Страница 91 из 92
Глава 46
Из бронированного окна открывался вид на замковый сад, за которым возвышалась стена тренировочного стадиона. Дальше шли казармы и ангары с техникой, а юнее располагался аэродром. Я сидел в обитом зелёным бархатом кресле, потягивая свежий апельсиновый сок из высокого стакана.
В дверь постучали.
— Входите! — крикнул я, повернув голову.
Заглянул слуга.
— Ваше Сиятельство, к вам пришёл, — он взглянул на визитку, которую держал в руке, — граф Строганов. Из геральдической палаты.
— Проводи в кабинет, — сказал я, нехотя вставая.
Чёрт, совсем забыл, что вчера вечером в замок позвонили и сообщили, что в герб Скуратовых нужно внести изменения, поскольку я теперь маркиз.
Поставив стакан на журнальный столик, я поспешил к себе переодеться. Надеюсь, ожидание не настроит Строганова против меня, и он не предложит добавить в герб какую-нибудь ерунду вроде фиговых листочков.
Когда вчера мне позвонили из палаты, я связался с Шуваловым и поинтересовался, что всё это значит. Князь любезно объяснил, что каждый титул даёт право на новые элементы в родовом гербе. Маркиз стоит куда выше барона, так что визит сотрудника геральдической палаты необходим.
— Почему же со мной раньше по этому поводу не связались? — спросил я.
— Обычно дворяне сами подают заявку на изменения. И это не так-то просто, между прочим. Часто приходится ждать своей очереди, ибо специалистов в палате не так много, и торопиться они не любят. Да и аристократы проявляют придирчивость.
— Тогда почему мне позвонили? — удивился я.
— Я взял на себя смелость подать заявку за тебя, так как решил, что ты не в курсе процедуры.
— Ах, вот, оно что… Благодарю, Ваша Светлость. Но почему вы меня не предупредили?
— Решил, что это будет приятным сюрпризом. Ты, кстати, тоже не обо всём предупреждаешь, Николай.
Ясно: намекает на то, что вскрылось во время финала школьного турнира.
— У меня были причины, — сказал я.
— Не сомневаюсь. Ладно, пока не будем об этом. Что касается члена геральдической палаты, который к тебе придёт, прояви уважение. Эти люди нарасхват и привыкли, что перед ними все стелются. Каждому ведь охота заиметь герб покруче.
И вот теперь графу, от которого зависит, какие картинки окажутся у меня над камином в трапезной, придётся ждать, пока я переоденусь. Молодец, Коля, ничего не скажешь!
Когда я вошёл в кабинет, то увидел седого сухопарого старика, слегка согнутого, с пышными усами и в очках без оправы.
— Простите за ожидание, — сказал я, поклонившись. — Непредвиденные обстоятельства задержали меня.
— Добрый день, маркиз, — ответил Строганов, с трудом вставая. Под мышкой он держал кожаную папку с золотыми застёжками. Мы обменялись рукопожатием. — Меня предупреждали, что вы человек занятой и до атрибутов не падкий. Однако ваш герб нуждается в обновлении. Не так много у нас в империи маркизов. Давайте пересядем, — добавил граф, видя, что я собираюсь сесть за стол. — Чтобы было удобно. У меня с собой пара проектов вашего нового герба.
— С удовольствием взгляну, — ответил я. — Давайте расположимся здесь, возле окна. Тут должно быть хорошо видно.
Мы устроились в небольших креслах, и Строганов положил папку на журнальный столик. Расстегнул замочки, раскрыл её и бережно достал несколько листков с рисунками.
— Должен сказать, что я настроен на классику, — проговорил он, взглянув на меня. — Такой древний род, как ваш, должен следовать традициям, показывая остальным пример. Вы согласны?
— На все сто, — кивнул я.
— Очень рад, что мы так быстро нашли общий язык, маркиз, — улыбнулся в усы граф. — Взгляните. Мы добавим в ваш герб корону с тремя листовидными зубцами, между которыми находятся зубцы поменьше, увенчанные жемчужинами. Я позволю себе предложить чёрные.
— Великолепно. Что означает эта корона?
— Это традиционная корона маркиза. Украшений на ней в виде самоцветов не будет: мне кажется, в вашем случае они неуместны. Разве что небольшой изумруд по центру?
— Не нужно.
Мой собеседник довольно кивнул.
— Рыцарский шлем, напоминающий о вашем баронстве, останется, но переместится вниз, под императорский балдахин.
— Я думал, это мантия, — вставил я.
— Мантия только у Великих Князей, господин маркиз. На неё имеют право особы царской крови. Ваш же балдахин говорит о том, что титул вам пожалован Его Величеством. Ну, и о прочих его наградах напоминает.
— То есть, по нему видно, что я нахожусь у императора в милости?
— Именно так. И намекает на особые заслуги перед троном, разумеется.
— Ага, ясно. Отлично. Пока мне всё нравится.
— Рад слышать. Теперь что касается медведя. Предлагаю добавить двоих в качестве фигур, держащих щит, а сам щит разделить пополам вот так — по горизонтали — и разместить внизу изображение замка. Это будет означать, что ваш род стоит на страже границ империи. Остальные элементы оставим, как есть.
— По-моему, вы проделали великолепную работу, Ваша Светлость, — сказал я вполне искренне. — Однако у меня есть одно пожелание. Не уверен, что вы его одобрите, но всё же скажу.
— Слушаю вас, — граф склонил голову слегка набок, глядя на меня поверх очков. — Только должен предупредить, что в гербе могут быть использованы лишь те элементы, которые утверждены палатой.
— Ну, надеюсь, угадаю. Мой род после нападения гулей возрождается в прямом смысле из пепла. Нельзя ли добавить на щит или в качестве одного из его держателей феникса?
— Хм, — Строганов постучал себя пальцами по коленке. — Эта птица является геральдической. Полагаю, можно, тем более, она отражает… произошедшее. Однако птиц не ставят держать щит. Обычно их располагают сверху, например, на рыцарском шлеме. В общем, я подумаю, куда его пристроить, и свяжусь с вами. Угодно взглянуть на другие макеты герба? Возможно, какой-то понравится вам больше.
— С удовольствием, — согласился я.
Старик сидел у меня часа два, показывая и объясняя, какая аллегория что означает. Записывал мои замечания. Похоже, готовый герб я получу ещё не скоро.
Наконец, он собрал все рисунки и ушёл, заверив меня, что отложит прочие дела и целиком отдастся работе над моим гербом. Похоже, Шувалов хорошо заплатил ему за то, чтобы маркиз Зелёного клана обзавёлся новой регалией в кратчайшие сроки.
— Примерно через неделю представлю вам три герба на выбор и одобрение, — сказал граф на прощанье. — Всего доброго.