Лапша

— Я говорю тебе «да», — набираюсь смелости и говорю уверенно. Он смотрит молча мгновение, а потом сжимает меня в объятиях.

— Ну, наконец-то…

— В смысле, наконец-то? Я почти сразу ответила…

— Это было бесконечно длинное «почти сразу».

Снова целуемся. Ощущаю промежностью возбуждение Алекса и уже по привычке провокационно ерзаю. Он шипит мне в губы, притягивает меня ближе, сжимает пальцы на моей попке.

— Надо выбираться отсюда, — говорит, улыбаясь. Да уж, не очень подходящее место и поза… С трудом, но поднимается на ноги. Алекс избавляется от мокрой, облепившей тело, одежды. Быстро обмываемся. Чистим зубы, кривляясь перед зеркалом. Алекс заворачивает меня в полотенце и подхватывает на руки, не удосужившись вытереться. Капли с его отросшей челки капают на мои обнаженные плечи. Такой красивый, глаз не отвести. Залипаю на пухлых губах, которые приближаются. Поцелуй неторопливый, со вкусом зубной пасты и коньяка. Дико возбуждающий, обдающий жаром, пробирающийся под кожу электрическими разрядами, растекающийся в крови… Как же хорошо, мамочки… Как же хорошо!

12

Несколько дней я все еще чувствую напряжение от встречи с Анисимовым. Меня не отпускает чувство присутствия. Алекс всеми силами пытается меня переключить на другие мысли, и ему это даже удается… он везет меня знакомиться с родителями. Сначала переживаю о том, как они вообще отнесутся к тому, что сын собрался жениться, зная меня всего ничего. Потом прошу Алекса не говорить, кто я. Точнее, что мать была замужем за Анисимовым. Но, как оказалось, я опоздала с этой просьбой. Родители парня уже в курсе. Ну ладно, так даже проще. Знакомиться еще страшнее, понимая, что с Анисимовым они не общались. А с другой стороны, я-то тут при чем? Это их семейные дела.

Семья у Алекса просто замечательная. Вечер проходит так классно, что я окончательно успокаиваюсь. Мама Алекса, Галина Ивановна, и бабуля, Евдокия Матвеевна, берут меня в оборот и настаивают на том, чтобы поехать выбирать свадебное платье.

— Ой, я не уверена, что хочу платье… — мямлю я. Вчера мы решили, что будет свадьба без платья невесты и костюма жениха. Сошлись во мнении, слава Богу!

— Да ты что, как же без платья!?— бабуле совершенно не понятно, как невеста может идти замуж без платья и фаты. Она взволнованно перебирает в морщинистых пальцах край тканевой салфетки. Кажется, волнуется она больше нас с Алексом.

— Нууу… я бы хотела неформальную свадьбу, — начинаю издалека.

— Это как? — да уж, придется побороться, походу, чтобы было так, как хотим мы. Старшему поколению не понятно, как вообще может быть свадьба без белого платья и фаты.

— Это нетрадиционно, бабуль, — возвращается к столу Алекс и спасает меня от дальнейших расспросов. — Мы хотели бы организовать свадьбу на мотоциклах.

— А как же фата, лимузин, гости? — вскидывает растерянно руки Евдокия Матвеевна.

— Будет фата, бабуль. Но давай без лимузина?— Алекс садится на подлокотник кресла, в котором я сижу, и целует меня в макушку. — Мы хотим пригласить самых близких, расписаться и отметить в ресторане. Без шумного ведущего и дурацких конкурсов.

— Что за свадьба без конкурсов, — ворчит бабуля, но мы только улыбаемся.

— Я же говорю, неформальная… — улыбается Алекс бабушке. Мне нравится наблюдать за ними. У меня-то бабушек не было, только мама.

— Это ваш день, и вы в праве организовать его так, как пожелаете, — вставляет слово Владимир Петрович, папа Алекса.

В итоге мы рассказываем, как все будет выглядеть. Что родители и бабуля будут на машине, как и чета Смирновых, Макс с Аришей и ребятами с работы. А мы с парнями из тату салона на мотоциклах. И что я буду за рулем, и что у меня будет короткая фата и пышная белая фатиновая юбка поверх кожаных леггинсов. Бабуля причитает, что это "черт те что, а не свадьба", но ни на чем не настаивает.

