Верни себя!

И припала к его губам в страстном и требовательном поцелуе, от которого у Алекса закружилась голова и потемнело в глазах...

* * *

Сильные руки сдали моё тело по-хозяйски, а губы вместо простого ответа вновь пошли в атаку. Кошка довольно мурлыкала, а я поняла, что Раба сменил тот, кого эта хвостатая и звала. Высший. Ладно, пусть сообщаются, я этого наглеца не очень люблю, слишком холодный, но Кошка с ним обожает кувыркаться. Ишь ты, Алексис. Ладно, мохнатая, припомню я это тебе как-нибудь. Ох ты ж... Хорошо-то как... А может и не припомню...

Высший провёл ладонью по моим крыльям, нежно массажируя одними пальцами утолщения. Знает, собственник, что мне нравится. Я прижалась к нему ещё сильнее, уже абсолютно ничего не опасаясь, проскользнула рукой под футболку и брюки, обхватывая пальцами горячий от прилившей крови член.

- Кошка, - низким голосом рыкнул Высший. - Я же тебя сейчас трахну так, что стоять не сможешь, мохнатая.

- А ты не забыл хоть, как это делать, м? - выгнув бровь, высказалась моя маска.

- Я - не забывал, поверь, практики было предостаточно. А вот ты, кажется, совсем распоясалась. Разбаловал я тебя, ох разбаловал.

Он сжал мои ягодицы обеими руками и начал их мять, заставляя стонать от всё возрастающего желания. Я была вынуждена прекратить ласкать его член и закинула обе руки ему на шею, сцепляя пальцы в замок. Он же довольно улыбнулся и своим коленом раздвинул мои ноги.

- Хорошая девочка, - прошептал Высший мне на ухо, прежде чем аккуратно прикусить мою мочку.

А затем переместил руки под мои колени и резко рванул их вверх, поднимая до своей талии.

- Удержишься в таком положении, Киса? Или требуется более твёрдая опора?

- Боишься уронить меня, Железный? - ехидно прокомментировала Кошка, скрещивая ноги на его спине в районе талии.

- Дура ты мохнатая, - ласково ругнулся Алекс, стягивая с моих ягодиц брюки, а потом освобождая от ненужной ткани и своё естество. - Совсем замучила себя. Разве я возражал бы, если бы ты эти годы провела в постели не одна?

При этом его пальцы уверенно хозяйничали в моей промежности, доводя до грани и подготавливая к своему члену.

- Мрр, - лизнув его в шею, я тут же прикусила это место и сказала: - Я возражала. Проще уж самой, чем разочаровываться в партнёре, которому до тебя, как до звезды на первой световой. Давай уже, высший! Я двенадцать лет этого ждала!

- Как поделаешь, моя госпожа, - ехидным тоном сказал Алекс и тут же ввёл в меня свой член.

Я вздохнула - и не смогла выдохнуть. Наконец-то! Вот оно, то самое единение, которого мне так не хватало! Магия вокруг нас уже давно бесновалась диким смерчем не упорядоченной силы, вспыхивая яркими искрами перекрещивающихся каналов и спонтанно возникающих и тут же исчезающих конструкций.

Он входил медленно, явно наслаждаясь полным единением не меньше меня. Мои крылья раскрылись полностью, вбирая в себя и цвета его ауры, оставляя на память об этом миге неповторимый узор его силы. Лишь когда моё лоно полностью собрало в себя его член, он выдохнул мне в губы:

- Я люблю тебя, Энотера. До конца отмеренного нам времени. До последнего вздоха, до последнего целого канала. Тебя и только тебя, моя милая фея. Только тебя.

- Да! - вздохнула я ему в ответ, принимая признание и отдавая такое же признание в ответ, но мыслеобразами, чувствами, эмоциями, магией.

И неважно было, что он сдержал обещание, данное Кошке и с самого первого движения взял резкий и даже слегка болезненный темп. И неважно было, что я кричала от удовольствия, помогая ему бёдрами, стараясь сесть как можно ниже, добавить ещё больше ощущений от нашего контакта. Всё было неважно для нас обоих. Мы вновь были едины, Кошка и Высший, первые из масок, которые смогли сблизился тогда и которые сейчас тоже стали первыми едиными после долгой разлуки. Мы вновь творили магию и она сама творила наш союз более крепким, более стабильным.

