Страница 43 из 91
И Кулиш и те, что стояли за ним, громко вторили:
— Да здравствует жупан Волах!
— Справедливости! — вопили сторонники Буревида. Кое-кто из них уже хватался за мечи.
— Я убил ее. Мне все равно, — тихо добавил Ругивлад, но его никто не услышал.
— Она жива! — раздался внезапно трубный голос, отразившийся эхом под сводами могучих дубов.
Все обернулись.
И Волах первым преклонил колено.
— Не думал я, что маловерны мои правнуки! — продолжал Хранитель-Радигош.
Величественная осанка бога подавляла. Вслед за воеводой, поспешно склонились и остальный. Ничего не замечая, Ругивлад продолжал шептать у распростертого на земле тела, сгорбленный и сломленный своим преступлением.
— Она жива! — повторил Радигош, простирая руку.
— Убирайся! Я не звал тебя! — непонимающе прорычал черный волхв, поднимая глаза на Хранителя.
В самой глубине его души уже готовилась к прыжку какая-то скрученная доселе в узел ядовитая упругая гадина. Словен пытался бороться, но настолько обессилел, что вот-вот был готов признать поражение.
— Отойди! Или ты хочешь, чтобы она и в самом деле умерла? — властно сказал Радигош, останавливаясь рядом с волхвом: — Прочь! Иначе будешь искать ее у Велеса!
Ругивлад поднялся с колен, но подчиниться не спешил. Нет, он не собирался перечить Сварожичу, но желанное и пугающее похмелье, всегда возникавшее после проявления навьей силы, похмелье, к которому он давно привык и научился не замечать, с неожиданной легкостью сминало его сознание. Он не понял приказа.
Радигош слегка нахмурился, и онемевшие ноги словена внезапно сами увлекли виновника на четыре шага назад. Бог склонился над телом. Из руки Хранителя пролился сказочный алый свет, вокруг Ольги появилось переливающееся сияние. Воздух наполнился удивительными ароматами.
Но тщетно… Сияние ослабло и стало затухать, пока совсем не померкло.
Лес пахнул сыростью.
— Волах, ты отнесешь ее к Станимиру. Я дам ему Силу! — озабоченно произнес Хранитель, но тут же облегченно вздохнул: девушка пошевелилась.
Уловив движение, Ругивлад хотел было броситься к ней, но властная длань Белого бога остановила его порыв.
— Не буди ее, черниг! Сейчас она спит. Не тревожь благой сон!
Потом Радигош обратился к остальным:
— А вы, внуки мои, возвращайтесь в крепость и готовьтесь к новой битве! Единство вам еще понадобится!
— Я тоже вернусь, Волах! — яростно крикнул словен: — И я добуду череп Святослава, как обещал! Клянись и ты, что с Ольгой ничего не случится!
— Страшнее того, что было? Нет, не случится! — молвил в ответ Волах.
Он скрестил взор со взглядом чужестранца и, увидев в зеленых глазах Ругивлада муку, ужасную муку, равной которой не ведал, добавил:
— Мы будем ждать. Ступай!
Легким, не приминающим траву шагом, Хранитель подошел к победителю и взял его за руку. В то же мгновение Ругивлада потерял чувство реальности происходящего, будто мир повернулся к нему спиной. Люди исчезли, на поляне не осталось никаких следов схватки, а в потемневшем небе вспыхивали первые робкие звезды, знаменуя ночь.
— Где мы? Волах, должно быть, унес ее?
— Нет! — возразил Хранитель. — Здесь еще никого не было! Все случится завтра, а я дарю тебе целый день.
Рука Радигоша была жесткой и горячей. Казалось, через нее в уставшего волхва вливается поток дивной созидательной энергии.
— Так вот… — тут Хранитель произнес слово, которое когда-то давно, там, в далеком детстве, служило Ругивладу именем, так называла его мама, — ты немедленно уйдешь от вятичей, ты покинешь пределы Вантит. Я советовал это уже в первую нашу встречу, а сейчас и так все понятно. И уйти тебе придется не простившись.
— Но ведь я уничтожил его?
— Это несомненно.
— А Ольга?
— Ее бы ты тоже убил, но с ней все будет в порядке. Об этом я позабочусь! Только убирайся поскорей! Каждый час промедления увеличивает мощь Нави. Я не просто так дарю тебе эти сутки, но вскоре уже ничем не смогу помочь, … и ей тоже, если ты не покинешь эту землю. Я успел на сей раз, но завтра… Ты уйдешь немедленно! Это лучшее из всего, что Ругивлад может совершить ради любви.
