Страница 55 из 61
— Ну, мужики, порадовали! — Сразу же с порога заявил 42-летний легендарный спортсмен, закончивший футбольную карьеру девять лет назад. — Раскатали как детей!
— Здравствуй, Эдик, — пожал руку гостю Николай Старостин.
— Ну, рассказывайте, что у вас в Ленинграде стряслось? Ха-ха, — хохотнул Стрельцов. — В Москве говорят, что весь «Спартак» в стельку пьяный на поле вышел. Мы конечно в своё время тоже кое-что в этом деле могли, но чтоб так — никогда!
— Пирожками отравились, — пробурчал Сергей Шавло, который пострадал сильнее всех, его единственного для промывания желудка пришлось отправить в больницу.
— Пирожками, ха! — Расхохотался наш гость. — Я в 58-ом тоже пирожками отравился. А очнулся уже на курорте в Вятлаге, где лес валил пять лет забавы ради.
«Пирожки», которые упомянул Эдуард Стрельцов — это было нашумевшее дело, случившееся прямо перед чемпионатом Мира 1958 года. Форвард с двумя другими футболистами Огоньковым и Татушиным в обществе малознакомых девушек очень весело погулял на даче сынка директора магазина. После чего одна из случайных подружек обвинила Эдурада в изнасиловании. Дело состряпали с большими нарушениями, сильно не разбирались и влепили Стрельцову 15 лет лагерей. А вина Эдика была лишь в одном — выпил не в том месте и не в той компании, да и пить не умел.
— Правильно, Стрелец, расскажи этим заразам, что водка проклятая с людьми делает, — подлил масла в огонь Николай Петрович.
— Сами всё поймут, — пробурчал Стрельцов, тут же погрустнев и вспомнив, как профукал лучшие футбольные годы. — Когда скорость потеряется, ноги станут ватными, а на трибунах начнут кричать: «вали на пенсию», вот тогда сами дотумкают.
Внезапно бывший торпедовский форвард и звезда всего советского футбола прошел вдоль наших откидных кресел и, пожав руку Феде Черенкову, громко добавил:
— Черенок — это игрок! Ну, как прошёл, как прошёл!
— Да, ладно, — покраснев как девица, отмахнулся Фёдор Федорович, чем вызвал взрыв смеха.
— Петрович, я одного понять не могу — почему ваших в сборную не берут, Бесков же сейчас главный? — Спросил Стрельцов «Деда». — Черенок, Гаврила, Никон, Шавло, Дасай — это же готовые кандидаты для сборной?
— Ты разве Костю плохо знаешь? — Усмехнулся Старостин. — Помнишь, наверное, как сам сбегал с его теоретических занятий?
— Кхе, было дело, — улыбнулся Эдуард Анатольевич. — Ясно, с Бесковым значит полаялись. Тогда парни в сборной не скоро заиграете, а жаль. Ты, Никон, сколько уже мячей наколотил в чемпионате?
— 16, — ответил я, побросав футбольную форму, щитки и бутсы в сумку.
— И ещё в кубке — 10 штук, — ответил за меня Саша Калашников, который во втором тайме сборной Тегерана забил дважды.
— Ни х… себе! — Всплеснул руками Стрельцов. — Я всего один раз в 1968-ом забил больше — 21 мяч за весь чемпионат и ещё 3 гола в кубке СССР. А в сборной будет играть Блохин, у которого всего 8 мячиков, привыкай парень. Нет в жизни правды.
Однако в тот же день поздно вечером у телевизора на базе в Тарасовке оказалась, что правда в жизни всё-таки есть. Сборная СССР, которой теперь рулили два старших тренера Константин Бесков и Никита Симонян, за два тайма создала всего полтора опасных момента. А хозяева поля датчане, игравшие без своих лучших футболистов, выступающих в чемпионатах Бельгии, Голландии и Англии, творили что хотели. На 20-ой минуте Оле Расмуссен из берлинской «Герты» буквально расстрелял с десяти метров Николая Гонтаря из московского «Динамо» — 1: 0. А на 41-ой минуте Джон Андерсен из местной датской команды «Б 1903», убежал от Александра Бубнова и пропихнул второй мяч сетку наших ворот — 2: 0. И лишь во втором тайме благодаря длинной точной передаче киевского динамовца Александра Бережного, на ударную позицию выскочил тбилисец Виталий Дараселия, который на скорости принял мяч, и сильно пробил низом, размочив сухой счёт — 2: 1. Что на поле делали киевский динамовец Олег Блохин и московский армеец Юрий Чесноков, судя по телетрансляции было не понятно. А в конце футбольного репортажа комментатор Владимир Перетурин прямо сказал, что с такой игрой через пять дней в Финляндии сборной СССР ловить нечего.
— Это какой-то позор, — бубнил, прохаживаясь по холлу первого этажа «Дед». — Нам бы этих гавриков для товарничка, вместо сборной Тегерана, мы бы и им — 7: 0 сделали. Это позор.
И в эти минуты, когда закончилась трансляция матча, и на экране замелькало стандартное объявление: «не забудьте выключить телевизор», я вспомнил, как всё было до моего вмешательства в историю футбола. Этот товарищеский матч Дания — СССР закончился со счётом — 1: 2 в нашу пользу, а потом в Финляндии сборная сыграла — 1: 1. Но сейчас Бесков гораздо раньше появился в главной команде страны, столкнулся в ней с Симоняном и внёс полную и окончательную сумятицу в игру. Теперь в Финляндии, скорее всего по моей вине, будет поражение и ничего уже сделать нельзя!
— Володь, пошли спать, — толкнул меня в бок Сашка Калашников. — Сборную уже не спасти.
— Обидно, что мимо чемпионата Европы пролетаем, — тяжело вздохнул молодой Серёжа Родионов, который ещё на чемпионаты Европы и Мира поездит. — Хотя в Финляндии могут закатить дурака и потом отпинаться в защите. Всякое бывает. Кстати, и ничья оставляет неплохие шансы.
— Какие шансы с такой игрой⁈ — Возразил Старостин. — Завтра с Андреем поговорю. Никон, подожди, — шепнул он мне, когда парни, ночевавшие сегодня в Тарасовке, а таких было почти четверть, пошли на третий и второй этажи по своим комнатам. — Черенкову долги вернули?
— Сегодня в столовой похвастался, что кто-то деньги принёс. Как видите после матча домой уехал. Значит, с женой помирился. — Кивнул я.
— Ещё бы не вернули. Там такие мордовороты к делу подключились, я бы и сам им всё вернул, ха-ха, — улыбнулся Николай Петрович. — Ладно. Завтра выходной. Гуляй пока с этой своей пигалицей.
— Тамара — не пигалица, а миниатюрная девушка, искусное творение матушки Природы, — недовольно пробурчал я.