Страница 635 из 667
— Ты убил нашего собрата, ты убил генерала великой армии Тьмы.
Сердце стучало, как оглашенное, несмотря на мороз, по спине тек пот, да и ноги готовы были отказаться от выполнения своих прямых функций. Но вместе с этим во мне появилась какая-то глупая уверенность в собственных силах. Со слабым не будут разговаривать. Слабого уничтожат сразу. Или этот Чернонос решил покрасоваться перед своими собратьями?
— Это который был приставлен следить за новыми Падшими? Не думал, что он генерал. По силе твой друг казался рядовым тошкеном.
Сказал и замолчал. Совсем как в том анекдоте — «я и так слишком много ляпнул». Хотя, понятно, что вся эта бравада из-за нервов. Злить этого Черноносого — занятие чуток глупое. С другой стороны, я понимал и то, что договориться нам точно не удастся.
— Младший не был мне другом, — забавно, но в голосе собеседника я услышал насмешку. — Он был Дланью Тьмы, как и я. Поэтому ты ответишь за его смерть.
Я вздохнул. Ох уж эти родственные сложности. Но понял, что драки не избежать. Молниеносно создал защитные заклинания, повесив их на себя. Забавно, что всего пару месяцев прошло, а я трачу не больше нескольких секунд на каст для собственной безопасности. Вот та практика, которой не научат в лицее.
И между тем я не торопился начинать битву. Кто-то из умных говорил, что лучшее сражение — это то, которого удалось избежать. Я же ускорять потасовку, в которой могу огрести, вообще занятие слегка глупое. Помнится, этот самый Младший почти уработал меня. И если бы не Васька, все закончилось бы плачевно. И что-то мне кажется, свое прозвище тот генерал среди прочих заработал не просто так. Силы в нем было чуть меньше, чем в остальных. Следовательно, Чернонос немного круче его. Не хотелось бы проверять, но, похоже, придется.
Как маг, опытный в сражениях с генералами тире Дланями Тьмы (извините, но опытнее во всей Империи не было) я ждал. Во-первых, надо понять, как противник попытается меня уконтропупить. А там, глядишь, может, получится как-нибудь контратаковать.
Созданная им форма или нечто, отдаленно на форму смахивающее, походило на Проклятие. Темный луч ударил в мою защиту. Дыхание перебило, а я, все еще стоя, заскользил по льду.
Вот это силища! Страх во мне боролся с восхищением. Я не видел луч, но чувствовал его. А как иначе? Тут бы и полный «нулевка» смог бы его ощутить. Другое дело, что вряд ли выжил бы. Но это уже частности.
Сказать по правде, я не знал, что противопоставить генералу Падших. Поток его оскверненной магической энергии не ослабевал. Я чувствовал, как прогибается моя защита. Как этот черный луч почти касается груди, обжигает кожу. И лишь слабое фырканье справа заставило отвести взгляд от Черноносого.
Васька прижался ко мне вплотную, решительно глядя на противника. А я почувствовал движение силы от кьярда. Сначала слабое, едва уловимое, но нарастающее с каждой секундой.
От удивления я даже рот открыл. Нет, я знал, что любое иномирное создание несет в себе частичку магии. Кто-то больше, кто-то меньше. Но что они могут этим делиться, тем более делятся — стало новостью.
Подобно вампиру, который жаждет напиться крови, я положил руку на мощный круп Васьки. И зачерпнул силу. Чужую, сырую, слабо податливую — и пропустил через себя. Сначала ничего не произошло, но постепенно жар в груди стал ослабевать. Полуразрушенные формы защитных заклинаний вновь обрели четкие очертания и наполнились силой.
Мне не удалось контратаковать, но немного отвести луч я смог. И надо отметить, Черноносого это неприятно удивило. Я почувствовал злость, исходящую от него. Ее было столько, что подключи к нему линию электропередач, можно легко осветить всю Самару.
Я видел, как напряглись жилы на правой, мускулистой руке, как вздулись вены на левой, недоразвитой конечности. Подобие черной формы на мгновение ослепительно вспыхнуло, и луч почти придавил меня к земле, выкручивая жилы. Я застонал, не в силах терпеть боль. Но свои защитные заклинания сохранил. И постепенно боль стала уходить. Медленно, будто нехотя, но наша с Васькой сила вновь если не взяла верх, то дала достойный отпор.
