Страница 69 из 71
— Эванс! Как ты? — крикнула я другу, все же сумев обернуться назад.
Эванс выглядел не лучше меня: он полулежал, прислонившись к покрытому слизью камню и смотрел на Монстра.
— Астрид… Астрид! — тихо простонал он. — Я не могу пошевелиться… Не могу помочь ей…
— Эванс! Жив! — обеспокоенно спросил Сурт, вдруг подбежав к своему хозяину и выплюнув «Топор» на землю рядом с ним.
— Пора расправиться с тобой, магичка! — вдруг расхохотался Страж, и мы с Эвансом невольно бросили на него взгляд.
— Астрид! Беги от него! Ты не можешь бороться одна! Он слишком си… — полным отчаяния голосом простонал Эванс.
Но Эванс не успел договорить: Монстр сумел схватить за ноги мелькавшую, как молния, Астрид, и с размаху ударил ее о камни. Один. Два. Три.
— Нет! Астрид! — вскричала я, не веря своим глазам.
— Астрид! — вторил мне Эванс.
— А теперь пришло время разделаться с тобой, Сильвия! — ухмыльнулось Чудовище и отбросило тело Астрид в сторону.
— Иди к ней, Эванс! Иди и спаси ее! Я отвлеку эту тварь! — Вдруг найдя в себе силы и превозмогая боль, я поднялась на ноги, взлетела над землей и направила в Монстра поток красного пламени, еще более яростный и сильный, чем прежде.
Должно быть, Эванс был ранен сильнее меня: он не мог бежать, не мог идти. Он полз. Полз к Астрид, напрягая все силы в своем ослабшем теле. Сурт, пригнув голову, шел рядом с хозяином, словно готовясь защищать его, если понадобится. Я знала: если Астрид не выжила, Эванс воскресит ее вновь, без колебаний отдаст за нее половину своей оставшейся жизни, уже наполовину укороченную… А если нет, если это не удастся, воскрешу Астрид я, ценой половиной моей жизни.
— Умри, тварь! — закричала я, отдавая на огонь все мои силы, все без остатка.
Но Монстр подходил все ближе и ближе. Мой огонь не останавливал его.
— Пришло время умирать, Сильвия Росси! — прорычал враг, схватил своей огромной ладонью мою шею и сжал так сильно, что я тут же потеряла доступ к воздуху.
Я невольно ухватилась за душащую меня ладонь и направила поток огня в нее, однако это ничего не дало… Я медленно теряла сознание. Мои глаза закатывались.
«Эддер! Эванс! Норт!» — пронеслось в моей голове.
— Я не могу спасти тебя, Сильвия! Он держит меня! — каркнул Норт. — Борись!
— Заткнись уже, пташка! Может, свернуть шею и тебе? — хохотнул Страж.
«Мой малыш… Прости меня… Я не смогла защитить тебя!» — подумала я, погружаясь в темноту и виня себя за то, что позволила себе поставить жизнь Дерека выше жизни моего малыша, жизни моих друзей и своей собственной. Но вдруг Страж громко вскрикнул и отпустил меня. Упав на землю, я громко закашлялась, не понимая, что произошло, но, немного придя в себя, увидела Фреду и сидящего на ней Петера, которые сражались с Монстром. На левом плече Чудовища зияли глубокие раны: Фреда прокусила его кожу своими длинными острыми зубами, тем самым сумев отвлечь его и спасти мне жизнь.
Но Фреда не имела сил, чтобы сражаться с одним из Стражей, и вскоре она лежала на спине, жалобно пища, а Петер стоял перед ней и размахивал заостренным суком дерева.
— А ну не подходи к ней, страшила! Я тебя не боюсь! — с задором крикнул Петер, приближающемуся к нему Монстру, но тот лишь расхохотался и пустил в мальчика комок зеленой слизи, однако тот сумел вовремя отпрыгнуть в сторону.
— Не смей трогать их! — Как гром посреди ясного неба послышался голос Эддер, и она вновь вступила с Чудовищем в бой. Поднялся ветер, в облачном небе засверкали сотни молний, и двое Стражей вступили в схватку не на жизнь, а на смерть.
— Астрид! — вспомнила я и, забыв о боли, бросилась к Эвансу, который сидел на коленях у тела своей возлюбленной и, склонившись над ее лицом, словно шептал ей что-то.
«Жива! Она жива!» — с облегчением подумала я, но, подбежав к ним, я поняла, что ошиблась: Астрид погибла. Ее тело было покрыто кровью. Ее голова была разбита, и из трещины на ее лбу вытекала серая жидкость.