Домой мы приезжаем уже за полночь и вырубаемся, как только головы касаются подушек. Какой длинный, эмоциональный день…

Март проносится со скоростью света. К женскому празднику в Барбершопе ажиотаж. Запись даже у меня под завязку. Работаем, не покладая рук и ног, потому что в конце апреля наметили свадьбу и небольшую поездку к морю. Неделя мини отпуска. Только я, Алекс и морюшко, по которому я очень соскучилась.

В конце марта в салон приходит Вадим. На нем лица нет. Входит в мой кабинет и, не здороваясь, садится напротив. Алекс входит за ним, и тоже чем-то озабочен. Непонимающе смотрю то на Вадю, то на Алекса.

— Привет, малая… — отстукивает пальцами нервный ритм по крышке стола.

— Привет. Что случилось? Почему такое лицо?

— Анисимов умер, — говорит и зажимает переносицу пальцами. Перевожу взгляд на Алекса, но тот только кивает. Охренеть, товарищи…

— Как это произошло?

— На трассе водителю стало плохо, не справился с управлением, вылетели на встречку под грузовик. Машина всмятку. Погибли на месте.

— Кошмар, — только и говорю. Хоть я и боялась Олега Константиновича, но такого не желала.

— Отец сказал, что адвокат Анисимова на следующей неделе ждет всех на собрании. Будет зачитывать завещание. Вот, — протягивает мне конверт. "Лапшиной Кристине Николаевне", написано на белом конверте.

— Что это? — даже в руки брать конверт не решаюсь. Почему-то мне кажется, что если я прочту, моя жизнь уже не будет прежней. Смотрю на белый прямоугольник, как на ящик Пандоры. Внутри меня зреет неясная тревога. Даже после смерти человек не оставляет меня в покое… Черт, и как поступить?

— От адвоката. Попросили передать, — говорит Вадим и пододвигает мне конверт.

Открываю, читаю, в шоке перевариваю информацию.

"Уважаемая Кристина Николаевна! В связи со скоропостижной кончиной Анисимова Олега Константиновича, прошу Вас прибыть на общее собрание, где будет зачитано завещание погибшего. Оно состоится по адресу…"

— А я-то тут каким боком?

— Дядя Олег включил тебя в завещание, — Вадик объясняет, облокачивается на стол.

— Бред, я никуда не поеду, — качаю головой. — Мне от него ничего не нужно!

— Не дури, малая. У тебя вся жизнь впереди. Ты пять лет от него скрывалась, должна что-то поиметь за моральный ущерб.

— Как цинично с твоей стороны, Вадя! — за нашей перепалкой молча наблюдает Алекс. Он устроился на кушетке и выглядит не менее задумчиво Вадима. — Кстати, об этом… Не ожидала от тебя прелатнльства… — я на самом деле не думаю, что он специально меня сдал. Но у Анисимова есть… были рычаги давления на всех…

— Я не предавал, Крис, — пытается взять меня за руку, но я отстраняюсь. — Когда я пришел к нему с отчетом, он даже документы не открыл. Был злой, как черт. Рассказал, как служба безопасности вычислила тебя, но они не были уверены. Потом ты квартиру оформила, и Анисимов как-то прознал, что я в курсе. Короче, мне пришлось сознаться, что я был в курсе того, где ты… Он был в ярости.

— Ясно, — отвожу взгляд. Примерно так я и думала.

— Приезжай, малая, на собрание. Не даром же адвокат тебе личное письмо передал…

— Я подумаю, — говорю с безразличием. Мне не хочется ехать в столицу. И не хочется ничего от Анисимова. Но, может, Вадик и прав?..

Я все же поехала на собрание. И знаете что? Просто в шоке от услышанного, как и все партнеры Анисимова. Он не просто вписал меня в свое завещание. Он оставил мне все! ВСЕ! Фирму, недвижимость. Счет в банке на мое имя… Он все пять лет каждый месяц отправлял на счет крупную сумму. Зачем, если я сбежала?

После собрания партнеры накинулись на меня, как шакалы. Но на помощь пришли Вадик с отцом и адвокат. Они всех выпроводили из кабинета, и, наконец, наступила тишина.

— Ты в порядке? — Вадик садится рядом и обнимает за плечи.

— Я в шоке, Вадь… Зачем мне это все?

— Не вздумай отказываться, Кристина, — голос отца Вадима звучит довольно строго. — Если Олег оставил все тебе, значит, так надо было.