Страница 3 из 14
Шашки
Я представляю все замашкиТех двух за шахматной доской.Один сказал: «Сыграем в шашки?Вы легче справитесь с тоской».Другой сказал: «К чему поблажки?Вам не понять моей тоски.Но если вам угодно в шашки,То согласитесь в поддавки».Ах, как легко они играли!Как не жалели ничего!Как будто по лесу плуталиВдали от дома своего.Что шашки? Взглядом умиленнымСвою скрепляли доброту,Под стать уступчивым влюбленным,Что в том же прятались саду.И в споре двух великодушийТот, кто скорее уступал,Себе, казалось, делал хуже,Но, как ни странно, побеждал.«Бог семейных удовольствий…»
Бог семейных удовольствий,Мирных сценок и торжеств,Ты, как сторож в садоводстве,Стар и добр среди божеств.Поручил ты мне младенца,Подарил ты мне жену,Стол, и стул, и полотенце,И ночную тишину.Но голландского покрояМастерство и благодатьНе дают тебе покояИ мешают рисовать.Так как знаем деньгам цену,Ты рисуешь нас в трудах,А в уме лелеешь сценуВ развлеченьях и цветах.Ты бокал суешь мне в руку,Ты на стол швыряешь дичь,И сажаешь нас по кругу,И не можешь нас постичь!Мы и впрямь к столу присядем,Лишь тебя не убедим,Тихо мальчика погладим,Друг на друга поглядим.Велосипедные прогулки
Велосипедные прогулки!Шмели и пекло на проселке.И солнце, яркое на втулке,Подслеповатое – на елке.И свист, и скрип, и скрежетаньеИз всех кустов, со всех травинок,Колес приятное мельканьеИ блеск от крылышек и спинок.Какой высокий зной палящий!Как этот полдень долго длится!И свет, и мгла, и тени в чаще,И даль, и не с кем поделиться.Есть наслаждение дорогойЕще в том смысле, самом узком,Что связан с пылью, и морокой,И каждым склоном, каждым спуском.Кто с сатаной по переулкуГулял в старинном переплете,Велосипедную прогулкуИмел в виду иль что-то вроде.Где время? Съехав на запястье,На ремешке стоит постыдно.Жара. А если это счастье,То где конец ему? Не видно.«Уехав, ты выбрал пространство…»
Уехав, ты выбрал пространство,Но время не хуже его.Действительны оба лекарства:Не вспомнить теперь ничего.Наверное, мог бы остаться —И был бы один результат.Какие-то степи дымятся,Какие-то тени летят.Потом ты опомнишься: где ты?Не важно. Допустим, Джанкой.Вот видишь: две разные Леты,А пить все равно из какой.Гофман
Одну минуточку, я что хотел спросить:Легко ли Гофману три имени носить?О, горевать и уставать за трех людейТому, кто Эрнст, и Теодор, и Амадей.Эрнст – только винтик, канцелярии юрист,Он за листом в суде марает новый лист,Не рисовать, не сочинять ему, не петь —В бюрократической машине той скрипеть.Скрипеть, потеть, смягчать кому-то приговор.Куда удачливее Эрнста Теодор.Придя домой, превозмогая боль в плече,Он пишет повести ночами при свече.Он пишет повести, а сердцу все грустней.Тогда приходит к Теодору Амадей,Гость удивительный и самый дорогой.Он, словно Моцарт, машет в воздухе рукой.На Фридрихштрассе Гофман кофе пьет и ест.«На Фридрихштрассе», – говорит тихонькоЭрнст.«Ах нет, направо!» – умоляет Теодор.«Идем налево, – оба слышат, – и во двор».Играет флейта еле-еле во дворе,Как будто школьник водит пальцем в букваре,«Но все равно она, – вздыхает Амадей, —Судебных записей милей и повестей».«Удивляясь галоп…»
Удивляясь галопуКочевых табунов,Хоронили Европу,К ней любовь поборов.Сколько раз хоронили,Славя конскую стать,Шею лошади в мыле.И хоронят опять.Но полощутся флагиНа судах в тесноте,И дрожит Копенгаген,Отражаясь в воде,И блестят в АмстердамеЦеховые дома,Словно живопись в рамеИли вечность сама.Хорошо, на педалиПотихоньку нажав,В городок на каналеВъехать, к сердцу прижавНе сплошной, философский,Но обычный закат,Бледно-желтый, чуть жесткий,Золотящий фасад.Впрочем, нам и не надоУезжать никуда,Вон у Летнего садаРозовеет вода,И у каменных лестниц,Над петровской Невой,Ты глядишь, европеец,На закат золотой.