— Нет… Нужно воскресить ее! Эванс! Я отдам половину моей жизни! — горько прошептала я, упав на колени рядом с другом, но он молча указал на желтый камень, вживленный в грудь Астрид. И я поняла: ее невозможно было вернуть к жизни. Камень был разбит. Астрид, эта смелая, бесстрашная девушка, покинула нас уже навсегда.
Эванс молча поднялся на ноги и, шатаясь, как последний пьяница, побрел в сторону.
— Сурт, ступай за ним! Он не в себе! Уведи его отсюда! Уведи в безопасное место! — плача, обратилась я леопарду, и в этот раз, вместо того, чтобы отчитать меня, тот побежал за своим хозяином.
— Ты мне не противник, Паучья Хозяйка! И никто мне не противник! — Услышала я безжалостный смех Стража, а затем увидела, как упала на землю покрытая кровью Эддер.
Эддер приподнялась на локтях, бросила на меня полный тоски взгляд, а затем закрыла глаза и упала обратно на землю.
— Твоя очередь, демонесса! И в этот раз тебя не спасет ни паучиха, ни твои жалкие друзья! — сверкая глазами, сказал Страж и направился в мою сторону.
Ужас, наполнивший мои вены, заставил меня невольно ползти назад, но вскоре моя спина уткнулась в скользкий холодный камень, и я поняла, что это было конец.
Глава 40
— Эванс! — невольно вырвался из моего горла вопль отчаяния, и я бросила взгляд на моего друга. Он стоял ко мне спиной, склонив голову. Словно услышав мой голос, мой друг обернулся ко мне, и я увидела «Топор Мертвеца» в его руках, и в этот раз это оружие было покрыто черным дымом и ярко-красными энергетическими нитями, укутывающими его высокую сильную фигуру.
— Эванс? — удивленно прошептала я, позабыв о Страже. — «Топор» слушается тебя! Он слушается тебя!
Меня охватила такая радость, что я весело рассмеялась и смело взглянула на идущее на меня Чудовище.
— Никто и ничто тебе не противник, это правда! Никто и ничто, кроме «Топора Мертвеца!» — торжественно воскликнула я. — Ненависть опасна! И теперь эта опасность обернулась против тебя, Страж!
Ненависть. «Топор» почувствовал ее в сердце Эванса, всегда таком чистом и светлом, и ухватился за нее, чтобы вновь ожить.
Услышав мои слова, Монстр остановился и резко повернул голову в сторону мага: он понял, что Эванс теперь владел силой самого мощного оружия в мире, и, не теряя ни секунды, бросился в атаку. Земля задрожала: бег Монстра заставлял мелкие камни и меня подпрыгивать.
— Эванс, берегись! — вскрикнула я, но было поздно: разбежавшись, Страж высоко прыгнул, желая задавить Эванса своей массой, а тот все стоял и не шевелился, словно этот мир и это поле боя были ему чужды и неинтересны.
Когда Чудовище едва ли не погребло под собой моего друга, Эванс протянул вперед руку, и Страж застыл в воздухе. Тело Монстра затряслось, а из его рта вырвался дикий крик боли. Эванс уже не был Эвансом: им завладел «Топор». Вместо моего друга я видела лишь черную тень, окруженную жидкой кружившийся вокруг него лавой и рваным одеялом Тьмы, которые словно служили ему длинной развивающейся мантией.
— Ты лишил самого дорогого, что было в моей жизни, и за это я лишу твоей жизни тебя, — полным мрака, глубоким, бездонным голосом сказал Эванс. Его глаза были красными и горели огнем.
— Тебе не убить меня! «Топор» будет моим! Я уничтожу тебя и весь Ваккер… — засмеялся Страж, но вдруг его голова разлетелась на куски, а затем его тело взорвалось. Разноцветный сияющий вихрь, вырвавшийся из его тела, как из плена, как смерч закружился в воздухе и вдруг полетел в мою сторону.
Я не успела даже моргнуть, как эта разноцветная сияющая материя закружилась вокруг меня и вдруг резко ворвалась в мою грудную клетку, причиняя мне невыносимую боль. Но эта боль длилась всего мгновение, а затем я почувствовала себя живой и такой сильной, будто мои силы многократно увеличились. И это были силы, которые я, демонесса, никогда не знала ранее: силы Света. Силы тех магичек и волшебниц, которые высосал из них Капитан. Теперь они стали частью меня. Их было много, так много, что мое тело тряслось, пытаясь поглотить их.