Жупочка стреляет на поражение

Я вошла, притворила за собой дверцу до щелчка и по темени потопала искать приключения.

Это был самый настоящий чердак с треугольной крышей, толстыми бревенчатыми перекрытиями и завывающим в печных трубах ветром.

Свет проникал лишь через редкие окна, и в одном из таких окошек я заметила чей-то силуэт.

«Мужик? – моими глазами вгляделась в него Вторая. – Блин, мой всратый кузнец точно не стал бы ныкаться на чердаке пафосной гостиницы. Держу пари, это какой-то лакей, прогуливающий здесь свою работу».

На этот раз Вторая жестоко ошиблась. Потому что у окна сидел вовсе не лакей.

Глава 28. Единокровный враг

Как хорошо, что я не сняла пальто. Здесь, конечно, не уличный мороз, но нос всё равно замёрз.

– Простите, если помешала, – обозначила я своё появление.

В полутьме я разглядела лишь силуэт, и по смазливым чертам лица догадалась, что возле окна грустит молодой парень не старше меня. Он тоже предусмотрительно был одет в дутую зимнюю куртку, слишком красивую и дорогую для слуги. Даже Гедеон одевается проще, хотя тот ещё модник. Ишь, нашлёпки с кисточками на надплечьях, а пуговицы так и сверкают золотом в тусклом свете уличных фонарей.

«Ага, шишка, значит», – дошло и до Второй.

– Надеюсь, вы не захлопнули за собой дверь, когда вошли сюда? – м-м-м, а голос-то приятный, мелодичный, как у певца, и, кажется, с едва уловимым акцентом.

– Э-э... Захлопнула, – честно призналась я.

Он как-то невесело усмехнулся и пояснил:

– Значит, мы здесь надолго застряли. Дверь открывается только снаружи.

– Не беда! – отмахнулась я. – С такими вещами мы на раз справимся!

– Работаете здесь?

– Нет, я гостья в столице. Первый раз приехала. И, если честно, возмущена заточением. Наружу нельзя, там журналисты сожрут, вот я и оклоачиваюсь тут, ой, в смысле, околачиваюсь.

– Та же история. Глаза уже не смотрят на эти льстивые хари.

– Кому льстивые, а кого-то и в сугроб столкнули. НАМЕРЕННО! – пожаловалась я.

– Меня вы можете не бояться. Я вас никуда не столкну. Да, простите, я не представился: Теодор, но для вас просто Тео.

– Жупа. Предваряя дальнейшие расспросы, назову полное имя: Жупердилья.

Собеседник, который с первого раза показался мне нормальным, заржал.

– Вот так почти всегда, – вздохнула я.

– Да нет, я по другому поводу. Как раз сдавал наставнику экзамен по теории рода и всё никак не мог правильно выговорить имя Жупердильи Креонской. Получил сниженный балл. И тут вы!

– Ага. И тут я! – я сделала выподверт ногами и стукнула каблуками друг о друга.

– Вы случайно не та самая?

– Мне, по-вашему, четыреста лет?!

– А вдруг вы призрак?

Я подошла, взяла его за руку, стянула с кисти перчатку и ущипнула неверующего за тыльную сторону ладони.

– Теперь верю, – уже веселее усмехнулся он. – Пожалуй, не буду спрашивать, в честь кого вас так назвали.

– Уж лучше не надо, всё равно не угадаете, – подыграла я. – Пусть это останется загадкой. Ведь в женщине должна быть тайна.

– С вами удивительно легко разговаривать, – признался Тео.

– И я рада, что в этой гостинице для меня нашёлся годный собеседник, – искренне ответила я. – Может, на «ты»?

– С удовольствием. Тем более, что моё имя тебе пока ни о чём не говорит.

– Не скажи! Теодор переводится с грецкого как «дар божий». Рискну предположить, что твоего рождения родители ждали с нетерпением.

Тео погрустнел. Стух, как огонёк прогоревшей свечи.

Кажись, я проехалась по больному месту.

– Ждали, – ответил он, и голос его изменился до неузнаваемости. – Но я не оправдал всеобщих чаяний. Я пустышка, и мне бесполезно лезть из кожи вон, потому что ничего не исправить. Всё было предрешено с самого начала.

– Прости, я мало чего поняла из твоих слов, но разве можно обзывать себя пустышкой, если ты родился не таким, как ожидалось?

