Он не отпустит

Пастушкой, в итоге, станет Женя.

Я стояла, ловила лучи солнца, к которому приближались темные тучи, и звонила всем, кому должна. Нине Васильевне, обрадовав её, что не зря в меня столько сил вложила; лучшей подруге Вере, оставшейся в Москве.

И родителям. Они обрадовались моему успеху, но сдержанно. Всё о травме моей переживают. Да, нога болит, но пока я танцевала – все прекрасно было. И будет! Я не планировала в Питере оставаться, просто приехала развеяться, но… теперь точно не уеду.

Театр.

Роли.

Игнат.

Игнат держит сильнее всего, наверное. Главное – саму себя останавливать, и не спешить. Пусть все развивается у нас постепенно, плавно, по нарастающей. Это ведь странно будет, если я через день после знакомства поселюсь у него.

И родители не поймут. Папа вообще будет в ярости, наверное. Мама-то со мной еще в тринадцать заговорила про контрацепцию, про то, что если я вдруг не подумаю о последствиях, чтобы не боялась, и проходила к ней, а не шла за сомнительными таблетками.

Маме я бы доверилась, а папе… папе – страшно. Вдруг приедет, и силой меня домой потащит?

Я вздохнула, и вошла в отель. Наш с Женей номер на первом этаже, до него от ресепшен девятнадцать шагов. На двадцатом я открыла дверь.

– Сука!

Подруга встретила меня визгом. И в меня полетела моя же массажная расческа, угодившая не в лицо, а в шею.

– Жень…

– Ты! Сука! Сука, понятно тебе? Ооо, я всегда знала, какая ты, – выкрикивала она. – Вечно меня задвигала. И в училище, и теперь. Кому ты дала, чтобы партию получить? Много кому отсосала? Или, может, анал? Кому? Отвечай!

– Давай поговорим, – я подняла с пола расческу.

Этого следовало ожидать – Женя на язык несдержанная. Сначала мы на ножах с ней были. Но однажды бойкая Женя вступилась за меня перед другими, выручила, и мы сдружились. Пусть я и обижалась на её резкость, но… привыкла. Она ярко вспыхивает, но быстро отходит.

– Поговорим? А раньше почему мне не рассказала? – подруга открыла шкаф так резко, что чуть дверцу не сломала, и ворохом бросила на пол мои вещи. – Я-то, дура, тебе все выкладывала! Идиотка просто! Специально с Жорой познакомила, чтобы тебя, убогую, продвинул. А ты кого-то получше нашла, да? Мне ничего не сказала, за меня и не подумала впрячься, устроила сюрприз, мать твою! Хорошо что я сегодня поехала на распределение, и увидела, что ты из себя представляешь. Ты…

– Я не знала, что получу роль. Потому и не говорила. Жень, давай успокоимся, – сделала шаг к ней, но Женя отвернулась, и вытащила остатки моих вещей, отправив и их на пол. – Перестань! Что ты как маленькая? Я не через постель в театр попала, Нина Васильевна за меня словечко замолвила, чтобы на смотр взяли. Роль мне никто не обещал.

– Ну да, не через постель, – она зло пнула клубок из моей одежды. – Хромоножка, и Эгина. А я – гребаная Пастушка. Ненавижу тебя! В очередной раз ты мне в лицо плюнула, и даже сейчас это твое «не через постель» – пропела Женя, передразнивая меня. – А я через постель! И если бы не ты, роль бы я получила. Но ты, как обычно, приперлась, и все испортила.

– Жень…

– Дрянь! Что ты Женькаешь? Что? – проорала она так, что в стену нам задолбили.

– Ничего. Остынешь – поговорим. У всего есть границы, – кивнула на свои вещи, на сломанную косметику.

Женя неплохо постаралась, и раскрошила даже тени для век.

Я и понимаю её, и… раздражает.

– Так проваливай, раз есть границы!

– А знаешь, так и сделаю, – отпихнула её с пути, достала чемодан, и буквально за пять минут сложила в него вещи, которые придется отстирывать после не самого чистого пола; зарядку от телефона и уцелевший парфюм.

Схватила сумочку, и вышла из отеля.

Да пошла она! Истеричка!

Нет, я готова извиниться – не хотела ругаться с Женей, и промолчала, да и не ожидала её сегодня встретить. Но такое творить из-за роли, полученной мной честно? Это перебор. Нужно еще обувь проверить, а то вдруг стекла накрошила, или белье какой-то мазью натерла – с Женьки станется.

