Страница 48 из 57
И вот как мне с ней разговаривать? Она совершенно меня не слышит, настойчиво сгибая свою линию, готовая идти напролом. Я могла лишь в недоумении взирать на нее.
- Да сдался мне ваш ужин! - воскликнула я, напрочь теряя терпение. - Вы силой притащили меня сюда! Насильно заставили потерять сознание, провалиться в сон и оказаться в этом месте! Мама! Это уже не мой дом! Хватит делать вид, что тебе не плевать на меня!
Я вдруг почувствовала неприятную резь в горле от сорванного голоса. Не помню даже, когда мне в последний раз доводилось орать настолько громко. Но мне хотелось кричать и кричать, хотелось быть услышанной, понятой...
- Дорогая, - все также продолжала улыбаться мать, будто мгновением назад не было никакого оглушительного крика, будто все совершенно в порядке и мирная беседа продолжалась без каких-либо казусов. - Я тебя прекрасно понимаю. Но пожалуйста, останься с нами до вечера. А после ужина, я все же попрошу подать экипаж.
- Ты меня вообще слышишь?!
Да что с ней происходит? Я не узнавала собственную родительницу, у которой всегда был слишком вспыльчивый характер и в отчаянных попытках любого спора, она умудрялась одерживать победу. Именно поэтому, еще в детстве, мне было легче развернуться и молча уйти, нежели доказывать ей свою правоту.
- Я тебя прекрасно слышу, - мило улыбнулась мать, указав рукой на пустующий столик возле дивана. - Присядь пока. Я велю подать завтрак.
- А-а-а! - рыкнула я, резко разворачиваясь к выходу. - Сил моих больше нет!
А сил и правда не было. Конечно, морально мне приходилось гораздо хуже, чем физически, однако сильная слабость присутствовала. Но, беспокоило меня сейчас скорее не свое состояние, а мать, которая вела себя слишком странно, слишком нетипично для взбалмошной женщины, что всегда была сама себе на уме. Теперь же, она повторялась, словно заведенная кукла, неумолимо твердя одно и то же. Не знаю... Может быть, это была ее новая тактика в изведении окружавших ее людей? То есть, если раньше она могла задавить любого одним своим выговором, то теперь решила неустанно держать на себе маску заботливой матушки? Нет, это определенно было гораздо хуже.
Намеренно громко топая, я поднималась наверх, не забывая попутно извергать проклятия в адрес всех находящихся поблизости. Казалось, теперь я точно очутилась в заточении и единственная возможность выбраться из этой дыры, так приторно именуемой "семейным гнездышком", заключалась в сегодняшнем ужине, на котором мне велено присутствовать. Нет, дело тут определенно нечистое и странное поведение матери доказывает это. Однако, я была почти уверена, что ее новый знакомый, может "чисто случайно" оказать тем самым несостоявшимся муженьком, что так усиленно подбивал ко мне клинья через мать. Тогда я могу дать голову на отсечение, что в него, если вдруг состоится встреча, непременно полетит тарелка супа.
Есть я так и не стала, принципиально отказываясь от всего, что мне приносили. Первые пару раз, мать приходила лично, до противного ласково уговаривая меня перекусить. Но, я лишь молчала, совершенно игнорируя ее участливую настойчивость. Однако не прошло и пары часов, как в комнату вошла наша старая служанка, помогавшая по дому еще с тех самых пор, когда здесь жил отец. Говорить ничего не стала, лишь молча поставила поднос на столик и удалилась. Нет уж, есть я здесь точно не буду. Если у них хватило ума лишить меня сознания и приволочь в дом, то даже страшно представить, на что они еще способны. Что-что, а способности к зельям у меня проявились именно благодаря материнской линии и одни боги знают, до чего она может додуматься еще, лишь бы достичь желаемой цели...
Но, стоило только в зимнем, раскаленном от холода небе зажечься первой яркой звезде, а солнцу окончательно скрыться за горизонтом, оставив после себя кровавую дорожку, как где-то внизу раздался оглушительный звон дверного колокола. Волна бушующего раздражения неожиданно всколыхнула во мне дикое желание спуститься вниз и отколотить новоприбывшего. Хотя, однозначно инициатором здесь была только мать, так яростно пытавшаяся сколотить неплохое состояние на собственной дочери. Только вот я не собираюсь становиться предметом купли-продажи, заставив себя шагнуть под венец.