– Можно. Потому что те качества – определяющие в роду моего отца. Без них сила рода будет утрачена. Извини, что я всё вот так вываливаю на тебя, просто обычно мне даже поговорить не с кем. Спасибо, что выслушала.

– Если могу ещё чем-то помочь, обращайся.

– Надолго ты в столице?

– Приехала на каникулы.

– Аналогично. Значит, ещё пересечёмся, – грустно улыбнулся Тео. – В каком ты номере?

– D3.

– Королевский номер?

– Да фиг его разберёт, – пожала я плечами (с тех пор как спина выпрямилась, я полюбила это дело). – Больше всего меня возмутил унитаз с золотым ободком и слезами налогоплательщиков в бачке! Как на него в туалет ходить?

Тео заржал. Упоительно так, от души. И смеялся, пока не устал.

– Откуда ты такая взялась? Рядом с тобой невозможно грустить... – он вытер слёзы тыльной стороной ладони.

– Меня воспитала улица, – не говорить же, что маленькая горбунья носила на спине импровизированный щит из старого таза, чтобы спастись от летящих с тыла камней. Аристарх называл меня черепашкой и, бывало, месяцами не общался со мной, когда шальной камень попадал по нему.

– Завидую тебе...

– Лучше не стоит, – покачала я головой. – Моя жизнь – полный антипод твоей, но в ней далеко не всё так гладко. Как говорится, не попробуешь – не подавишься, – это я, конечно, только что придумала.

– А, знаешь, возможно, ты права. Я сбегу и заживу, как обычный крестьянин, – оживился Тео.

– И никаких золотых унитазов?

– Ни за что! И волосы не нужно будет красить каждую неделю.

– По поводу волос – та же фигня, – поддержала я его, как вдруг моя интуиция напряглась: так, а с какого перепугу Тео красит волосы? Впрочем, не буду влезать в чужое дело. Захочет – расскажет сам.

«Ты ему хоть про наш дар не ляпни, а то у тебя, дурёхи, душа нараспашку», – вмешалась Вторая.

Я даже отвечать не стала на её выпад. Сама всё знаю, не вчера родилась. А кое-кому даже родиться не посчастливилось, так что пусть молчит в тряпочку.

– Извини за бестактный вопрос... С кем ты здесь? – спросил он.

– Со своим женихом, – не стала врать.

– Родители отпускают тебя путешествовать с человеком, с которым ты ещё не в законных отношениях?

– Ну, если учитывать, что папаша-козёл даже не в курсе о моём существовании, а мой первый муж умер шесть лет назад, я свободная женщина и никто мне не указ.

«Да. Да. Да», – съехидничала Вторая.

«Захлопнись!» – приструнила нахалку.

– Надо же, я думал, ты примерно ровесница моей сестры. Ей двадцать.

– Мне двадцать три.

– Как и мне, – улыбнулся Тео. – Исполнилось на днях.

– А ты с кем приехал? И откуда? Мне кажется, у тебя лёгкий, едва заметный акцент.

– Я из Галлии, но моя мать роисска, так что я знаю роисский на уровне носителя.

– Как любопытно! – шестерёнки в моей голове зашевелились, заскрипели. Какая-то мега важная истина уже вот-вот откроется мне.

– А приехал я сюда с отцом и сестрой. Она скоро выходит замуж за здешнего наследника.

– Погоди-погоди... Кажется, Ден говорил мне, что Родерик женится на Нотеше Старз... Так это твоя сестра? – ну, вот и догадалась, с чем себя и поздравляю. – А ты... Ты Тео Старз?

«Етить-колотить, братец! – истерично рассмеялась Вторая. – Ай, красава! Моська у тебя, ути-пути, смазливенькая, породистая! Дай обниму! А то до блевоты уже насмотрелась на эти постные родственные рожи!»

– Угадала, – подтвердил догадки он.

– Наследник трона Галлии?

– Он самый, – безрадостно кивнул Тео.

– О... Мой... Бог... – только и смогла сказать я.

– А вот тут, увы, мимо.

И я знаю, почему мимо. Не бог, да. Потому что я родилась первая. Потому что наш общий папаша, заделав меня маме, женился на дочери посла, виконта Бжурского. Почему он так сделал – загадка. Какой был великий умысел в моём рождении?

Зато теперь ясно, почему Тео красит волосы. Он делает вид, что унаследовал магию рода, но винит себя, не подозревая об истинной причине своих бед..