Тут Радигош отпустил руку словена и поднял глаза. Они были совершенно обычные, синие, и только их поразительная детская ясность никак не вязалась с лицом Хранителя.
— Когда-то я тоже, гм…, в некотором роде был человеком. Если хочешь, мне искренне жаль тебя. А вот и твой попутчик!
Ругивлад проследил за взглядом бога и заметил, как из воздуха медленно выкристаллизовывается воткнутый в землю рунический клинок, с повисшим на гарде котом. Зверь выглядел так, будто съел деревянную мышь и сейчас тщетно пытался ее переварить.
— Все помыкают бедным котом, как хотят. Надоело! — сказал Баюн — Прошу учесть, иногда во мне просыпается тигр.
Неожиданно котище стал расти, надуваться, увеличиваться в размерах. Вот он стал с добрую рысь, вот уже похож на крупного барса. Иссиня черный мех кота сменился на голубоватый. Клыки неимоверно вытянулись, и взор не предвещал Радигошу ничего хорошего. Еще миг, он бы прыгнул на Хранителя.
— И почему бы тебе, черный волхв, не испробовать свои кошмарные способности на Седовласе? Может, этим ты от них избавишься? — продолжил Радигош невозмутимо.
— Ну, нет, я так не играю! — обиделся кот.
Казалось, оборотничество волшебного кота не произвели на бога никакого впечатления.
— Глупец! Неужели ты столь несведущ в смерти, что надеешься исцелить её! — бросил кот Хранителю. — Тебе это не удастся!
Радигош улыбнулся словену еще раз и махнул ему рукой на прощание.
— Зато я сведущ в девчонках. Поживем — увидим!
Затем он бесстрашно повернулся к зверю спиной и, не спеша, зашагал себе вглубь леса.
— Коты, между прочим, тоже благородные! Я — не шавка какая-нибудь. Я не нападаю со спины и не кусаю за пятки, пора бы это знать! — ёрничал Баюн.
— Я ухожу, Радогош! Но пусть ждут меня к Великим Овсеням! И тогда уже ничто и никто не сумеет меня остановить, — твердо сказал Ругивлад.
Но бог уже ничего не ответил герою.
Ссутулившись, Хранитель ходил с поляны своей невозможной походкой, медленно растворяясь среди деревьев. Только зычный голос его продолжал звучать так ясно и отчетливо, будто он по-прежнему находился рядом: «Я дарю тебе эти сутки, но вскоре уже ничем не смогу помочь, … и ей тоже, если не покинешь эту землю».
Голос стих. Ругивлад, как прежде, пристроил за спиной меч. На траве валялся все тот же черный кот. Зверь решил отложить разбирательство с Радигошем до лучших времен. Поглядывая на словена, Баюн фырчал: «Ты бы лучше на нем попробовал свои способности…» И зло сверкал зелеными глазищами.
Ругивлад улыбнулся: «А что? Это тоже мысль! Но как ретиться на Радигоша?…»
И он направился в сторону, прямо противоположную Хранителю, прихрамывая от резкой боли, отдававшейся в боку. Повязка под одеждой разбухла от сочившейся крови, и теперь каждый шаг давался раненому не без усилий. Словен прижал к ране ладонь — так легче. Но боль всё равно отдавалась в ногу, и хромота придавала путнику еще более зловещие черты…
Кот изрядно прибавил в весе. Тащить его на себе человек не собирался, да Баюн и не просил. Он семенил следом и бурчал под нос:
— Мальчишка и есть мальчишка! Тоже мне, Сварожич нашелся. Голова — она не только для того, чтобы шапку носить…
Ругивлад уходил, уходил все дальше и дальше, туда, где его ждали новые удары, туда, где он будет наносить их сам, не заботясь о последствиях, лишь бы на миг очиститься от Силы, что составила его сущность. Он шел, и звезды безразлично взирали на этот путь свысока. Холодные маленькие звезды на вечном небе. Травы расступались пред ним и вновь смыкались за спиной странника.
Тишь…
Но она была нарушена звуком его тяжелой поступи, и кровавый след влачился за посланцем Седовласа. Кровь падала в пыль. Пыль скатывалась в шарики. По этому следу, таких, как Ругивлад, всегда найдут гончие псы.