Он не отпустит

К губам, к языку добавился палец, вторгшийся в меня. Я ахнула, и Игнат усилил напор. От его ласк, от поцелуев, от движений языка, порхающего по моему клитору, я пылаю. Что-то неотвратимое приближается, как буря. Я это чувствую, Игнат тоже.

К одному пальцу добавляется второй. Он растягивает меня уже не так нежно. Резко, чуть грубовато готовит для себя, и продолжает влажно ласкать. Бьет языком по клитору, и зализывает удар. Зажимает его губами, заставляя меня всхлипывать, и обводит круговыми движениями. Снова, снова, снова, рождая во мне абсолютное безумие.

И я закричала от прошившего насквозь экстаза, скомкала в ладонях простыню, жалобно затрещавшую, и выгнулась от сокрушительного по своей силе оргазма.

Боже, если быть с мужчиной так восхитительно, то я готова оставаться на этой кровати вечность!

– Все, больше не могу, – услышала я голос Игната совсем рядом.

В глазах прояснилось, Игнат надо мной, нависает чуть склонившись. Упирается одним локтем в кровать, а второй ладонью продолжает ласкать меня, скользя внутрь по влаге.

– Игнат, – я потянулась к нему, обняла за шею.

– Сейчас, маленькая, – я почувствовала, как он приставил член ко входу, и плавно вошел в меня, заглушая мой крик поцелуем.

Глава 4

ИГНАТ

Девчонка подо мной дрожит.

Такая хрупкая, уязвимая. Надеюсь, не соврала, и ей есть восемнадцать, иначе у меня будут проблемы.

Целую ее. Нежность ушла, надолго меня не хватило. Врываюсь языком в ее рот, трахаю его так, как хотел бы вдалбливаться членом. Но сдерживаюсь. Не двигаюсь, позволяю привыкнуть. Только языком пока могу трахать ее.

– Слава, – выдохнул, – посмотри на меня. Смотри. На меня.

Она открыла глаза, обняла меня еще сильнее, и двинулась подо мной. Мне навстречу.

Застонала болезненно, прикусила губу, но не остановилась.

– Сильно больно, маленькая?

– Очень, – прошептала она.

Я почувствовал себя последней скотиной, но остановиться не смог. Наверное, стоило бы, но слишком велик кайф – двигаться в ней тесно, туго, даже больно. И охренительно. Так сильно она сжимает мой член, так горячо и влажно, и это с ума сводит.

Заставляет звереть.

И я ускоряюсь. Стараюсь контролировать свои движения, чтобы не превращаться в совсем уж животное, но получается хреново. Выхожу из нее, и снова засаживаю. Уже быстрее. Мне нужно быстрее, хочу долбить ее так, чтобы орала от наслаждения.

Но сейчас Слава способна кричать только от боли.

Хорошо, что додумался приласкать девчонку до секса.

Мне нужен её взгляд.

– Не закрывай глаза. Смотри, – прохрипел, двигаясь в ней.

– Не сдерживайся, – Слава прикоснулась ладонью к моей щеке, обвела пальцем приоткрытые губы. – Мне уже почти не больно. Я не хочу, чтобы ты сдерживался. Хочу по-настоящему.

Я не должен был ее слушать, но её слова сломали мои тормоза. Сорвался. Просунул руку под ее раскрытые бедра, и вошел глубже. Резче. Движения абсолютно хаотичные, рваные, жадные. Мне нужно видеть ее всю – взгляд, направленный на меня, пока я трахаю её; подпрыгивающую небольшую грудь; прикушенные губы… и слышать ее. Слушать. Стоны, всхлипы.

Знаю, что сейчас она не кончит, но и это не останавливает, не заставляет сдерживаться.

Я впал в ненасытное безумие – такого со мной даже после армии не было, когда член почти не опадал, и трахаться хотелось без перерывов на сон и еду.

– Потерпи, я скоро кончу, слишком ты тесная. Потерпи, – постарался утешить, вдалбливаясь в нее безжалостно.

На всю длину.

– Поцелуй меня, – Слава потянулась ко мне, ласково погладила шею, и я набросился на ее губы.

Слишком нежная девочка. Не для такого психа, как я. Даже сейчас не целую ее, а кусаю, вгрызаюсь. Но она принимает все, и не пытается оттолкнуть. Ластится нежно, отдает себя полностью, отчего у меня окончательно срывает башню.