Неудивительно, что кончили мы оба одновременно. И волна магии, порождённая нашими пиками, заставила окружающий нас парк сиять тысячами огней всех цветов радуги. А в говорите, просто секс. У кого-то другого, возможно, и "просто". Но не у нас, магических созданий, добровольно связавших свои судьбы вместе однажды. Неосознанно - в источнике и около него и осознанно - гораздо позже, после многих опасностей и испытаний, понимая, что да. Источник оказался прав. Мы действительно идеально подходим друг другу. Фея и Высший фэйри. И мы вновь стали единым целым сейчас, хотя бы на несколько минут и при помощи наших масок - но стали. Значит, станем единым и основами. Я добьюсь этого. Я смогу.

Выйдя из душа, Лекс встал как вкопанный, увидев в дверях ванной обнажённую госпожу Аурику. Что она делает? Зачем? Нет, что она делает - понятно. Домогается Лекса, хочет, чтобы он нарушил запрет господина Тараэля. А вот зачем... Это было Лексу непонятно. Хочет, чтобы её жених наказал Лекса? Для чего ей это? Да какая разница. Лекс обмотал полотенце вокруг бёдер и сел на колени, затем низко наклонился и положил руки перед собой.

- Думаешь, я уйду после этого твоего представления? Ну уж нет, Лекс. Сегодня я услышу, как ты кричишь от боли, кусок льда.

У Лекса сразу пересохло в горле. Она что, садистка, как госпожа Лилия? Если да - то это катастрофа. Довольно спокойная жизнь Лекса у господина Тараэля закончится сразу после свадьбы. Почему ему так везёт на извращенцев?

- Аурика, любовь моя, что ты делаешь в комнате моего раба? Да ещё и в таком виде?

- Пытаюсь избежать приставаний этого наглого высшего фэйри, конечно.

- Ты сейчас обвиняешь моего раба в том, что он нарушил мой приказ не прикасаться к тебе?

- Да ты его вообще распустил! Спит на мягком, ест приличную пищу, перед другими господами не кланяется...

А на прямой вопрос не ответила, перевела всё в общее недовольство Лексом и его слишком высоким, по её мнению, уровнем жизни в этом доме.

- Милая, прикройся и иди в свою комнату. Со своей собственностью я как-нибудь сам разберусь.

Недовольный хмык Аурики был лучшей музыкой для Лекса. А когда раб услышал звук удаляющихся шагов - совсем воспрял духом. Наедине с господином Тараэлем будет проще разговаривать. Никто не станет ехидно комментировать каждое его слово.

- Встань, Лекс. И посмотри мне в глаза. Какой приказ ты нарушил сегодня?

- Не опаздывать на завтрак, господин, - сказал Лекс без малейшего промедления.

- Только его? - спокойный, внимательный взгляд господина.

- Да, господин. Я не прикасался к госпоже Аурике, - такой же спокойный и открытый взгляд в ответ.

- Она тебе не госпожа, - в голосе появились недовольные нотки, а во взгляде на мгновение промелькнула острая сталь.

Ну как он может не понимать таких простых вещей? Почему именно Лексу необходимо всё пояснить своему хозяину? Почему никто другой не сделал этого ранее?

- Она мне не хозяйка, но она свободная женщина и ваша невеста, мой господин. Для меня, раба, любой свободный сотворённый является господином.

- И, значит, ты будешь выполнять любой приказ любого сотворённого? - сталь во взгляде зелёных глаз господина стала более ощутимой.

- Если это не противоречит приказам моего хозяина - я должен подчиняться господам. Иначе последует наказание от ошейника.

- То есть даже зная, что Аурика моя невеста, ты бы трахнул её, если бы я не запретил тебе её трогать?

Плохо дело, но назад дороги нет. Лекс не может врать.

- Да, если бы она приказала мне. Но только в этом случае. Она - ваша невеста, и я прекрасно понимаю, что не имею права прикасаться к ней. Но я не могу сопротивляться приказам господ. Сейчас ваши приказы у меня в приоритете, господин. Но. Когда вы поженитесь равным браком, она тоже станет моей хозяйкой. И тогда меня будет разрывать на части от необходимости выполнить два противоположных приказа. Ваш - не прикасаться к ней. И её - удовлетворить её моим язычком.

Хозяин аж отшатнулся от него. На минуту Лексу показалось, что сейчас его тело пронзит боль наказания, а потом понял, что этого не случится. И медленно выдохнул.