Я возьму тебя на руки

— Да. С ребенком. У нее сынок. Похож на маму.

— А родной отец?

— Его как бы нет.

— В природе?

— В природе — есть. А вот дома — нет… Он просто подлец. Сама прекрасно знаешь, как это бывает.

Мама взяла чашку чая и дрожащими от волнения руками поднесла ее к губам. Казалось, что перед глазами у нее проносится вся жизнь. Она то робко улыбалась, то снова погружалась в грусть. То снова поднимала краешки рта, чтобы вспомнить что-нибудь приятное.

А затем она поставила чай на стол и погладила меня по кисти.

— Ты молодец, Руслан. Я тебя люблю и очень тобой горжусь. Ты хороший, добрый. Я рада, что вырастила из тебя достойного человека. И я… — запнулась она на мгновенье, но все же сказала это без серьезных пауз: — Буду очень рада повидаться с Томой. И ее чудесным сыном. Если он хоть на капельку такой хороший, каким ты его описываешь… Рада за тебя, сынок. Я очень и очень благодарна судьбе, что она послала тебе достойную спутницу жизни. Береги ее, если она тебе не безразлична. Не оставляй в беде. И она тебя будет любить весь остаток жизни.

17

Руслан

Желая помочь Тамиле, я стал подрабатывать в ее семье частным извозом. Это было не бесплатно. Но и не за деньги. Валютой у нас была вкусная домашняя еда, посиделки за чаем, а то и за бокальчиком чего поприятнее. Мы сближались все больше, и в этом не было ничего странного. Ведь она мне нравилась. Очень и очень. Я на нее запал и никак не мог поверить, что это произошло — я нашел именно то, что искал так много лет. В ней. В этой обездоленной девушке в инвалидном кресле. Странно. Дико. Необычно. Совсем не по сценарию, которые пишут для любовных историй. И, тем не менее, мы наслаждались друг другом, как это делают мужчина и женщина. Вдумчиво, не спеша, постепенно. Но все глубже и глубже. С каждым днем и с каждой ночью, когда мой джип стоял под ее домом и мигал красной лампочкой сигнализации.

А утром я уже сидел на кухне и попивал горячий кофе. При выглаженной рубахе, в привычном пиджаке. Подмигивал Томе. И подгонял Романа, чтобы побыстрей чистил зубы, умывался, делал зарядку, завтракал, одевался. И прыгал ко мне в машину, чтобы ехать в школу. А мне — на работу.

— Пока мам! — помахал он на прощание и чмокнул Тому в щеку.

Я не стал отвечать тем же, но мысленно прижался губами к этому нежному и теплому лбу.

— Пока, Тамила. До вечера.

— До вечера, — ответила она с милой улыбкой.

И мы с пацаном отправились во двор.

— Дядь Руслан. А сегодня мы будем повторять движения?

— Какие движения? Мы ж не танцы с тобой разучиваем.

— Ну приемы. Проверите, как я выучил приемы?

— Прямо сейчас? — косился я на малого. — Вот прям этим утром, перед школой?

— Да, — сиял мальчишка. — Я постоянно тренируюсь в комнате. И мне кажется, что у меня стало получаться лучше.

— Отжимаешься по утрам, как я говорил?

— И отжимаюсь, и пресс качаю.

— Молодец, — потрепал я детскую шапку рукой. — Так держать, солдат. Ты только не переусердствуй. Тело надо укреплять, но организм растет. Тебе еще слишком мало лет, чтобы таскать железо.

— А мои одноклассники уже ходят в качалку.

— Серьезно? — удивился я, когда мы вышли из лифта и отправились на улицу. — Прям реально в качалку?

— Ну, не прям в настоящую качалку… Они на турники и тренажеры ходят. Под открытым небом. На стадионе. Бесплатные.

— Тоже мне, тренажеры, — бросил я снисходительно. — Не бери в голову. Это так — баловство. Снегом все завалит — и куда они пойдут такой погодой?

— А вы тренируетесь?

— Бывает немного.

— Делаете дома упражнения? — интересовался Рома, как же мне удается держать форму Аполлона средних лет при таком режиме. — Тоже отжимаетесь, качаете пресс?

— Нет, для меня этого мало. В моем возрасте нужен комплексный подход. Я езжу в фитнес-клуб.

— То есть, в качалку?

— В качалку.

— В настоящую? Где за вход надо деньги платить и только для взрослых?

