Родишь мне сына

Она моя. И точка. Я к ней слишком привязался, чтобы отпустить.  

Но она никогда не выстрелит. Просто блефует и вскоре сдастся. 

— Как он открывается?! — допрашивали меня с пристрастием. — Как мне открыть этот ДОЛБАНЫЙ ЗАМОК?!  

Она была уже на взводе. Лену трясло от истерики. Еще мгновенье — и она может выстрелить. Возможно, я ошибся. Ее глаза были ужасны в гневе. В них не было привычной жизни, как это бывает у людей. В них я видел только пустоту, только бездонную боль, которой не описать. Она смотрела прямо на меня, но было такое чувство, будто нет. Словно она не видит, не замечает — как перед этим в душе. 

— Я тебя никуда не отпущу, — подходил я к ней ближе медленным шагом. Очень аккуратно, чтобы не спугнуть. — Лучше брось оружие. Слышишь?  

— Нет! — отходила она дальше. Пятилась упрямо к стенке. Будто это что-то даст, будто я мог еще отступить. 

 Но я не отступлю. Я никогда не отступаю — я дерусь на смерть. 

— Ты сейчас же откроешь замок и выпустишь меня! 

— Ошибаешься, детка. Сейчас ты просто успокоишься и отдашь мне пистолет... А замок я не открою. 

— Тогда я сама его открою! — кричала она, буквально задыхаясь от отчаяния.  

— Не откроешь.  

— Дай мне ключ! 

— Там нет ключа, — говорил я спокойно, делая попытку подойти на расстояние руки. — Это магнит. Он работает от электричества. А ключ — я сам, мой отпечаток пальца... Что будешь делать дальше? Отрежешь мне палец? 

Лена снова ревела. Из ее холодных глаз стекали слезы. Они делали дорожки на щеках и беззвучно падали в ковер. А за окном тем временем гремело, словно ад. Мы были предоставлены друг другу. И было только два варианта, как это разрулится. Ни первый, ни второй не допускал ее ухода от меня. За этот порог в ближайшие девять месяцев Лена Николич точно не выйдет. Только через мой труп. 

— Я тебя ненавижу... 

— Я тебя тоже, — говорил я почти правду. — Это взаимно. И не помешает моим планам.  

— Каким еще планам?! — орала она, едва удерживая ствол. — Каким?! 

— Ты выбьешь из головы все это дерьмо и начнешь со мною спать. 

— Нет... — текли ее слезы ручьем. — Только не это... 

— Тебе некуда деваться. Просто смирись. И получай удовольствие. 

Я сделал последний шаг, чтобы выхватить оружие, но Лена вдруг схватила ствол покрепче и взвела курок. 

— Стоять! Даже не смей шевелиться! Если ты думаешь забрать у меня пушку, то это ошибка... Ты дорого за это заплатишь. 

— Ого... Не знал, что ты владеешь пистолетом. 

— Было время потренироваться. Ты сам мне его показал. 

То ли я терял контроль над ситуацией и злился. То ли я боялся ее потерять. Но меня этот цирк уже достал по самые яйца. 

— ОТДАЙ МНЕ ЧЕРТОВ СТВОЛ!!!  

Но она и не думала сдаваться. 

— Я ни за что и никогда не соглашусь с тобою лечь в одну постель, ублюдок! Ни за что и никогда, — повторила она с привычной пустотой в глазах. — Ничто меня не заставит это сделать. Слышишь? Ничто и никогда... 

Я смотрел на нее и замечал одну странность. Стоило только умолкнуть, как прицел сбивался. Дуло смотрело куда угодно, но не на меня. Но как только я что-то говорил, Лена опять безошибочно целилась мне в морду, как заправский снайпер. При этом могла даже не смотреть в глаза. Она вообще никогда не смотрела в глаза. Даже сейчас, когда хотела убить. 

Сделав шаг в сторону, я ушел с прицела. Аккуратно отошел и опустил уже руки, в этом не было нужды. Она в меня не выстрелит, не выполнит обещанное. Не всадит в мою голову свинец, ведь... Она меня попросту не видит. 

— Ты украл меня! Забрал от семьи... — говорила она со слезами на глазах, а я тихо обходил ее со стороны.  

Шел по дуге, рассматривая руки с пистолетом. Рассматривая слезы на щеке. Рассматривая ту, которую считал мошенницей. Я был уверен. Был готов поклясться, что она врала. Что никакая она не слепая. Что это наглая ложь и позерство. Нелепая выдумка, чтобы уйти от наказания. 

