Мир Савойя. Зов тьмы

Мир Савойя. Зов тьмы.

Лара Ингвар

Часть первая.

Глава Первая

Каждую ночь Луне снился сон. Столь реальный, что даже после пробуждения она не могла понять, где находится, а осознав это, хотела умереть. В этом сне она лежала на коленях какого-то мужчины. Высокий, он склонялся над ней, а она играла с его длинными белыми волосами как кошка с мотком пряжи. Она чувствовала себя в безопасности в темноте комнаты, в которой они находились. Мужчина, чьего имени она не знала, неизменно шептал ей:

— Скоро, моя нежная девочка, скоро я приду за тобой. Я заберу тебя, я возьму тебя. Только позови. Назови мое имя.

А потом нежно касался кожи ее щек холодными губами. Эти поцелуи не прекращались, дождем осыпаясь на ее лицо, грудь, он нежно покусывал ее шею, а дальше Луна не помнила, растворяясь в чистейшем удовольствии. Она не знала имени своей фантазии, а иначе непременно бы его позвала.

Просыпалась она неизменно в полночь, окруженная бледным холодным светом, и начинала беззвучно рыдать. Рыдать от того, что вернуться в этот сон было невозможно, а понимание, что реальность, окружающая ее, совсем иная, разрушало ее душу.

— Открыла глаза, эльфийка? - мужской, злой голос заставлял сжиматься все внутри нее. Не надо было видеть его, чтобы знать - Сайрус пьян. Он пил всю ночь, а теперь пришел и стоит возле ее вольера и смотрит на нее, пошатываясь. Так продолжается уже год. Целый год нет спасения, Луна не может сбежать из Цирка проклятых. Не может соткать вокруг себя иллюзию из света и тьмы, не может заговорить замки, чтобы те осыпались на землю, состарившись в миг до тысячелетнего возраста.

Хлыст для верховой езды проходит сквозь стальные прутья решетки и касается кожи. Медленно поднимается вверх, поглаживая лодыжку, касается бедра.

— Какая же ты красивая… - рычит он.

Луна подобрала ноги под себя, отползла дальше в угол клетки. Грузный мужчина присел, обхватил мозолистыми руками решетки, и посмотрел на нее, взгляд его темно карих глаз встретился с ее:

— Сумасшедшая полукровка, если бы ты только понимала меня. Сколько лет я угробил на твои поиски! Уже отчаялся… И вот нашел, в чертовой избушке возле Злого Леса, а ты даже слова связать не можешь, и магия? Где, черт возьми твоя магия? Он сплюнул на землю.

В ответ Луна зашипела, оскалив выступающие вперед клыки. Она прекрасно его понимала, но помнила наказ своей матери: “Они не должны знать, что ты понимаешь их язык, молчи доченька моя, претворяйся безумной, шипи и рычи, только так ты сможешь выжить. Не позволяй себя касаться ни Людям, ни Савойя. Люди жестоки, но Савойя куда опасней, никогда не говори ни с кем из них. Молчи!”. Луна ненавидела людей. Они пришли и убили ее маму, обрезали с мертвого тела и продали ее золотые волосы, как они сказали, на парик. А саму Луну поймали, связали руки, надели ошейник. Перед смертью мама успела заблокировать магию Луны, было это правильным решением или нет, девушка не знала. Магия спала внутри нее, нетронутым бескрайним озером, покрытым кромкой льда. Без магии Луна чувствовала себя слабой, ощущала себя почти человеком.

Теперь она не могла сбежать, не могла слиться с темнотой или раствориться в лесу, но ее и не могли продать Савойя. Кровососущие чудовища, управляющие этой землей искали молодых эльфиек-полукровок. Каждую они приносили в жертву своему Ледяному Королю, что спал в мире теней уже тысячу лет. Луна была воспитана в страхе перед Ледяным Королем и Савойя, которые пили кровь эльфов, сходя при этом с ума от удовольствия.

Луна не в полной мере была эльфийкой, ее магия была слабее, чем у ее матери, волосы имели не золотой, а серебряный цвет. Луна знала, что скорее всего не сможет прожить столетия, скорее всего она тоже состариться, как делают люди. Пусть и понадобится ей на это куда дольше времени. Но она умела оживлять цветы и деревья одним своим присутствием, а еще чуть лучше понимала людей, потому что несла в себе их кровь.

Если бы факт наличия магии смогли подтвердить, она бы уже была мертва. Никто из отданных Савойя девушек не смог вернуться домой. Сгинули за грядой Ледяных гор в темных замках без окон. Горы, говорят, родились столетия назад из эльфийской магии. Так первородные пытались защитить себя и людей, но давным давно старые савойя научились перелетать эти горы на крыльях из тьмы и тумана. Пробили в них туннели, сквозь которые проходили словно кроты.

Луну не продали кровососам … она только находилась в бесконечном заточении, гремела цепями и выставлялась на потеху публики в цирке шапито. Плакать Луна перестала уже через неделю в Цирке проклятых. Спустя две она начала обдумывать план побега. На третей ей почти это удалось, но ее поймали и избили так, что весь следующий месяц она провалялась в беспамятстве. Сайрус бил ее долго, с удовольствием, закованными в перчатки кулаками, и не остановился, пока на его не оттащили другие работники цирка.

После этого Луна принялась ждать. Эльфы умеют ждать, даже если в ее распоряжении нет столетий, годы у нее имелись. Ей нужно было сбежать на юг, туда где из-за яркого солнца Савойя не селятся, туда, где еще остались ее сородичи. Эльфы были слишком мирным народом. Они никого не убивали, ели только фрукты и овощи, лечили свои леса и животных в них. Почти полное бессмертие помогало им спокойно и даже радостно относиться к потери жизни, чем в начале пользовались Савойя. Мать Луны была одной из немногих, оставшихся на Севере. Она была хранительницей Злого леса, и не желала покинуть его территорию.

Как Луне хотелось сказать «Я ненавижу тебя, Сайрус. Я бы порвала тебя на части, уничтожила всех твоих прихлебателей. Я бы выпустила диких зверей, что ты держишь в клетках, чтобы они рвали тебя когтями. Я бы выпустила всех магических существ, что обитают в твоем Цирке Проклятых». Узкий месяц появился в небе и бросила бледный луч на одутловатое лицо Сайруса.

— Светишься, девочка — с усмешкой произнес ее поработитель. — Когда светишься, еще красивей…

Алкоголь сыграл с Сайрусом злую шутку и он потянулся сквозь решетки, чтобы коснуться ее кожи. В этот момент на Луна яростно перехватила его ладонь и, потянув его вперед, с силой ударила о прутья решетки. От прикосновений ее тонких пальчиков на руке его остались синяки. Девушка была куда сильнее любого мужчины. А еще она с каждым днем все меньше соглашалась со своей покойной матерью, считающей, что каждая жизнь бесценна.

Огненно рыжий котенок Мантикор, находившийся в соседней клетке, смотрел на это круглыми зелеными глазами и ободряюще мяукал. Мантикоры очень опасны, когда взрослые, жало на их хвосте вырабатывает смертельный яд, который может убить любое живое существо, но вот котятами они практически безобидны. Этого поймали и отлучили от матери, и теперь будут выставлять, пока он не подрастет, а позже ему отрежут и продадут хвост, клыки и когти. Если, он конечно, вырастет. Котята почти никогда не выживают в неволе. Этот уже был третьим соседом Луны, остальных она оплакала.

— Сука .. — прошипел Сайрус. — Ну погоди у меня…