Страница 31 из 50
— Ну… — все еще держалась я руками за колени. — Не знаю, если честно. Я еще не пробовала. Всегда все делала сама. И это все так неожиданно, Руслан. Мы ведь с тобой просто друзья. Разве не так?
— А разве друзья не должны друг другу помогать?
Он открутил большую банку крема, понюхал и с удивлением выдал:
— Вкусно пахнет. Как будто-то каким-то десертом, а не медикаментами.
— Дай я понюхаю… — Он поднес мне к лицу открытую банку импортного крема. И я вдохнула аромат. — Блин-блинский… А ты ведь прав — и правда пахнет как десерт.
— Сейчас намажем твои ножки — и они будут как сахарные. Просто пальчики оближешь.
— Господи, Руслан, — ежилась я в кресле. — Ты говоришь это так…
— Как? — поинтересовался мой персональный массажист с красивыми жилистыми руками. — Как я это говорю?
Я оглянулась, чтобы убедиться — дверь закрыта. Рома это не услышит.
— Эротично.
Руслан замер и глянул на меня с хитрым прищуром. Как знающий себе цену хищник.
— Так, может, — подошел он ближе, чтобы сесть на корточки и убрать мои руки с непроизвольно дрожащих коленок, — на то и был расчет, Тома?
Я тогда впервые ощутила, как теплеет внутри. Очень отчетливо. Внутри моего тела разгоралось то, чего не было уже очень давно. Подобное я чувствовала только в юные годы, еще до рождения сына.
О. Мой. Бог.
Он просто сводит меня с ума. Я ведь не должна такое думать.
Господи, какие грязные мысли полезли ко мне в голову. Я не могла забыть его слова. И прокручивала их в уме опять и опять, кусая от волнения губы.
На моих коленях снова мужские руки. Это опять происходит. И в прошлый раз это происходило тоже с этим же мужчиной — когда Руслан взял меня на руки и нес. Неважно, куда — он меня брал к себе на руки. И нес. И это было фантастическими ощущениями. Так хотелось почувствовать нечто подобное снова.
Я опять оглянулась, будто боялась осуждения сына.
— Закрой, пожалуйста, дверь. — Я опустила глаза и добавила полушепотом: — Не хочу, чтобы Рома это видел.
15
Руслан
Я как будто предвидел это — предчувствовал, что сделаю сегодня что-то особенное. Нечто такое, что может понравиться нам обоим. И Томе, и мне самому. А что — я молодой и полностью здоровый мужчина. Одинокий. Партнерши у меня нет. Нет ни женского общения, ни женской компании более близкого характера. Короче, интима у меня не бывает. Потому что не с кем, я обычно занят делами. Чем-то более важным, нежели побегушки по бабам.
Я ведь уже давно не мальчик, чтобы пускать слюни по каждой юбке. Выворачивать шею на стройные ноги и вострить уши, как собака — если слышу цокот каблучков по мостовой. Таких мужиков, как я, привлекает нечто большее, чем физическая близость ради близости. Ради процесса или же банального удовлетворения жажды. Для меня важна эмоциональная близость. Чтобы девушка была неглупа. Не была наглой. Не была корыстной. И не висела на мне просто ради денег. Конечно, это сложно отличить от истинных чувств, если ты ездишь на последнем крузаке и щеголяешь в бриони из бутика.
Обычно я всех гребу под одну гребенку. Всех женщин в своем поле зрения. Всех, кроме матери. Не потому, что мать настраивает меня против потенциальных спутниц жизни — нет. Тут, скорее, как раз наоборот. Мама у меня попроще на это смотрит. Она будет готова принять любой мой выбор, даже если бы я взял в жены какую-то уборщицу с автозаправки. Иногда мне кажется, что возьми я девку с окружной — привези ее домой и представь своей матери как будущую невестку — и она не задаст ни единого вопроса.
А вот сам я жить с такой бабой не смог бы. Может, у меня завышены требования. А может, я уже довел свою мать до отчаяния — потому она готова мириться с любым моим выбором, лишь бы я наконец остепенился и зажил семейной жизнью. А может, я родился для чего-то другого. Чем не вариант? Почему бы не представить, что я просто не встретил той женщины, для которой был создан природой? Не хочется верить, что любой мужик может жить нормально с абсолютно любой бабой. Или почти что любой. Если бы было так, то браки не распадались бы так часто.