Пусть она извинится, а потом уже и я попрошу прощения. Иначе дружбе конец.

Я выселилась из отеля, намереваясь найти новый. Приличный. Чтобы Игнат не подшучивал, что я живу в клоповнике. Да, я намеревалась, но… на улице снова дождь. Промозгло. Солнце окончательно покинуло город.

Искать отель, бронировать, въезжать в него, и привыкать? Или вызвать такси, и поехать к Игнату?

Хочу к нему!

Я достала смартфон, открыла приложение заказа такси, и уже через пятнадцать минут водитель остановил авто у ворот в дом Игната.

Глава 12

Я несмело вошла в квартиру, сняла верхнюю одежду, и взялась за чемодан.

Так, а куда его нести? В спальню Игната? Это его спальня, или наша? И не лучше ли мне, все же, найти номер в отеле?

Но дома так тепло, а за окном вечная питерская жесть.

Значит, нужно предупредить Игната, что я воспользовалась его предложением?

– А вдруг он из вежливости предложил? Вдруг не сильно обрадуется?

Ясно, что не напишет мне, чтобы я выметалась, но… позже. Наберусь смелости, и напишу ему, что я вроде как в гости приехала. Не насовсем, а временно, да.

Чемодан я занесла в гостиную, и положила рядом с диваном. На нейтральной территории. Нужно заниматься, растягиваться, но раз уж я приехала к мужчине, то сначала ужин, так? Мама любит хлопотать по хозяйству, и нас учила – не только меня с сестрой, но даже брата.

Я помыла руки, заглянула в холодильник, и фыркнула – фигурально выражаясь, мышь в нем покончила жизнь самоубийством очень и очень давно. Имеется аж два десятка яиц, сливки, бутылка масла и салями. Вот и все богатство.

– Бедновато, Игнат. Ой, бедновато, – проворчала я, и пошла за смартфоном, в котором есть весьма удобное приложение для доставки продуктов. – Так и гастрит заработать недолго. Ну ничего, я это исправлю. Сам виноват, нечего было ключами раскидываться.

Буквально через двадцать минут курьер привез три пакета продуктов, и я увлеченно начала раскладывать их по полками холодильника. А некоторые оставляла на столе.

Так, сделаю гуляш, пюре, брускетты и, пожалуй, мясо на гриле. Не знаю, какую Игнат любит прожарку, зато я отлично умею работать со специями.

Я, напевая, принялась готовить. Это оказалось легко и даже как-то приятно – кухня у Игната укомплектована, а утварь будто только-только с магазинной полки. Ну вот и зачем все эти кастрюли, сковородки, и миллион ножей, если ими не пользоваться?

Я взяла, и воспользовалась. С немалым удовольствием. Готовить я не ненавидела, но это и не было моим хобби. Пожалуй, только в раннем детстве я обожала на День Матери и День Отца приносить родителям завтраки в постель – жуткие завтраки, как я сейчас понимаю, но они ели и хвалили мои кулинарные потуги.

Сейчас я с не меньшим наслаждением и предвкушением готовила. Надеюсь, Игнату понравится.

Управилась я за два часа, быстро ополоснулась, и принялась за рутинную растяжку. Со станком я что-нибудь придумаю, пока мне достаточно того, что здесь есть зеркало в полный рост, и на мне пуанты. Начала я с растяжки, затем встала в обычную вторую позицию, и началась обычная работа.

А Игнату я напишу попозже. Время еще есть. Или вообще не писать? Приедет, увидит меня, и я по глазам пойму, рад он, или притворяется. И тогда уже буду решать. Даже если не обрадуется, то ничего страшного, это не повод расставаться, просто съеду, и со временем все у нас будет. Как я и хотела – плавно.

Я сняла пуанты, сев на пол, и начала разминать ноющие ступни.

И тут дверь открылась. Послышались мужские голоса… черт, гости?!

– Вкусно у тебя пахнет. Обычно я будто в химчистку вхожу, а сейчас… мммм!

– И правда, – донесся до меня знакомый, пробирающий тембр Игната.

Ну я и дура, все же. Трусиха! Нужно было написать, или позвонить. Чего я испугалась-то?!

Бросила пуанты в открытый чемодан, и вышла в коридор. Игната сразу нашла глазами, и заметила, как довольно он блеснул глазами при виде меня.