Страница 52 из 136
— Не поверил, что смогу.
Пиромант снова посмотрел на Финстера в надежде разглядеть на его каменной физиономии хотя бы намек на иронию или насмешку, но Финстер был предельно серьезен. Только сейчас до Ротерблица начало доходить, с кем он связался и как крупно ему повезло на квартире Адлера.
— Напомни никогда не брать тебя на «слабо», — вымученно улыбнулся чародей, обтерев ладонью мокрый лоб. — А от меня-то ты что хочешь?
— Чтобы ты расшифровал письма.
— Думаешь, я могу?
— Ты — чародей Ложи.
— Бывший.
Финстер равнодушно посмотрел на него.
— Хм, формально я бывший чародей Ложи, — оправдался Ротерблиц. — Но если ты думаешь, что каждого магистра учат взламывать магические шифры… Хм-м-м, — кисло протянул пиромант под немигающим взглядом. — У тебя есть ключ?
— Нет.
Ротерблиц поднял очки на темя, окинул взглядом ровные строчки первого письма, очень вежливо и участливо справлявшего о делах семейных господина «А. Х.».
— Тогда гиблое дело, — сказал чародей. — Это двойной шифр, без ключа не вскроешь.
— Но ты можешь его вскрыть.
— С чего ты взял?
Финстер снова невыразительно посмотрел на Ротерблица.
— Ну допустим, — кашлянул тот, надев очки на нос. Так делалось хоть немного спокойнее. — Хм, допустим, ключ можно подобрать. В Анрии должен обитать один толковый артефактор, который может собрать генератор ключей, но это будет недешево.
— Сколько? — спросил Финстер.
— Деньги — не проблема, — отмахнулся Ротерблиц. — Тут вопрос, хм, в другом. В целесообразности, я бы сказал. Ты уверен, что их стоит расшифровывать?
— Расшифруй — узнаешь.
— Хм-хм, — похмыкал чародей, сдерживая смех, — безупречная логика. Предположим, я потрачу уйму времени и подберу ключ. Потрачу еще уйму времени и расшифрую пару писем. Где гарантии, что полученный текст не потребует дополнительной расшифровки? Или… — Ротерблиц иронично усмехнулся. — А вдруг это всего лишь тайная переписка пары тайных любовников?
— Тайную переписку тайных любовников не хранят в скрытом магическом сейфе, — сказал Финстер.
— Много ты знаешь о любовниках… — покачал головой чародей и утер лоб рукавом сюртука.
Он задумался, перебирая письма в папке. Чувствовал себя очень скверно и отнюдь не из-за жары.
— Вот что я тебе, хм, Финстер, скажу, — заговорил Ротерблиц после недолгого молчания. — С того дня, как ты прикончил ван Геера, все пошло наперекосяк. Как только это стало известно, в Энпе начался переполох. Все мои
Ротерблиц вздохнул, переводя дух. Финстер слушал молча, явно не собираясь перебивать.
— И все потому, что вмешался ты, — продолжил чародей. — Я полтора года вел это дело, втирался в доверие, добивался расположения, собственными руками, хм, угробил свою карьеру в Ложе, лишь бы выяснить, кто прикрывается партией, кто использует ее в своих интересах и чего добивается. Я был близок к тому, чтобы выяснить это, но… тут появляешься ты, и все рушится. Ты убил всех, кто мог бы это знать, кроме Морэ и Машиаха. Но у Морэ давно паранойя, поэтому о его квартирах знают только избранные, а где Машиах — не знает вообще никто. Может, об этом знал ван Геер, но ван Геера ты убил, так что…
Финстер никак не отреагировал на выразительный прием риторики. Он стоял и не сводил с чародея немигающего взгляда. Ротерблица посетила мысль, что с тем же успехом он мог упражняться в красноречии перед стенкой. Тем не менее пиромант решил не останавливаться:
— Две недели назад в гостинице «Империя» должен был состояться съезд Энпе, на котором присутствовали бы все члены партии. Мы бы взяли их. Уже была подготовлена операция, вызваны люди из столицы, оставалось только дождаться сигнала, чтобы переловить их всех в одном месте с поличным, а не, хм, бегать за ними по Империи. Но вмешался ты и уничтожил полтора года работы. А за тобой пришла охранка и теперь похваляется отличными результатами оперативно-розыскных мероприятий! Всего несколько дней, если бы ты появился всего на несколько дней позже, все был было совершенно иначе… А теперь, — вздохнул Ротерблиц, поправляя очки на носу, — ты приходишь ко мне с какими-то, хм, бумажками и хочешь, чтобы я их расшифровал…
Финстер коротко дернул щекой со шрамом. Это было единственное проявление эмоций, которые чародей вообще в нем видел. Наверно, очень сильных.
— Если узнаешь, где Жан Морэ, перестанешь ныть? — спросил Финстер.
Ротерблиц прикусил язык и кашлянул. Ему показалось, что в равнодушном, бесцветном голосе собеседника он как будто отчетливо расслышал раздражение.
— Хм… — озадаченно хмыкнул пиромант и потер кончик носа. — Что?
— Твое руководство хочет получить лидеров «Нового порядка», — сказал Финстер. — Вернер Зюдвинд, Дитер Ашграу, Карл Адлер, Рудольф Хесс и Артур ван Геер мертвы. Машиаха оно не получит. Остается Жан Морэ. Его ты можешь забрать.
Ротерблиц поборол смятение и растерянность и изобразил карикатурный поклон.
— Ах, спасибо! — протянул он язвительно. — Благодарю за великодушное соизволение, майнхэрр! Но позвольте узнать, с чего вдруг такая, хм, щедрость?
— Это не щедрость, — сказал Финстер. — Это сделка: ты расшифруешь письма, взамен получишь Жана Морэ.
— Очень заманчиво, — согласился Ротерблиц. — Одно меня смущает: почему ты так легко готов отдать мне Морэ, раз ищешь Машиаха?
— Потому что Жан Морэ не знает, где Машиах, поэтому бесполезен в его поисках.
— Именно он-то, хм, и не знает?
— Да.
— Почему же?
— За последние три месяца они ни разу не контактировали, значит, Жан Морэ еще нужен Машиаху. Это достаточная цена, чтобы ты согласился расшифровать письма?
— Хм, — озадаченно хмыкнул Ротерблиц. — Я все равно не понимаю тебя. Ты объявил охоту на, хм, Энпе, а когда остался последний из вожаков партии и ты знаешь, где его искать, тебе это стало вдруг, хм, неинтересно?
— Не объявлял охоту на Энпе, — сказал сигиец. — Ищу Машиаха. Только он имеет значение.