Страница 20 из 50
Мне снова позвонил Петрович.
— Да, я слушаю. Скоро буду. Скажи ревизору, что директор уже…
— Руслан, он не стал дожидаться и уехал.
— Уехал?! Ревизор уехал?! Какого черта?!
— Я ему сказал, что ты скоро будешь, но очкарик заявил, что он не может ждать, и уехал.
— Чудесно…
— Обещал заехать завтра с самого утра. На восемь часов, — обрадовал меня Петрович не самым приятным утром.
— Ладно, буду заранее. Встречу его. Перетрем. Не вижу проблемы тогда. Ты ведь ему не грубил?
— Никак нет, Руслан Николаевич.
— Документы не давал?
— Не давал.
— За меня не расписывался?
— Нет. Нет. И еще раз нет.
— Ха-ха-ха… — смеялся я, жуя второе печенье прямо за рулем. И роняя крошки на кожаное сиденье с перфорацией.
Можно было расслабиться. Проблема рассосалась сама по себе. Нервничать нечего. Да и спешить, как оказалось — совсем необязательно.
— Ты там что-то ешь? — тонул Петрович в любопытстве. — Ты в ресторане сейчас, что ли? С Тамилой?
— Не твое дело, старик.
Звучало дико. Но интересно. Я и Тома. В ресторане. Интригует. Может, как-нибудь и сделаем такое дело. Все возможно.
— Я серьезно. Ты сейчас с ней? Она рядом? Что вы едите? Мне немного привезешь на закуску?
— Петрович, завязывай.
— Так с ней или не с ней?
— Возможно.
— Что "возможно"?
— Пока-пока…
Я выключил телефон и съел еще одно печенье. Бесстыже крошил на элитную кожу, смахивая все с лацканов пиджака. Ел, как натуральная свинья. А перестать не мог.
Набрал управляющего банка.
— Алло, добрый день. Это Когут Руслан Николаевич. У меня назначена встреча на сегодня… Могу ли я перенести ее на завтра? Часов так на десять…
10
Тома
Вчера вечером, когда ложилась спать, я даже и не помышляла снова его встретить. Даже в мыслях такого не было, что мы с ним еще увидимся. И уж тем более я не думала о том, что увижу Руслана так скоро. Уже утром. На пороге своей квартиры.
Рома только выбежал — дверь хлопнула минут пять или десять назад. Я как раз закончила прибираться. Подметала полы, протирала все шваброй. Ничего особенного. Просто навела порядки. Конечно, если ты не контролируешь ноги, то делать это сложнее. Но с годами привыкаешь. Просто времени занимает больше. Вот и все. А так я не жалуюсь. Заставлять убираться Рому — все равно что издеваться над ребенком. Потому что уроков им задают так много, что он, бедолага, делает их до самой ночи. Он у меня и так умничка. По магазинам бегает, по аптекам, если маме что-то нужно. Очень его люблю.
Так или иначе, квартиру вымыла, вещи разложила, коврики пропылесосила. Собиралась кушать приготовить. Запланировала борщ. Поставила кастрюлю на плиту, и тут слышу дверной стук. Подумала, конечно же, что сын вернулся. Что-то забыл: спортивную форму, дневник или сменную обувь, какой-то учебник, контурную карту, шапку, перчатки или же банально не взял свой ланч-бокс с едой. Но когда я открыла, то не увидела Ромы. Вместо него на лестничной клетке возвышался силуэт мужчины.
Широкоплечий, высокий, одетый в серый деловой костюм. На белой рубашке — синий галстук. Вид солидный, впечатляющий. И я бы испугалась, что это "за мной". Коллекторы или сотрудники банка. Какой-то представитель властей, предлагающий отдать ребенка в интернат (а такое уже было — приходили — я послала их как можно дальше).
Но испугаться я не успела, потому что услышала голос Руслана.
Он звучал раскатисто, богато. Немного хрипловатый, но с хорошим грубым басом. Очень приятный мощный голос мужчины. И он называл мое имя.
Так неожиданно, но до боли приятно. Руслан вернул мне банковскую карточку, на которую я получаю выплаты от государства. Хотел сразу же уйти, но я понадеялась, что выпьет хоть кофе. Предложила — он согласился, как ни странно. Приятная неожиданность. Может, у меня и не настолько красиво, как в ресторане или кофейне. Или в его роскошном кабинете руководителя на нефтебазе. Но отплатить гостеприимством я была рада. Да и увидеться с ним, посидеть напротив через столик минут десять-двадцать…
Мне он так нравится.