Не долго думая, решила все таки спуститься вниз. Если придется, то постараюсь объяснить "женишку", что я совершенно не готова выходить замуж, к тому же не зная человека от слова совсем. Если не глупый, то он меня поймет. Ну а если с соображалкой у него туго, то придется объяснить другими, более доходчивыми способами.
Переодеваться я не стала, намеренно отправившись вниз в изрядно помятой за день одежде. Пусть думает, что я сущая неряха - лишним не будет.
- А вот и вы! - радостно щебетала мать где-то снизу. - Все почти готово, но можно уже присаживаться за стол! Дорогой, прими одежду гостя!
- Да-да... - запинаясь, пробормотал ее муженек и следом я услышала какие-то непонятные шевеления, а затем и дробные шаги.
Вот так всегда. Если в доме бывал кто-то посторонний, родительница превращалась в самое радушное существо, усиленно стараясь показать лучшую сторону своей жизни и характера.
Ну что ж, чем раньше мы с этим разберемся, тем быстрее я отправлюсь к друзьям. Мысль о том, что Джаспер, возможно, уже очнулся и теперь ищет меня, необычайно подняла мой боевой дух. Я сильно скучала по нему и гулкая тоска, так неумолимо разрывающая сердце на кусочки, сподвигнула меня действовать решительно. Пусть мать поймет, что даже так она не получит ни единого серебряника за эту помолвку, пусть поймет, что я не ее собственность, которую можно продать по мимолетному желанию.
Решительно, словно вот-вот я была готова встретиться с противником на поле битвы, распахнула двери гостиной, где уже был установлен обеденный стол на большое количество персон. Однако, в комнате оказалась лишь мать и еще один человек, что сидел ко мне спиной. Родительница действительно не соврала и торжество намечалось быть более чем скромным, однако это оказалось совершенно не в духе моих родственников.
- Милая! А вот и ты! Но... Почему ты не переоделась, а? Разе я не оставила в твоем шкафу платье для нашего ужина? - негодовала мать, но тут же спохватившись и вспомнив о госте, резко распахнула рот в широкой улыбке и, чуть привстав, обратилась к новоприбывшему. - Ох, простите... Но, позвольте вас познакомить с моей очаровательной дочерью! Арайа, подойди поближе!
Я лишь злобно фыркнула, вдруг почувствовав себя той самой собачкой, которую ненадолго спустили с поводка. Однако, с места я так и не сдвинулась, ожидая, когда же этот самый гость сам соизволит подняться и обернуться. Но не прошло и пары секунд, как широкоплечий мужчина встал со своего стула, делая резкий разворот в мою сторону.
Сначала я совершенно не поверила своим глазам, желая проснуться как можно скорее. Но, тело перестало слушаться меня мгновенно и теперь я не могла даже ущипнуть себя, отчаянно сомневаясь в действительности происходящего. Я даже шага сделать не смогла, но сейчас мне хотелось оказаться где угодно, только не здесь.
Белесые, чуть вьющиеся волосы, довольно сильно отрасли и теперь достигали длины чуть ниже плеч. Костюм, темно-коричневого цвета, так идеально сидел на слаженной фигуре высокого человека. Но самое жуткое во всем увиденном - были глаза, которые я так часто видела в своих кошмарах. Немигающие, холодные, словно тысяча осколков льда, разрезающих на множество кусочков любую надежду на спасение.
- Вы... - лишь смогла прошептать я, прежде чем осесть на пол, показавшийся мне вдруг не менее ледяным, чем глаза напротив.
Казалось, тот краткий момент своей жизни, где меня поднимают с пола и усаживают за стол, словно умалишенную, я напрочь вычеркнула из своей памяти. Самый страшный сон, будто стал явью и теперь, сидя напротив своего главного врага, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ужас и отчаяние медленно растекались по всему телу, заставляя иногда прерывать дыхание, замирать собственное сердце, будто это как-то могло помочь.