Страница 11 из 15
Прислушавшись в себе, Ольга поняла, что голос вновь оставил ее в одиночестве. Надолго ли?
— Итак, есть мысли по вчерашнему вопросу? — спросил я Жеку, когда очередной учебный день подошел к концу.
Спрашивать, «стучал» ли он на меня и мой интерес к големам, я не стал. Если да, то это уже не изменить. А вот если нет, то только обижу парня, и его уважение ко мне упадет. Нафиг портить себе отношения на ровном месте.
— Не, ничего, — покачал головой здоровяк.
— Ты хоть думал? — мрачно спросил я его.
— Да, атаман. Только вот в чем дело-то. В транзисторах ток — он быстро течет. А как ваша магия работает, с такой ли скоростью — я понятия не имею. Да и чтобы плату управляющую создать, нужно не меньше сотни таких транзисторов. А лучше — тысячи. И все их между собой еще и связать надо. Это если совсем по-простому.
Теперь мне стало понятно, почему маги так и не придумали аналог обычным роботам.
— Ну хоть какие-то идеи есть? — безнадежно спросил я его, уже не надеясь на положительный ответ.
— А вы говорили, что можете напрямую управлять големом. Ну, как машиной. А как вы это делаете?
— Я голема не создавал, но думаю так же, как лезвием.
Я тут же создал для наглядности небольшое лезвие из алмаза в пару сантиметров длиной и, положив его на палец, закрутил как лопасть вертолета.
— Просто представляю мысленно, что оно должно делать, и все.
— Так у вас, получается, программа-то уже есть. Вот это действие, — ткнул он в крутящееся лезвие, — оно у машин тоже отдельным кодом прописывается. Так может, есть какая-то возможность сразу «целиком» ее вложить, без транзисторов?.. Ну, в голема?
— Хмм… — задумался я. — А это идея. Ладно, иди. Я сам ее проверю.
Жека с облегчением покинул мою комнату, а я тут же попробовал воплотить его идею в жизнь. Для начала — просто напитал лезвие магией и, дав мысленный посыл ему «крутиться», положил на стол. Ничего не произошло. Правда, стоило мне «прикоснуться» к лезвию ниточкой своей силы, как то закрутилось.
Поэкспериментировав, я понял, что пока ничего не добился. Лезвие крутилось лишь тогда, когда я его касался. Пусть даже не рукой, а только магией. И дело было не в том, что в лезвии не было магии, когда я его отпускал. Магия была. Я ее прекрасно чувствовал. Настолько, что даже не протягивая «щуп» из своей энергии, мог закрутить лезвие, пока магия в нем не иссякнет. Но это было «ручное» управление. Вложенной программой тут и не пахло.
Минут двадцать я бился над лезвием, пока не признал идею провальной. Не хотела в него вкладываться «программа» ну никак!
— Плату ему подавай, — бурчал я от бессилия. — Из сотни транзисторов. А где я ее возьму? Да еще магическую? Эх…
Вспомнился поход к Ольге.
— «Ты движешься в правильном направлении», — передразнил я ее. — Тоже мне провидица нашлась. Откуда ей знать, какое направление правильное?
Еще немного посокрушавшись, я все же взял себя в руки, и прикинул, а все ли возможности я использовал? У меня ведь кроме магии алмаза еще и контроль над кровью имеется. А уж про повелителей крови, которые из людей марионеток делают, столько сказок и мифов создано, что ух! Попробовать применить эту свою силу? Но из крови голем получится так себе. Лужица, а не будущий робот.
— Вот бы кровь была крепостью как алмаз, — покосился я на лезвие. — Или…
А почему я эти две стороны своей силы рассматриваю по отдельности? Да, они относятся к разным стихиям, но энергия-то что там, что там течет моя, пусть и с отличающимися оттенками.
— А еще говорят, что в крови память предков заложена, — задумчиво прошептал я. — Чем — не основа под «плату»? Ладно, последняя попытка. Не выгорит — плюну на все, — решил я. — Не будет у меня тогда армии дроидов. Пойду по старинке — обычную собирать.
Капнув каплю крови на алмазное лезвие, я заполнил магией то под завязку и сосредоточился на капле. Единственная мысль, которую я пытался ей «передать», это что лезвие должно крутиться, лежа на столе. Аккуратно убрав руку, я смотрел на вращающееся лезвие. Потом постарался абстрагироваться от этого движения, подозревая, что все еще контролирую его. Даже из комнаты вышел, чуть не напоровшись в темноте на кровать Толика, стоявшую ближе всего к двери в мою комнату. А когда вернулся, то с все возрастающей радостью смотрел, как лезвие продолжает вращаться. Замедляться оно начало где-то минуты через две. А окончательно остановилось через три. Я не поленился, засек время по часам на телефоне.
— Ну, теперь держитесь. Т-800 скоро придет к вам!
С того вечера прошло почти десять дней. Заниматься разработкой своих големов я мог лишь по вечерам, в остальное же время плотно заняла учеба. Маршброски стали обыденностью. Увы, но косячили многие, а отдуваться за каждый проступок приходилось всему потоку. Лишь и разницы, что «легкое» наказание отличалось от «тяжелого» в прямом смысле весом в наших рюкзаках.
А через две недели после начала учебы Павлинов впервые привел нас на полигон не как к точке маршброска, а для практического занятия.
— Ну что, ватажники? Вы немного подкачались, уже от легкого ветерка не упадете. Можно начинать и боевое слаживание. А что лучше всего для этого подходит? Правильно, — не стал он дожидаться нашего ответа, — практика. Как говорится, теория без практики — мертва или бесплодна. Вот и не будем к ней обращаться, пока вы шишек не набьете. Лучше зато потом поймете, что в учебниках написано.
Он прошелся перед нашим куцым строем из двух ватаг и покачался с пятки на носок. Так уж получилось, что на первое практическое занятие моим противником стал Игорь Горюнов со своей ватагой. И как я думаю, неспроста. Мы с Мишей подходили к Павлинову и выразили свое желание при командных состязаниях или заданиях участвовать на одной стороне. Капитан одобрительно кивнул, предупредил, что получится учиться вместе нам не всегда, а иногда и друг против друга придется постоять, и отпустил. Зато как мне кажется, Горюнов попросил его о противоположном, а конкретно — чтобы я его противником почаще был. То-то он на меня с таким предвкушением смотрит.
— Видите вон ту постройку? — он ткнул пальцем себе за спину.
Мы посмотрели в указанную сторону. Там стояла двухэтажная коробка с пустыми провалами окон и проемами вместо дверей. Словно кто-то только начал возводить стены, но бросил это дело на полпути. Вокруг здания не было ни деревьев, ни кустов.