Страница 33 из 49
— Вячеслав. — приятным голос отзывается мужчина, мигом забрав на себя всё внимание Кристинки.
— А Вячеслав, это Владик или Славик?
Хмыкаю и тянусь к двери, чтоб поскорее оказаться на улице, но, как назло, не успеваю.
Быстрыми шагами Тимур приближается к своему авто и садится внутрь.
Я рвано выдыхаю, откинувшись на сиденье, и злюсь ещё больше.
Пусть только попробует сейчас не ответить мне на сообщение!
К моему удивлению, полицейские машины примыкают к нам. Одна едет вначале нашего мини-кортежа, другая позади.
Нехорошие мысли лишь ещё больше укореняются в моей голове.
Слушаю болтовню дочери и Вячеслава краем уха, высматривая дорожные указатели.
Наконец-то мы въезжаем в какой-то населённый пункт, где нас встречает вереница коттеджей и пентхаусов.
Приободряюсь.
Это уже больше похоже на версию Тимура, который, зараза, так и не удосужился ответить на моё сообщение.
Подъезжаем к самому мрачному дому. Мрачному, потому что за высоченным забором видна лишь малая часть крыши с красной черепицы, а ворота такие, словно из литой стали.
К моему удивлению, те самые ворота приходят в движение и мы медленно въезжаем на территорию дома.
Я скольжу взглядом по закрытому бассейну, пока не выхватываю впереди, на витке подъездной дороги к дому, отъезжающую машину скорой помощи.
Оборачиваюсь, чтоб удостовериться, сможем ли мы разминуться, и только тогда вздрагиваю.
Что, чёрт возьми, здесь делала скорая?!
С другой стороны, скорая — не катафалк! Хоть и волнительное зрелище, но уже не безнадёжное.
Машина впереди останавливается напротив ступенек. Из неё выходит один Тимур, а авто, огибая дугу, продолжает движение.
— Это наш новый дом? — заворожённо спрашивает Кристина, разглядывая в окно светлую громадину.
"Боже упаси!" — мысленно отвечаю я.
Наконец-то мы оказываемся рядом с треклятыми ступенями, ведущими к массивной деревянной двери.
Тимур открывает для нас с Кристиной дверь. Я выхожу первой, не принимая протянутую руку мужчины, и помогаю выбраться дочери.
— Где Лёша? — едва слышно шиплю я, накидывая капюшон на растрёпанную голову.
Стоит поскорее зайти в дом. Дочь может заболеть без шапки.
— Внутри. С ним уже всё в порядке.
Уже?
Уже?!
Мне становится нехорошо. Сжимаю руку дочери и иду следом за Тимуром.
Внезапно знакомый голос окликает меня:
— Елизавета Павловна, будьте добры, на пару слов.
Медленно оборачиваюсь. Нахожу Вениамина Алексеевича около одной из полицейских машин и растерянно замираю.
Отпускать от себя Кристинку я не хочу. О каких словах при ребёнке может идти речь? Да и что он вообще здесь делает?
— Достаточно на сегодня потрясений. — громко заявляет Тимур. — В дальнейшем все вопросы направляйте сразу адвокату Елизаветы Павловны.
С каких пор у меня есть адвокат? Лешин, что ли? Боюсь, с ним у меня будут весьма печальные перспективы.
— Идите в дом.
На этот раз я беспрекословно слушаюсь.
Не понимаю только, почему бы следователя тоже не пригласить в дом, если уж ему невтерпёж со мной перекинуться парой слов.
— Мама, как красиво… — шепчет Кристина, болтая в воздухе нашими руками. — Смотри, цветы как у нас дома.
Я провожаю взглядом укатанные от холода кусты роз и отчётливо слышу, как не единожды хлопают двери.
Не знаю, каким чутьём, но закрываю дочь собой, пропуская вперёд, и оглядываюсь.
Из машин вылез целый отряд каких-то вооружённых мужчин. У них каски, тёмная одежда, то ли шевроны, то ли нашивки на груди, и оружие.
— Добрый вечер. — отзывается незнакомая женщина, распахнувшая перед нами дверь.
Я спешу завести дочь в дом и закрыть входную дверь, чтоб Кристинка ничего из того ужаса на улице не увидела.
— Добрый. — киваю, буравя вошедшего Тимура злобным взглядом. — Чемоданы наши принесут?
— Я Раиса Ивановна, — доброжелательно заговаривает с дочерью женщина средних лет. — Пойдём, я покажу тебе игровую?
