Страница 9 из 61
Глава 4
Не знаю почему, но авиационному транспорту старший тренер Константин Бесков как-то не доверял, из-за чего «Спартак» часто передвигался поездами. А из Алушты в Донецк наш наставник решил вообще отправить команду на новеньком венгерском автобусе марки «Икарус». Ничего не скажу, машины эти замечательные, и поспать можно, отклонив сиденье, и бензином в салоне не воняет и вентиляция работает. Но тащиться семь часов, рискуя, что у ребят затекут ноги накануне игры с сильным соперником, как по мне, то не лучшее решение. Но как бы то ни было, в 5 утра вся полусонная команда дружно загрузилась в «Икарус». Ибо тренерский штаб планировал, что прибыв в столицу Донбасса около часа дня, мы ещё успеем пообедать и выйти на вечернюю тренировку.
Лично я в салоне красно-белого автобуса забрался поближе к хвосту и подальше от Константина Иваныча, большого любителя читать мораль. Увидит, что что-то не так в твоей одежде и начинает: «Я не зря тревогу бил!». Мне же слушать нравоучения совсем не хотелось. Я за эти дни столько раз недоспал, что сейчас больше всего мечтал закрыть глаза в гостеприимной Алуште, и открыть их уже в Донецке. А дорогой хотелось прокрутить в голове всё, что случило за последние три дня. Вспомнить Марианну, которая вчера в нашу последнюю ночь даже всплакнула, что я такой молодой и замуж её «старуху» не возьму. На что мне пришлось ответить, что в жизни вообще мало справедливости.
А ещё я мысленно вернулся к тем мини-футбольным турнирам, которые Бесков проводил каждый день. Первый, в среду, выиграла моя команда. В четверг, когда я попал в компанию самых глухих резервистов, и мы играли по принципу защита — бетон, нам удалось протиснуться в финал. В пятницу же, когда в мою команду «подкинули» Федю Черенкова, я снова со своей бандой праздновал трудовую выстраданную победу. А в субботу, когда меня поставили к Романцеву, Гаврилову и Черенкову, мы вообще прокатились по всем соперникам словно дорожный каток. Вроде бы игры эти 4 на 4 — мелочь, но мне-то известно, что тренеры в таких случаях понимают, кто в команде чего стоит.
— Никонов! — Вдруг услышал я голос Константина Ивановича, который вырвал меня из дрёмы. — Тебя и твоего друга Калашникова вчера рано утром ещё до подъёма видели вне спального корпуса. Как вы соизволите это прокомментировать?
— Примерно, как прокомментировал Котэ Махарадзе один опасный футбольный момент, — буркнул я и, прокашлявшись, голосом с плохим грузинским акцентом сказал, — и вот с мячом Олег Блохин… Удар, Гоол! Но, к сожалению, мяч попал в штангу, было вне игры, да и вообще мне помощники подсказывают, что это был не Блохин.
— Ха-ха-ха! — Грохнул весь проснувшийся автобус.
— Ты хочешь сказать, что это были не вы! — Рявкнул вместо растерявшегося Бескова второй тренер Новиков.
— Почему сразу не мы? — Развёл я руки в стороны. — В последний день на море решили прогуляться, поговорить о том, как жить дальше, как играть, подышать свежим воздухом. Или это уже возбраняется?
— Ты у меня, Никонов, смотри! Ты у меня на карандаше! — Погрозил кулаком Новиков.
«Ну, спасибо что не посадили меня ещё на что-нибудь весёлое», — усмехнулся я про себя, но вслух ничего не сказал, чтобы не раскалять обстановку.
— Б… стукнул кто-то, — в самое ухо шепнул мне, сидящий рядом Саша Калашников. — Не могли нас видеть, как мы в пять утра с гулянки возвращались.
— Проболтался про свои амурные подвиги, — так же тихо зашипел я в ответ. — Говорил же тебе, что про такие вещи надо молчать. Не думал я, что в коллективе есть стукачок. Если ещё раз проколемся, то могут и из команды турнуть.
— Тебе-то что, — грустно усмехнулся Калашников. — Ты сейчас в «Спартаке» лучший бомбардир. А вот меня запросто выкинут.
— Не дрейф, чуть что вместе уйдём в ЦСКА на два года долг Родине отдавать. — Хохотнул я и снова провалился в сон. — Я тебя в беде не оставлю.
В то же воскресенье на тактическом занятии на сон грядущий в гостинце «Донбасс», которая довершала архитектурный ансамбль донецкой площади Ленина, наш наставник Константин Бесков принялся объяснять план предстоящей игры. На металлическом футбольном поле Константин Иванович расставил фишки по своей излюбленной схеме 4−4–2 и зачитал фамилии тех на кого он рассчитывал в ближайшей игре. Левый защитник — Романцев, центральный — выздоровевший Хидиятуллин, либеро — каланча Самохин, правый защитник — универсал Сорокин. Далее левый полузащитник — Шавло, опорный — Глушаков, правый — номинальный защитник Борисенков, атакующий полузащитник — Гаврилов. И наконец, атака: оттянутый нападающий — Ярцев, и выдвинутый на остриё атаки — Никонов, то есть я.
«Приятно, что меня включили в стартовый состав с первых минут, — подумал я. — Только, почему опять динамят Черенкова, когда он на тренировке один из лучших? И вообще, неужели Бесков решил сыграть от глухой обороны, введя в состав шесть футболистов, которые лучше разрушают, чем созидают? А как же фирменный спартаковский футбол?». С такими мыслями я поднял руку вверх, чтобы задать уточняющий вопрос.
— Что тебе? — Недовольно прорычал Бесков.
— Константин Иванович, завтра играем не абы с кем. — Я встал с места, чтобы в небольшом банкетном зале гостиницы лучше меня было видно. — «Шахтёр» Донецк — это команда, которая в прошлом сезоне завоевала бронзу, отстав от киевлян всего на одно очко и опередив московское «Динамо» так же не очко.
— Короче Никонов, не отнимай нашего времени! Я и так всё это знаю! — Громко отчеканил старший тренер, плотно сжав губы от вмиг нахлынувшего раздражения.
— Вы сейчас на доске ставите схему примерно с теми же футболистами, с которой мы должны были влетать без шансов московскому «Динамо» в четвертьфинале Кубка СССР. На что вы надеетесь завтра? — Скороговоркой оттарабанил я. — Вы же сейчас обрекаете команду играть на отбой всю игру. Допустим, я пару раз убегу…
— Не будем этого допускать, — криво усмехнулся Бесков, беспардонно перебив мою речь. — На острие атаки выйдет завтра Саша Корешков. А ты, Никонов, посидишь на лавочке и подумаешь о своём поведении.
— Японский бог! Если вы будете затыкать рот всем кто с вами по делу не согласен, то останетесь с одними жополизами! — Выпалил я и быстрым шагом вышел из банкетного зала, громко хлопнув дверью.