 Я ее ломал. Я ее унижал. Заставлял признаться в том, чего на самом деле нет. А то, что казалось бредом... на самом деле оказалось правдой. 

— Я хочу, чтоб ты вернул меня домой! — перекрикивала Лена грохот за окном. — Хочу к родителям! Хочу туда, где мне спокойно и привычно! Где есть уют и покой! Где нет места жестокости, — плакала она, пока я слушал это за спиной. — Где нет места всему тому, чем являешься ты! Боже... — опускались ее руки вместе со стволом. — Господи, Марат... Я хочу куда угодно, где не будет тебя. Главное, чтобы не было тебя. Понимаешь? Ты понимаешь, о чем я? — спрашивала она того, кто находился с другой стороны. 

Просто тихо стоял и молчал под раскаты грома. 

И тогда я совершил ошибку. Опрометчиво сказал: 

— Я здесь. 

Она резко повернулась и выстрелила. 

— А! — вскрикнула Лена, выронив пистолет.  

Ствол упал на пол с характерным лязгом. Но еще до того, как это случилось, пуля пронеслась у меня возле виска, чиркнув по коже огненной полоской... А затем со знатным фейерверком угодила прямо в кабель. Перебила в стене электропроводку. И со страшной канонадой разрывающихся лампочек на люстре — отрубила свет. 

Все вокруг погасло, стало темно. И только искры, падающие с потолка, едва-едва давали разглядеть, что происходит. 

— ЛЕНА, БЛЯДЬ! — орал я в сердцах, осознавая, как был близок от фиаско. — ТВОЮ Ж, БЛЯДЬ, МАТЬ!!!  

Лана 

Я думала, что он стоял передо мной. А он успел подкрасться сзади и чуть не выбил пистолет. В тот момент я страшно испугалась и просто выстрелила.  

Это было случайно. Полный экспромт. Я не хотела его убивать, но палец сам нажал на спусковой крючок.  

Грянул выстрел. Пистолет ударил по руке и просто выпал. Мои руки жгло, я почти не ощущала пальцев. Я только поняла, что выстрелила. И единственной мыслью тогда было: "Как он? Неужели я его убила?" 

Это продолжалось очень мало, просто доли секунды. Но я успела испугаться. Сверху падали искры, обжигая кожу. Было жутко и воняло порохом. Очень резкий неприятный запах, который ты ни с чем не спутаешь. Так пахли только те, кто убивал. 

Неужели я убийца? 

— Сука, Лена! — орал Марат буквально в метре от меня. Пытался щупать черный воздух, но все тщетно. — Перебила хуев кабель! Дура — вырубила свет! Я ни хрена не вижу! Где ты?!  

Я замерла на месте и не двигалась. Ведь понимала, что теперь мы с ним на равных. 

— Что, не нравится?! — кричала я под грохот грома за окном.  

И тут я поняла, что звук стал громче. Будто кто-то открыл дверь.  

ЗАМОК! СВЕТ ПРОПАЛ — И ОН ОТКРЫЛСЯ! 

— Лена! — бушевал Марат сильней грозы. — Где ты?! 

Но я его не слушала. И думала лишь об одном. 

— Добро пожаловать в мой мир, ублюдок! 

Марат 

Я услышал, как скрипнула дверь. А потом увидел свет — яркую вспышку от молнии. Прямо у себя в гостиной. 

— Нет... — опомнился я и последовал за ней. Но было уже слишком поздно. — Лена, нет! — Чертов магнитный замок обесточился и открылся. А моя девчонка испарилась. Я выглянул на улицу, где лило как из ведра. Сверкали молнии. Гремело так, что просто уши закладывало. Но я набрал в легкие воздуха и что есть мочи прокричал: — ЛЕ-ЕНА-А!!! 

Лана 

Я пролезла между прутьев кованых ворот и шла по пустой дороге. На ней не было машин, никаких людей — только новый гладенький асфальт и одинокая девушка в банном полотенце. 

Я не понимала, что творю. Я не понимала, куда иду. Я просто уходила от него. 

Наощупь ковыляла по дороге и орала одно и то же: 

— КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ! УМОЛЯЮ! 

Но никто не отзывался. Никто не проезжал на транспорте, я не слышала моторов, голосов — только жуткий ветер, гром и шум воды. Она хлестала меня, будто в наказание. Словно я делала глупость. Словно убежала не от палача, а от родной семьи. Будто за спиной остался отчий дом, а сволочь Марат — не кто иной, как мой рок. Моя судьба. И мне придется возвращаться.