подобное мародёрство могло бы оттолкнуть, но наёмник не видел в этом ничего дурного. В конце концов, кто-то из них и сам хотел разуть его бездыханное тело. Должно быть, вот этот в драных сапогах, кому не досталось обновки при дележе.