Кристина смотрит на меня жалобными глазами, будто я могу ей в чём-то отказать.
Да и не сейчас, когда я хочу выцарапать глазёнки Тимуру!
— Будьте добры. — отвечаю я и помогаю дочери раздеться.
Может, Тимур нас похитил? Зачем столько вооружённых людей?
— А ты пойдёшь с нами?
Замираю с курткой дочери в руках и вопросительно смотрю на Тимура.
— Знаешь, — тяну я, — Я чуть позже подойду. Хорошо, солнышко?
Дочь кивает и уходит с женщиной вверх по широкой лестнице.
— Елизавета Павловна, — открывает рот источник моих сегодняшних потрясений.
— Где мой муж?!
— Пройдёмте. — слышу отчётливый скрип зубов в коротком ответе.
Мужчина приближается к лестнице, но забирает влево и двигается по коридору.
Я иду следом, держа куртку дочери, и не могу молчать.
— Что происходит, Тимур? — рычу в его спину.
Он останавливается у приоткрытой двери и, вопреки моими предположениям, плотно прикрывает её.
— Шустер напал и похитил вашего мужа с целью получения денежных средств. Я мог бы сказать выкуп, но это весьма неуместный термин при нашей ситуации.
Я ещё на закрытой двери дышать перестала, а после услышанного и вовсе обомлела.
Стас…
Стас похитил Лёшу? Требовал у него деньги? За что? Зачем? Для чего?
Внезапно всё становится таким простым и пугающим, что я не в состоянии вымолвить и слова.
Олег сказал, что нашёл у них в доме камеру, а моему мужу прислали видео, пусть и давнее, но с теми же персонажами, которые та самая камера могла зафиксировать снова. Стас был в больнице вместе со мной, когда туда нагрянул Лёша. Он сам меня туда же и позвал. Вполне мог и подстроить аварию. Все эти странности, открытые глаза, визит на мою работу, звонки Инге… Выуживал информацию? Или готовил новое покушение?
Что же я наделала?!
Я смотрю на Тимура широко распахнутыми глазами и всё ещё не могу себя заставить дышать. Лёгкие обжигает огнём, но я не позволяю себе сделать вдох.
Внезапно дверная ручка приходит в движение, а в образовавшемся дверном проёме показывается мой хмурый муж.
— Что здесь происходит? — властно, в свойственной ему манере, он требует ответ от своего начальника безопасности.
Наконец-то вдыхаю. Жадно хватаю ртом воздух, испытывая непреодолимое желание исчезнуть из жизни Лёши и никогда больше в ней не появляться.
Чувство вины настолько велико, что я даже не думаю в тот момент о дочери. Мне хочется провалиться под землю. Повернуть время вспять, но не стоять сейчас здесь, рассматривая напряжённое и сосредоточенное лицо своего супруга.
Странно, мы всего ничего не виделись, а мне кажется, что он изменился до неузнаваемости. Черты лица будто стали острее. Взгляд более хищным. Серый, нездоровый цвет лица, совершенно ему несвойственный…
— Я вас оставлю. — с нескрываемым недовольством бурчит Тимур, всячески игнорируя грозный вид Лёши.
Шумно сглатываю вставший в горле ком и провожаю взглядом мужскую спину в грязной рубашке.
Глава 28
Ног не чувствую. Вхожу в комнату следом за Лёшей, едва переставляя конечности.
Он проходит к зашторенному окну, едва задевая меня локтем, а я шарахаюсь в сторону.
Не смею его касаться. Не смею смотреть в его глаза.
Тошно.
Впервые за годы нашей совместной жизни, мне хочется, чтоб он орал! Возможно, пусть даже ударит меня… Лишь бы не молчал, позволяя мне вариться в собственном адском котле.
Закрываю дверь, скорее рефлекторно, и замираю около неё.
— Ты сможешь когда-нибудь перестать меня ненавидеть? — шепчу в поникшую мужскую спину, обтянутую чёрной водолазкой под горло.
Самостоятельная единица внутри меня корчится в предсмертных судорогах. Совсем недавно я находила десятки оправданий своей грубости, резкости и жёсткости по отношению к мужу.
Он и правда никогда не извинялся. Будто всё, что бы он ни сделал, совершенно нормально и обыденно. Словно такая моя участь — принимать его таким, какой он есть. Я ведь и это переняла. Перестала просить прощения вообще за всё! А зачем?