Хрустальный дождь

– Клянусь своим крюком.

Джером засмеялся и опустился на мокрую банку.

– Что ж, тогда все в порядке.

Порыв ветра накренил «Люситу». Лодка скользила через лес мачт стоящих на якоре судов. Мимо пропыхтел идущий встречным курсом портовый паровой катер. Пассажиры махали Джону и Джерому. Джером, крепко вцепившийся в банку, не пошевелился. Он вздрагивал при каждом непривычном хлопке паруса или скрипе корпуса лодки.

Джон обогнул несколько рифов, потом взял курс на север. Через некоторое время он повернул на другой галс – к расположенному на северо-западе Франчитауну.

Через полчаса он снова переложил руль и поднырнул под скользнувшую у него над головой рею; снасти заскрипели, парус с хлопком расправился, и лодка ускорила ход. Джон перебрался ближе к корме суденышка.

Вода приобрела цвет аквамарина. Джон приспустил парус правой рукой, удерживая руль своим крюком, и «Люсита» замедлила движение. Еще один риф. Лодка обогнула его слева; вода перед ней стала более темной, а значит, глубокой. Джером несколько приободрился и даже опустил руку в воду.

– Далеко еще до рифа франчи?

– Не особенно. – Людям, не привыкшим ходить под парусом, требовалось терпение. Джон вздохнул. Нельзя просто сесть в лодку и тут же оказаться где-то.

Впереди показалась длинная линия ревущих белых бурунов. Джон обогнул их и направил лодку вдоль цепочки рифов, осторожно маневрируя, пока впереди чудесным образом из чистой воды не показались пальмы. Франчитаун. Соляной остров.

Джон закрыл глаза и представил себе карту вод, окружавших «Люситу». Он видел ее отчетливо и мог поворачивать, чтобы рассмотреть с разных направлений. Проклятые горы, рассекающие континент с северо-запада на юго-восток, высились на юге, слева от Джона. Их отроги уходили в море, образуя похожий на запятую ряд крутых утесов и рифов. Внутри этой защитной гряды располагался Брангстан, а среди рифов лежал плоский остров, на котором жили франчи.

Грозные клыки скал образовывали непроходимый лабиринт. Ни один корабль никогда не выходил в океан из защищенной акватории, и ни один не проникал в нее снаружи. В этой-то спокойной бухте и рыбачили жители Брангстана и Франчитауна.

– Мама говорит, вода опасна. Рассказывают, что на дне гавани лежат металлические воздушные суда отцов-прародителей. Мы можем на них налететь и разбиться.

Джон открыл глаза и чуть повернул руль, чтобы идти точно по курсу.

– Я никогда их не видел. Только рифы, которых и нужно опасаться.

Берега Нанагады были слишком скалисты, чтобы на них можно было высадиться. За исключением рыбаков Кэпитол-сити, немногих торговцев из фактории Барадад на острове Коровье Копыто с другой стороны континента и жителей окрестности Брангстана, никто не плавал по океану. Города располагались на берегах рек и озер – там судоходство было безопасным.

Джон улыбнулся, когда порыв ветра накренил «Люситу».

Те люди не знали, чего лишены.

«Люсита» вошла в спокойную воду гавани Франчитауна. К пляжу жались хижины, на песке виднелись перевернутые вверх килем разноцветные рыбачьи ялики.

Глубина уменьшилась до трех футов. Джон перешел на нос и выдвинул шверт. Он был спрятан в проеме рядом с мачтой; с него закапала вода. Джон видел воду и песок на дне, скользящие под его лодкой. Без выдвижного киля «Люсита» встала бы бортом к волне.

Джон перебежал на корму, взялся за руль и умело подвел лодку к берегу; парус упал точно в тот момент, когда нос коснулся песка.

Потом, схватив Джерома в охапку, Джон кинул сына в воду.

– Эй! – Джером стоял по пояс в воде, с него бежали струйки.

– Эй, – откликнулся Джон, спрыгивая в воду следом и вытаскивая лодку как можно выше на берег.

– Де Бран, это ты? – окликнул его кто-то.

– Ага.

Трои, местный житель, сидел в своей лодке с банкой краски. Его белая кожа шелушилась от солнечных ожогов, а светлые волосы свисали до плеч. Никаких локонов, просто прямые пряди.