Рычу в ее рот, совершаю последние рывки, и буквально заставляю себя выйти из нее.

Член испачкан кровью. Сжимаю его ладонью, и со стоном кончаю на впалый живот Славы. Моя ладонь в её крови, её живот в моей сперме. Её много, я кончаю, спускаю на неё, и жадно смотрю. На ее раскрытые бедра в крови – это красиво, я конченый псих, должно быть, но это лучшее, что я видел в жизни.

Её кровь. И сперму, пачкающую её живот. Не могу удержаться, и веду ладонью по ее животу к лобку, смазываю её собой, ласкаю клитор. Член все еще твердый, еще минута таких игр, и я снова не сдержусь.

Нельзя.

Упал рядом со Славой, притянул её к себе, и вытер ладонь, измазанную кровью и спермой о простыню.

– Устала, малышка?

– Да, – мурлыкнула она мне в шею.

Улыбнулся, как идиот, и бросил:

– Спи.

– Надо в душ, я же вся в… ну, помыться нужно, – она заерзала, голос смущенный.

– Утром помоешься. Лежи, – поднялся, пошел в ванную, где быстро обтерся салфеткой. Намочил полотенце, и сел в ее ногах.

– Что ты… не нужно, – она попыталась не позволить мне раздвинуть ее ноги, но силы неравны.

Вытер кровь, стараясь быть аккуратным, и больше не причинять боли. Вывернул полотенце, и стер с её живота свои следы. У девчонки так щеки пылают, что в темноте видно.

И угораздило же меня!

Девочка, явно, в беду попала. Мелкая совсем, юная. Таким важно, чтобы первый раз был по любви, а затем, чтобы продолжение было. Прогулки, свидания, признания.

Бросил полотенце на пол, и снова опустился рядом со Славой. Она доверчиво обняла, закинула на меня ногу. Пальчиками вырисовывает какие-то буковки-цветочки на моей груди.

И мне впервые за долгое время хорошо и спокойно. Хотя я все отчетливее понимаю, что продолбался. Нужно было посадить девочку в такси, и не тащить в свою квартиру, зная, чем все завершится.

Она жалеть будет. А я ничего не смогу ей предложить – псих, помешанный на контроле себя, и всех окружающих.

Утром провожу её до отеля, и постараюсь объяснить, что первый раз для нас был последним. Для неё же лучше.

Слава заснула буквально через пару минут. Надо же – незнакомая обстановка, незнакомец, но так просто доверилась. А я лежал еще часа три, не меньше. На неё смотрел, в темноту, и думал.

Кто-то доверяется вот так, с лёту, а кто-то даже себе с трудом доверяет. Как я.

Может, все же, попробовать? С этой девочкой, уютно устроившейся на моем плече. Пара свиданий, а затем пригласить ее к себе, и пусть живет. Может, получится?

Нет. Я точно знаю, что будет. Будет злость, что на нее смотрят другие, а на такую, как Слава, не смотреть невозможно – очень уж красивая. И это будет сводить меня с ума. Будут требования пересмотреть круг общения, исключить из него всех парней, и большинство неподходящих подруг. Смена гардероба на водолазки и свободные штаны. И бесконечные проверки.

Никогда не жил с женщиной именно поэтому. Даже сейчас, стоит представить, начинаю беситься от того, что если Слава будет моей, то она станет несчастна.

Просто не дано мне это – доверять.

А значит… значит, только секс.

С этой мыслью я и заснул.

Глава 5

Первое, что я почувствовала – аромат кофе. Потянула носом, и улыбнулась.

А затем проснулась. Мама опять за своё взялась? У неё от кофе давление, но мама как маленькая себя ведет, и упорно пьёт то, что ей нельзя. Ну я ей устрою!

Открывать глаза не хочется. Знаю, что мама скажет на мои придирки: «Боже, никогда не жила со свекровью, и вот, родила её»

– Ну всё, – зевнула, и открыла глаза.

А я не дома. Я… я же в Петербурге, и даже не в отеле, а…

Игнат!

Оглянулась – его нет, зато в ногах скомканный плед, в который я шустро завернулась.

– Боже, – прошептала, чувствуя удушающий стыд.

Раньше я в голос смеялась над рассказами друзей, и над фильмами, где девушка после ночи с мужчиной ударялась в стенания: «Я не такая!», но… я же не такая! Ну не могла я с незнакомцем уйти, и так откровенно себя предлагать.