Боже, настало время признать, что Руслан мне нравится. И как человек, и как мужчина. Я на него запала. И это трудно отрицать. Тупо невозможно. Он мне нравится, и я получаю удовольствие от его компании. Неважно, что именно он делает — говорит со мной или просто сидит и смотрит… на мою грудь. Думая, что я не замечаю. Пьет с улыбкой кофе или пытается шутить, смущая своими шутками и меня, и себя заодно. Шутить Руслан не умеет, это очевидно. Впрочем, он умеет кое-что другое — гораздо более важное. Он умеет быть нормальным. Серьезным. Практичным. Он умен, сообразителен, не делает глупостей, не тратит свою жизнь на удовольствия, не прожигает годы, как это любят делать холостяки вроде него.
Рядом с этим мужчиной хочется жить. Хочется ему помогать. Хочется спрашивать, как прошел его день. Но обычно они слишком заняты. И как правило — не тобой.
Так и вышло в этот раз: он побаловал меня кусочком солнца ранним утром, выпил со мной кофе, перекинулся парой слов — и снова уехал. Отправился куда-то по делам. Оставил меня одну. С грустной улыбкой на губах. Я сидела на кухне и держала в ладонях пустую чашку от кофе — ту самую, из которой он пил еще пару минут назад. Она была теплой, пахла кофе. Я приложила ее к щеке и представляла, что ее касается не чашка. Не фарфор. Не что-то неживое. А самое настоящее тело мужчины. Его губы. Такие же терпкие на вкус, как этот черный кофе без капельки сахара.
И тут в мою дверь опять постучались.
Это уже не мог быть Рома. Не мог быть Руслан. Они оба окончательно уехали. Тогда кто? Неуверенно поднявшись на локтях, чтобы дотянуться до дверного глазка, я увидела его. Мужчину моей мечты. Такого же красивого, подтянутого, в хорошей деловой одежде, белоснежной рубашке и галстуке. Он вернулся. Было невероятно, но факт — Руслан опять стоит на пороге.
Я распахнула дверь и увидела, что в руках у него пластиковый чемодан с инструментами.
— И снова привет. Извини, что отвлекаю.
— Руслан? Это снова ты?
— Решил, что не могу вот так уехать — зная, что ты не можешь пользоваться мойкой. Это ненормально. Буду каждый раз об этом вспоминать, когда включаю воду на кухне.
— И что ты будешь делать?
— Буду разбирать сифон, — ответил он и прошел в коридор. — Вот, взял в багажнике немного инструментов. Этого должно хватить, чтобы привести твою мойку в порядок. Вернем ее к жизни. Ты не против?
Руслан прошел на кухню, снял предварительно пиджак. Расстегнул манжеты и закатал рукава почти до самых локтей. Обнажив при этом толстые жилистые руки, готовые справиться с любой мужской работой. А я лишь наблюдала, предвкушая наслаждение.
— Мне тебе что-то дать? Скажи, что нужно. Как тебе помочь?
— У меня все есть, спасибо.
Он открыл дверцу тумбы под мойкой, присмотрелся к гайке. Затем открыл свой профессиональный чемоданчик, заполненный разной утварью — от насадок для отвертки до гаечных ключей всевозможных размеров. Я такое видела только у спецов. Со стороны казалось магией — что кто-то так уверенно орудует приспособлениями, решая трудные задачи в быту. Но Руслан тут чувствовал себя легко. Выбрал увесистый разводной ключ, развел его половинки, чтобы обхватить заржавевшую советскую гайку. Попробовал сдвинуть ее с места, но ничего не получилось.
— Не крутится?
— Резьба заржавела. Сильно окислилось от времени.
— Это очень плохо? Не получится?
— Получится, — ответил Руслан и взялся за рычаги разводного ключа с удвоенной силой.
Руки напряглись еще сильнее — проступили вены, мышцы становились продолжением стали. Жилы будто сами были выкованы из железа — так уверенно тащили груз прикипевшей гайки, которую не раскручивали десятилетиями.
— Осторожно. Только не поранься.
Но он все сделал четко, ювелирно. С приложением недюжинной силы.