Что? Дай мне вкусный борщ — и я сразу стану послушным и подниму передние лапки, как песик? Ничего подобного. У меня есть чувства. И да, для меня важен вкус борща, который готовит Тамила. Но это далеко не все, чем она меня привлекает. У нее богатый внутренний мир. У нее очень славный сынишка. Она не пытается меня соблазнить и заставить жениться на ней.
Грубо говоря, Тома пытается дистанцировать нас. Оттолкнуть меня, чтобы не чувствовать себя должницей. Но она все никак не поймет, что нужна мне не меньше, чем я нужен ей. По мне так мы могли бы стать идеальной парой. Надо только сделать первый шаг навстречу серьезным отношениям.
И вот он наступил — этот шаг.
— Я тебе помогу расслабить ноги, — стоял я с банкой крема от хорошего производителя. Французская мазь идеально подходит для растирания проблемных мышц. Если аптекарь мне не соврал и не впарил дорогое средство, которое не работает. — Давай ты просто снимешь джинсы — и я сделаю тебе массаж. Обещаю, что больно не будет. Может, у меня и грубые руки. Но для тебя я постараюсь быть помягче. Не делать резких движений и не пугать тебя. Идет?
Она сидела в своем кресле. Шумно дышала, не зная, как реагировать. Я ведь понимал, что ей хочется этого не меньше, чем мне самому. Это обоюдно. Она хочет, чтобы я это сделал прямо сейчас.
— Закрой сначала дверь. Я не хочу, чтобы Рома вошел ко мне в спальню и увидел тебя над моим обнаженным телом. Пожалуйста, — добавила она и с румянцем на щеках опустила глаза.
Поставив крем на стол, я закрыл ее спальню изнутри. Здесь был приглушенный свет, под стенкой стояла двуспальная кровать. Рома делал уроки, поэтому нам он не помешает. Если не будем шуметь, конечно.
— Хорошо, я закрыл. Никто к нам не войдет. Что-то еще?
Тома сглотнула от волнения и стала неуверенно расстегивать пуговицу на узких джинсах.
— Мне надо раздеться. Отвернись. Не хочу, чтобы ты видел, как я это делаю.
— Может, тебе нужна помощь? Давай я помогу — сам все аккуратно сниму.
— Нет! — воскликнула Тамила, но хрипло добавила, уже значительно тише: — Нет, не надо. Я сама. Отвернись, пожалуйста. В этот раз все будет так, как хочу я. Мы ведь раньше этого не делали.
— Хорошо. Извини. Не буду на тебя давить. Я отвернусь.
Сделав оборот вокруг своей оси, я уставился на стену. Но краем глаза видел ее отражение в зеркале трюмо.
— И закрой глаза. Я вижу, как ты смотришь на мое отражение.
— Ладно. Закрыл. Я стою, плотно зажмурившись. Честное слово.
Пока я стоял и молчал в кромешной тьме, я мысленно себе повторял, что это просто процедура. Мы не будем с ней спать. Не будет поцелуев. Ничего такого. Я здесь для того, чтобы сделать массаж ее голеней. И суставов. А еще стоп. Пальцев ног. И… бедер. А вот это уже интересно. Женские бедра я не лапал давненько. Конечно, я сомневаюсь, что Тома впечатлит меня спортивным телосложением, ведь фитнесом она отнюдь не занимается.
Не знаю, как там обстоят дела в подробностях — она мне так и не рассказала, насколько сильно парализована — одно я знаю точно: эта женщина не может управлять ногами. Она не может их произвольно сгибать, не может ступать. Не может напрягать свои мышцы. А чувствует она что-то или нет — вопрос остается открытым. Мне было реально интересно узнать эту правду. Лично притронуться к ее телу и увидеть реакцию.
— Все, — прозвучало в тишине.
И я открыл глаза.
— Все? Я могу повернуться?
— Да, — ответила Тома. — Только прошу не комментировать то, что ты увидишь.
Я невольно затаил дыхание в преддверии чего-то необычного. Само собой, я взрослый мужик и видал в своей жизни всякое. Когда мать сильно болела и ей делали операцию, то я помогал всем, чем мог. Далеко не все сиделки могут быть человечными к твоим близким и родным. Так что если ноги Томы выглядят не так, как на обложках гламурных журналов…