— Ага, — ответил я, приглашая Рому в салон. — Давай. Залетай. Я включил подогрев сидений, чтобы ты пятую точку не простудил. А то мама переживает, что ты подштанники через раз надеваешь… Надел сегодня подштаники?

Рома осмотрелся по сторонам и смущенно попросил:

— Дядь Руслан, пожалуйста, не говорите такое на улице. Пацаны могут услышать.

— А что тут позорного? Подштанники — дело серьезное. Я и сам зимой ношу термобелье. Такого не надо стыдиться. А то ведь замерзнешь — и тогда твои бубенчики…

— Хватит! — не выдержал Рома. — Вы меня специально решили позлить?

— Да ладно тебе, пацан. Я ж ничего плохого не сказал. Просто подштанники — это…

— Вы их сами носили в моем возрасте? Только честно.

Я открыл рот, чтобы дать ребенку "правильный" ответ. Но решил, что будет честнее признаться в школьных грехах. Тем более что делали так почти что все.

— Нет. Я их не носил. Матери говорил, что ношу, но на самом деле они у меня всегда лежали в пакете со сменкой. — Рома победоносно засиял. Его взяла. — Ладно. Черт уже с ними — этими подштанниками. Все равно я тебя привожу и забираю со школы. Ты главное звони, если уроки вдруг раньше закончатся. Чтобы не мерз на остановке. Я подскочу и отвезу домой.

— Спасибо.

— А теперь в машину…

— После приемов.

— Нет, у нас не осталось на это времени, Рома.

— А вдруг мне сегодня предстоит серьезный бой — а я не подготовился? Вы ведь сами говорили, что не хотите, чтобы мне опять начистили рыло.

— Я так не говорил. Про рыло не было и слова.

— Суть была та же, — выпалил Рома и скрестил ручонки на груди, как настоящий мужичок. Только маленький еще. — Вы мне пообещали тогда, что научите приемам. Чтобы я мог постоять за себя и отбиться от придурков. Это же ваши слова — вы обещали, дядь Руслан. Помните тот день, когда я стоял весь в соплях, а вы заверили, что такого больше не повторится?

Рома был полон готовности. А мы опаздывали в школу. И все же он был прав — я обещал.

— Ну ладно. Давай мы отработаем удар по корпусу. Если уж кого-то бить, то лучше не в лицо, а в корпус. Примерно в живот. Ты ведь знаешь, где у человека живот?

— Конечно знаю.

Я стал в удобную стойку, слегка прогнулся в коленях, чтобы мой пресс был на уровне плечей мальчугана. Был согласен выступить тренировочным снарядом. Все ради Ромки. Просто не хочу, чтобы его обижали хулиганы. Ему и правда придется научиться стоять за себя. Потому что враги бывают жестоки и обычно собираются в кучи. Чтобы их победить, нужно бить серьезно. Без поблажек. Крепко и точно в цель.

— Хорошо, боец. Давай, наноси удар. Прямо сейчас. Давай! А то я на тебя нападу и отберу цветы, которые ты купил на день рождения мамы! Ну же!

Рома сделал движение корпусом и ударил меня в живот. Но удар мне показался слабым. Может, для ребенка его возраста это было и неплохо. Но противостоять ему придется ребятам постарше. А там уже совсем другая весовая категория. Если первый дар не прошел, то второго уже может и не быть.

— Ну как?

— Нет, пацан. Так не пойдет. Это слабый удар. Попробуй еще разок.

— А вам не больно?

— В том-то и проблема, Рома, что нет. Для меня этот удар был как укус комара. А надо так, чтобы меня как будто лошадь лягнула. Чтобы я почувствовал, что дикий скакун взбрыкнул и ударил меня в живот копытом. Ну же. Покажи мне дикого мустанга. Бей!

Рома снова напрягся. И нанес удар. Он был немного сильнее первого. Но тоже слишком слабый. Меня его удары совсем не впечатляли. Я хотел чего-то большего. Хотел заставить Рому выйти за пределы своих страхов. Ведь было заметно, что мальчик боится меня бить на полную силу.

— Ну как? На этот раз вам больно?

— Рома, этого мало. Мне кажется, что ты боишься меня ударить по-мужски. Это какие-то пощечины, а не удары копытом. Ты вообще знаешь, как выглядит копыто?

— Ну… я переживаю, чтобы не покалечить вас, дядь Руслан.