Страница 8 из 136
— Я даже не начинал, — оскорбленно запротестовал Манфред. — Я просто…
— Раз уж вы здесь, — сказала госпожа консилиатор почти вежливо, — то добро пожаловать, магистр фон Хаупен. Но прошу, ведите себя подобающим образом… хотя бы сегодня. И, — Фридевига скользнула ледяным взглядом по девушкам Манфреда, задержалась на мустаиме, который с равнодушным лицом изучал голубую люстру под потолком, — оставьте за дверью этих гулящих женщин, карлика и… черномазое чудовище. Они здесь неуместны.
Манфред подбоченился и перемялся с пяток на носки туфель. Забрал у байфанки цилиндр и водрузил его на голову карлика.
— Почему же? — поинтересовался примо антистес.
— Они нарушают все известные мне нормы приличия.
— Неужееели? — задумчиво протянул Манфред, разглядывая чародейку с каштановыми волосами, кливидж красного платья которой отчаянно стремился навстречу юбке, проходя в опасной близости от сосков.
— Именно так, магистр фон Хаупен, — спокойно подтвердила Фридевига.
— Позволю себе не согласиться, — протараторил Манфред. — Адиса, — он указал на мустаима, — шаман, говорящий с духами и знахарь, облачен в соответствии с церемониалом своего племени. Утверждать, что он нарушает какие-то нормы приличия, все равно, что утверждать, будто мантия чародея это что-то неприличное. Максимилиан, — Манфред указал на карлика, — аватара нашего ритора. По обычаям салидских племен плюмадо изображение, статуя или названный двойник человека равнозначен самому человеку. Так что вопрос его уместности даже не стоит поднимать. Ну а Майсун и Аша, — Манфред поманил сияющих улыбками девушек и обнял их за талии, — ну… возможно… Согласен, да, несколько выбиваются из общей атмосферы. Но это я, каюсь, настоял, чтобы они оделись поскромнее, — чародей виновато склонил голову. — Чтобы привнести хоть немного целомудрия в эту обитель порока.
В толпе началось движение, послышались ворчание, покашливания и шептания. Некоторые чародейки неуютно поежились, украдкой поправляя декольте и оглаживая юбки.
— К тому же, госпожа консилиатор, — улыбался Манфред, — в детстве вы очень любили ярких птичек со всех краев света, у вас даже была целая коллекция. Вы всегда радовались, когда вам дарили очередную пташку. Помню, как вы плакали, когда кот сожрал вашу любимую колибри… Ну а вы, дорогой племянник, — Манфред уставился на Пауля, — любили в детстве оловянных солдатиков и кукол… правда, потом вы полюбили отрывать им головы, но, если память не подводит меня, вас от этого отучили. Надеюсь, с моими подарками этого не случится.
Пауль, успев немного успокоиться, насторожился и пристально вгляделся сперва в дядю, затем в обворожительно улыбающихся девиц.
— Да-да, мой дорогой племянник, — покивал Манфред, — эти очаровательные пташки и куколки из дальних земель составят вам изумительную компанию и сейчас, и после. А что самое главное — совершенно бескорыстно и без допинга. В отличие от магистра ван дер Дорп, — заметил он, — у которой явно передозировка афродизией. Эй! — крикнул Манфред. — Выведите ее уже на свежий воздух, иначе она прожжет пол.
Пристыженная Ирма покраснела, обиженно поджав губы, однако от предложенной каким-то чародеем руки настойчиво отказалась и не пожелала терять почетное место рядом с младшим магистром Собрания.
У Пауля задрожала рука. Он предпочел быстро спрятать ее за спину и упрямо вздернул подбородок:
— Оставьте этих… распутниц себе, дорогой дядя.
— О-о-о-о, дорогой племянник, — раздосадовано протянул Манфред под звон бубенцов, — вы не знаете даже и толики достоинств этих очаровательных созданий. Во-первых, — он разогнул палец руки, которой обнимал байфанку, — они ни слова не говорят по-менншински, а молчание для женщины — великолепное качество. Во-вторых, — чародей оттопырил палец на талии дхартийки, — почти не понимают по-менншински, что тоже прекрасно — избавит от долгих и пустых разговоров. А? А? — Манфред хитро подмигнул. — Одни только эти качества делают их изумительными. Но ведь это еще не все. Взгляните, дорогой племянник, — первый мастер мягко подтолкнул девушек, те выступили вперед, а он покрутил пальцами в воздухе.
Девушки послушно покрутились на месте, семеня ножками по полу. На втором обороте байфанка встала на носок туфли и согнула в колене правую ногу, отведя в сторону, потом подняла ее, идеально прямую, выше головы, все так же вращаясь вокруг своей оси. Затем откинулась назад, вставала на руки и, под удивленный вздох гостей совершив завораживающее веерное движение ногами, цокнула каблуками по мрамору, оказалась в нормальном положении, согнувшись в поклоне чуть ли не пополам. Из толпы послышались редкие хлопки Фредерика Кальтшталя.
Примо антистес легонько похлопал девушек по попкам, подгоняя их к любимому племяннику. Майсун дважды сделала колесо, встала на руки и дошла на них до Пауля, держа ноги идеально прямо. Аша завертелась, приплясывая, крутя бедрами, делая сложные пассы руками и энергично качая пышным бюстом. Кто-то в толпе охнул, испугавшись, что хлипкие шелковые ленточки не выдержат такой тяжести, и необъятное бесстыдство выпадет на всеобщее обозрение.
Майсун встала перед Паулем, развела крепкие ноги, хвастаясь растяжкой. Кто-то из присутствующих дам прикрыл мужчинам глаза. Адъютор уставился на узкую полоску белья, лишь номинально прикрывающую промежность байфанки. Судорожно сглотнул. Майсун ловко перевернулась, села на шпагат и медленно сомкнула ноги, вырастая перед Паулем, будто змея. Ирма ван дер Дорп хотела возмутиться, но акробатка нахально оттеснила ее павлиньим хвостом и прижалась к адъютору всем своим гибким телом, оккупировав его правую руку.
Аша просто властно отогнала своим авторитетом чародейку слева от Пауля, призывно качнула тяжелыми грудями и притиснулась ими к адъютору, оккупировав его левую руку.
Младший магистр, испытав все грани смущения, неловкости, стыда и унижения, оказался в полной оккупации, отрезанный от поддержки и союзнической помощи, прямо как имперская армия под Вьюпором три месяца назад, которую вынудил капитулировать конвентинский выскочка. Пауль закрыл глаза, побелел и закачался на ногах.
—…Возмутительно, — донесся женский шепот с одной стороны.
— Мы немедленно покинем это гнездо распутства! — донеслось с другой.
— Да погоди ты… — послышался мужской шепот с третьей.
—…Прелестно. Надо срочно узнать, где такому выучиться.
— Не с вашими скромными… возможностями, любезная Катарина.