И тогда я заглянул в бездну черных, как смоль глаз. Я почувствовал то, что сейчас чувствовал генерал Падших. Это был не страх — ужас. Паническая истерия. Предводитель тошкенов не знал, что ему делать. Он не понимал, почему не может совладать со мной. И я искренне наслаждался этим мгновением.
А еще ждал ошибки. На примере футбола я знал, что как бы хорош ни был противник, как бы искусен в технике, опытен, но если некоторое время его прессинговать, поддавливать, то в конечном итоге он всегда ошибется. Всегда! Жизнь, как выяснилось, оказалась устроена примерно таким же способом.
Черноносый предпринял еще несколько попыток опалить меня лучом оскверненной магии, выкручивая ручку резистора своего дара на полную мощность. И с каждым разом пережить атаку Экзарха мне становилось все легче.
В какой-то момент я даже отпустил Ваську. Нет, это сработало не эго. Я чувствовал, что сил у кьярда все меньше. А победить любой ценой, в том числе смертью Василиска, не хотел. К тому же, особенность дара Ирмера дала свои плоды. За все противостояние нашей схватки, которая длилась довольно продолжительное время, я медленно, но неотвратимо стал восстанавливаться. Тогда как генерал все больше себя исчерпывал.
И наконец я дождался. Увидел брешь в обороне Экзарха. Крохотную огреху в наполненности формы Падшего. Почти незаметную песчинку, которая могла превратиться в грозную пылевую бурю.
На краткий миг, когда Чернонос ослабил давление, когда луч истончился, чтобы ударить снова, я направил все силы на эту песчинку. Я буквально взял ее своими невидимыми пальцами, будто бы даже поднял перед собой. И внезапно осознал, что примерно представляю строение формы оскверненного заклинания. Поэтому не задумываясь влил в нее свою силу.
Простейший прием, которому учат в лицее на первых уроках. Если ты сильнее противника или равен ему в магическом потенциале, то нужно влить свою силу в его форму. И тогда заклинание будет разрушено.
Когда Экзарх начинал этот поединок, казалось, исход его был предрешен. Но теперь мы стояли друг напротив друга. Слабеющий генерал и мальчишка-смертный, который только что впервые разрушил заклинание высшей черной магии.
Казалось, сам ветер на мгновение застыл в ужасе. Испуганно замер под ногами скрипучий снег. И вечная тьма расступилась, чтобы посмотреть на наглеца, нарушающего все законы этого мира.
Экзарх тяжело поднял свою правую руку. Ею он указал на меня, затем коротко бросил остальным Падшим:
— Убить!
— Нет! — громко крикнул я.
Сам не знаю, что на меня нашло. Несколько фигур двинулось по направлению ко мне. Некогда сильные тошкены своего мира, но теперь блеклые тени самих себя.
Я поднял руку, создавая знакомую форму Плети. Однако на ходу добавил в нее несколько новых элементов. Только что подсмотренных. А после взмахнул наотмашь.
Свитые меж собой магические веревки, подернутые силой привычной и силой только что обнаруженной, разрезали нечто, когда-то бывшее плотью, будто нож бумагу. Падшие не вскрикнули, но повалились замертво. Теперь уж точно замертво.
Я же поднял голову и еще раз оглядел собравшее и чуть поредевшее воинство. Что-то изменилось. Я чувствовал, ощущал кожей, хоть и не понимал, что именно.
— Убить! — чуть ли не вопил Экзарх.
На сей раз я даже не ответил. Не пришлось. Тени замерли, ощущая свою ничтожность. Никто из тошкенов не шелохнулся. Кроме, разве что, Черноносого. Он знал, что сейчас произойдет. Хотя и не принимал этого. Более того, Экзарх не смог осознать, как это получилось. В какой момент все перевернулось с ног на голову. Не понимал и я. Однако сейчас подобного и не требовалось.
Копье, наполненное тьмой, с невероятной легкостью вошло в грудь генерала Падших. Он схватился за рану, не сводя взгляда с меня. В его глазах читалось негодование, неистовая злоба и страх. Он видел тонкую черную нить, идущую от Копья ко мне. И я не стал томить Экзарха. А выдернул эту нить, забирая остатки жизни из этого создания.