– Где ты пропадал?

– Рыбачил. Нужно же зарабатывать на жизнь. Трои рассмеялся.

Джон не удержался и взглянул на жуткие ожоги на белой коже франчи. Местные жители иногда говорили с таким акцентом, что Джон с трудом их понимал, и кожа их была очень белой. Это казалось странным. На острове Коровье Копыто у юго-восточного побережья Нанагады или в окрестностях Кэпитол-сити ему встречались белокожие люди, но здесь… Джон сунул руку под навес и вытащил полотняную сумку.

– Еще рисунки? – спросил Трои. – Да.

– Это хорошо. – Трои отложил кисть и выпрыгнул на песок. Взглянув на сумку, он предложил: – Я куплю их у тебя.

Джером тем временем присоединился к играющим на пляже детям. Как ни странно, его более темная кожа тут казалась неуместной. Все вместе они гоняли кожаный мяч, смеясь, когда он падал в воду или застревал в мокром песке.

Джон улыбнулся и последовал за Троем в его маленькую лавку на пляже. На крыльце соседнего домика сидели двое сморщенных стариков и курили трубки. Они кивнули Джону и вернулись к своему домино, с резким стуком опуская костяшки на стол. Войдя в лавку, Джон поставил сумку на прилавок. Вдоль задней стены тянулись полки с консервными банками, на полу у прилавка стояло несколько мешков.

Трои открыл сумку и вытащил два рисунка.

– Этот мне нравится, правильная картинка, – сказал он. Корабль боролся с морем, мачта его была сломана, гигантские волны грозили поглотить судно. – А другой, – Трои показал на набросок, изображавший скалы у Брангстана, – я продам своему кузену.

– Над ними пришлось потрудиться, – сказал Джон.

– Я тебя не обжулю, парень. – Трои сунул руку под прилавок и вытащил золотую монету.

Джон резко втянул воздух.

– Ты слишком щедр. – Франчи, помимо того что рыбачили, еще и ныряли; иногда им удавалось найти странные машины, упавшие с неба во времена отцов-прародителей, – тогда с них снимали все драгоценные металлические части, какие только удавалось обнаружить. – Ты делаешь мой карнавал очень приятным.

– Самое время повеселиться.

– Ты приедешь в город? Трои рассмеялся.

– Я увижу тебя там, верно?

Джон посмеялся с ним вместе и глянул на мешки на полу.

– Мне нужно немного соли.

– Я насыплю тебе мешочек. Подожди. – Трои исчез в заднем помещении и вернулся с объемистой сумкой. Джон полез за деньгами, чтобы расплатиться, но Трои поднял руку. – Твоя монета для меня не годится.

– Спасибо. – Джон поднял сумку, но Трои остановил его вопросом:

– Джон… твои рисунки. Они так и не помогли твоей памяти?

Джон посмотрел на полотняный мешочек, который сжимали его пальцы.

– Нет. Пока нет. – Он иногда размышлял, не покупает ли Трои его рисунки из жалости. – Может быть, и никогда не помогут. Ты все равно будешь покупать рисунки?

– Для старого друга – что угодно, Джон, – улыбнулся Трои.

Джон вскинул на плечо сумку.

– Спасибо, Трои. Увидимся на карнавале.

– Увидимся на карнавале, Джон.

Выйдя из лавки, Джон помедлил. Старики перестали играть в домино и смотрели в небо над Проклятыми горами. Три округлых блестящих предмета перемещались в сторону территории ацтеков на той стороне гор, кружа над рифами и скалами.

Если верить легендам и рассказам стариков, нанагаданцы когда-то жили и по другую сторону Проклятых гор. Берега там были столь же негостеприимны, так что ацтекские корабли в море не выходили, но небольшие аэростаты могли пролетать между пиками, а крупные воздушные корабли иногда прилетали со стороны океана в небо Нанагады. Несомненно, чтобы сбросить в джунгли шпионов… Джон обычно видел одно такое раз в месяц, когда выходил в море рыбачить.

Старик, сидевший ближе к Джону, откашлялся и стукнул по столу косточкой домино.

– Они теперь все чаще и чаще посылают эти штуки. В этом месяце я видел уже пять. Вот посмотрите: не миновать беды, воины-ацтеки скоро перевалят через горы.