Страница 17 из 77
Намерения наглецов были ясны как божий день. Не могла деятельность Иващенко в стенах военной академии Генерального штаба пройти без подобных событий. Он слишком многим перешел дорогу. Больше десятка преподавателей лишились своих мест, трое из них уехали на каторгу — копать уран в течение тридцати лет. Так что им было за что мстить Ростиславу Владимировичу.
Сидеть в машине, ожидая, пока на помощь придут сотрудники Царской Службы Безопасности, боярин Иващенко, конечно же, мог. И эти бандиты, подрезавшие его на своих мотоциклах, не смогли бы при всем желании вытащить его из бронированной машины.
Но Ростислав Владимирович Иващенко, благодаря тесному общению с цесаревичем, прекрасно понимал, к чему потом приведет такое ожидание. В благородном обществе его сочтут трусом, как только история всплывет. А она всплывет обязательно, раз уж на него натравили людей с цепями и битами.
И хотя никто ничего не скажет подполковнику в глаза, однако репутация боярина Иващенко окажется ниже плинтуса. Ко всему прочему, человек наследника престола — это фактически сам цесаревич. От того, как проявит себя в подобной ситуации боярин, будет косвенно зависеть и отношение ко всем людям Игоря Михайловича. Так что прятаться и отсиживаться нельзя никак.
Но Ростислав Владимирович не собирался сидеть сложа руки, даже если бы происходящее не имело отклика в обществе. Характер не тот. Так что открыл дверь и выставил ногу наружу раньше, чем вооружилась вся пятерка нападающих.
Выпрямившись в полный рост, боярин Иващенко оглядел гостей и, кивнув сам себе, захлопнул дверь автомобиля. Неспешно достал ключ, пиликнул сигнализацией, запирая машину и, сунув брелок в карман, демонстративно скинул пиджак на капот.
— Ну что, господа, кто из вас готов умереть первым? — спросил он.
Первого бросившегося противника с монтировкой в руке боярин встретил ударом ноги по запястью. Оружие со свистом отправилось в полет, а обезоруженный враг тут же получил ладонями по ушам.
Глаза бандита потеряли всякую осмысленность, балаклава пропиталась кровью изнутри — силу удара Иващенко не сдерживал. Человек, поднявший руку на опричника, пусть и в отставке, уже не жилец.
Добавив стопой в грудь потерявшему ориентацию в пространстве врагу, Иващенко тут же развернул корпус, пропуская наточенную цепь мимо. Оружие бессильно чиркнуло асфальт, и Ростислав Владимирович перехватил цепь запястьем.
Резко намотав оружие на предплечье, тут же покрывшееся порезами, боярин дернул на себя. Противника с такой мощью швырнуло к подполковнику, что хруст сломавшегося позвоночника был слышен, наверное, на всю улицу.
Подняв второй труп за шею, Ростислав Владимирович демонстративно смотрел на оставшуюся троицу. А потом, стянув маску с убитого, перехватил его голову за подбородок.
Не сводя взгляда с замешкавшихся врагов, боярин потянул руки в стороны. Жуткий треск заставил нападавших отступить на несколько шагов. А когда в руке Ростислава Владимировича осталась оторванная голова, они уже были готовы бежать.
— Вы напали на офицера Царской Службы Безопасности, — совершенно равнодушным тоном произнес боярин, не меняя выражения лица. — Вы либо умрете здесь и сейчас, либо сдадитесь и назовете мне того, кто вас послал. Во втором случае я даю вам слово, что вы по крайней мере переживете сегодняшнюю ночь.
Один из бандитов тут же рванул прочь, но Иващенко запустил в него оторванной головой. Попадание пришлось под колено. Беглец рухнул, как подкошенный, а боярин призвал силу, превращая неодаренного врага в кровавое пятно на асфальте.
— Итак, господа, я жду, — произнес он, переступая через обезглавленное тело и начиная разматывать цепь, которая так и осталась висеть на его предплечье.
Ростислав Владимирович выкрутил рукоять до упора, и мотоцикл, зарычав двигателем, превысил допустимую скорость. Несущиеся параллельно автомобили смазались в неразличимые между собой полосы. Боярин свернул с главной дороги, устремляясь в переулок. Свет стоп-сигнала мотоцикла остался висеть в воздухе еще несколько мгновений.
Разогнавшийся транспорт донес своего владельца до места назначения, и подполковник, пяткой сапога выбив подножку, слез с мотоцикла. Глухой черный шлем Ростислав Владимирович снимать не стал.
Расстегнув молнию на куртке, боярин щелкнул переключателем. Аппарат индивидуальной невидимости тут же размыл силуэт мотоциклиста. А когда Ростислав Владимирович шагнул в тень между домами, его уже было не видно вовсе.
В наушнике звучали голоса, и подполковник внимательно слушал, о чем говорят засевшие в неприметном пустом доме господа бывшие преподаватели военной академии Генерального штаба.
—…должны были вернуться, — произнес бывший инструктор, ставший первой жертвой боярина Иващенко. — Говорил я тебе, нужно было больше людей посылать.
— Спокойно, Петрович, — лениво отозвался другой голос.
«Оракул», сопровождающий Ростислава Владимировича через линзы, тут же провел сравнение и выдал в виртуальном окне подсказку.
Макар Геннадьевич Козловский, сорокалетний мужчина с внушительным послужным списком. Неоднократно привлекался за разбой и насилие, ни разу обвинение не смогло добиться заключения.
Интересные знакомства у инструктора военной академии. Или все как раз наоборот? Может, Козловского не сажали из-за высоких покровителей? По неподтвержденным данным, его непризнанный сын был принят в боярский род через брак с Натальей Вячеславовной Голубевой.
Темные дела ведут многие рода, и им всегда нужны такие люди, как Козловский — со связями среди бандитов, воров и убийц. Таких отморозков, которые не побоятся впятером подрезать машину с боярским гербом и выйти с оружием против одаренного.
— Ребята проверенные, таких юнцов уже не раз брали, — продолжал Козловский, не скрывая самодовольного тона. — К тому же за те деньги, что ты мне заплатил, его максимум припугнут и отпустят на все четыре стороны.
— Припугнут? Макар, ты в своем уме⁈ — возмутился, повысив голос, бывший инструктор. — Ты что, не слышал меня, когда я сказал, как этот ублюдок поломал меня за пару секунд⁈
Ростислав Владимирович подобрался к двери. За ней с автоматом в руках сидел еще один человек Козловского. Очевидно, что устав караульной службы он не читал в своей жизни ни разу. Иначе не позволил бы себе спать на страже.