Страница 6 из 15
Малышка на мгновение открывает глазки, но тут же закрывает их, обмякая у меня на плече.
Не выспался ребёнок. Капризничала всю ночь – животик болел. В садике чем-то покормили нехорошим. Благо, с утра ей лучше стало, а то если бы нет… не знаю, что бы делала. Пришлось бы брать выходной.
Хорошо, что всё обошлось.
Только мы ленивые, спим на ходу. Еле дочку одела. И ножками идти не хочет. А у меня уже спина отваливается, поясницу тянет.
Но с боем всё же отвожу малышку в сад.
И опаздываю! Хоть меня никто не контролирует, добираюсь в спешке на работу. Надо бы как-то связаться с Лилией Андреевной или с боссом, узнать, можно ли уходить пораньше, если всё приготовлено и убрано.
Вчерашний день был дико скучным. Я всё быстро выполнила, выгуляла собаку два раза. А остальное время сидела и пялилась в телефон. А могла уйти домой, к дочке. Но нет, я, как дурочка, торчала там до шести!
И только с Лаки гуляла. График жутко неудобный.
– Время: девять утра, – слышится из какого-то магазина, и я ускоряюсь.
Мне ещё ехать полчаса! А потом готовить. Но до двенадцати справлюсь. Главное, чтобы этот мухомор холостой вообще пришёл. Я вчера такой вкусный суп приготовила. А он не явился.
Зря продукты перевела.
А они в магазинах в их районе жесть какие дорогие.
Меня жаба задушила, поэтому я не поленилась и доехала до нормального гипермаркета, накупила кучу еды, ещё и сэкономила несколько тысяч. Правда, пришлось тратиться на такси с тремя пакетами, но я всё равно осталась в плюсе.
Разводят этих богачей, капец!
Щурюсь, издалека завидев свою маршрутку. О, мне как раз!
Оббегаю одного человека, второго.
А вот о третьего… Бьюсь плечом. Поскальзываюсь на ровном месте и чисто инстинктивно, сама того не понимая, хватаюсь за ткань его верхней одежды.
Лечу вниз, жмурюсь. Прощай затылок, здравствуйте головные боли.
– Млять, – слышится дико знакомо.
Я бы тоже материлась, если бы меня какая-то дурочка сбила!
Падаю, постанываю, но… Не так уж сильно я ударилась.
Кажется, у меня под головой что-то есть…
Открыв глаза, смотрю вперёд.
Я ж не умерла? Мне нельзя. У меня дочка. Моя любимая девочка, у которой я одна. Где-то бродит её не биологический отец, у которого ни стыда ни совести. А где-то и биологический. Но она же никому из них не нужна будет, если я вдруг умру.
Да что же такое…
За эту неделю второй раз падаю!
Чёрт.
Вглядываюсь в шипящего мужчину. Он галантно подложил мне под голову свою ладонь. А второй рукой упирается в асфальт, видимо, чтобы не рухнуть на меня.
Стойте…
А это не тот человек, что тогда помог Варе, когда я упала в обморок?
– Ты что творишь, – цедит сквозь зубы, по-прежнему нависая надо мной. Мимо проходят равнодушные люди, но нас это ничуть не смущает.
Неожиданно мужчина хмурится.
Осознание и узнавание блестят в его красивых карих глазах.
– Ты, – недовольно кривится. – Опять.
– Аналогично, – киваю. У меня такая же реакция! Блин, он, когда молчал, нравился мне больше. – Я случайно, прошу прощения.
– Ты всем столько проблем приносишь, а?
– А вы всем так грубите?
– Тебе – постоянно.
– Аналогично, – повторяю то же самое, что и несколько секунд назад. Зуб за зуб. Я приношу этому хаму проблемы, он мне – грубости. Хотя несправедливо. Ничего я ему не сделала. – Встаньте. Вы меня придавили.
– Голову приподними, – шипит на меня опять. Он не лев по гороскопу? А то как кошка вечно. – Прижала руку.
– А.
Я чуть привстаю, освобождаю мужчину от плена. Он поднимается с асфальта, оттряхивая кашемировое пальто и тёмные брюки.
– Даже не поможете? – нахально проговариваю, распластавшись на земле.
– Мы из-за тебя упали. Тебе ещё и помогать?
– Ясно… – вздохнув, пытаюсь справиться сама. И тут же вижу перед лицом ладонь в чёрной перчатке.
– Давай сюда, сто рублей убытка.
Это он меня так назвал?
Цыкаю, всё же хватаюсь за предложенную руку и встаю. Следую его примеру, отряхиваясь от снега. Чёрт, может, я сегодня уже куплю эти зимние сапоги? Да когда? Сейчас на работу, а потом времени не будет. Только если на следующих выходных.
– Извините, – искренне выпаливаю. Я виновата, признаю. – Что схватилась за вас.
Невольно опускаю взгляд, на носки своих кроссовок. А перед ними папка лежит какая-то. Листы высыпались прямо в снег. Один пролетает мимо моего лица. Только хочу схватить его, как перед глазами вдруг проносится кулак. Хватает бумагу, сминает.
И пока всё не разлетелось в разные стороны, подскакиваю к промокшим от снега документам. Судорожно поднимаю их, собираю и виновато передаю недовольному, суровому мужчине, что сразу морщится и тяжело вздыхает, разглядывая испачканные листы.
– Ты испортила договоры, – произносит серьёзно, с нотками жестокости и гнева, сильнее сжимает свою собственность.
– Извините, – это малое, что я могу сделать.
– Здесь одними извинениями не отделаешься. За мной иди, – он отворачивается, направляется к дороге. Достаёт ключи от машины, нажимает на красную кнопку, и автомобиль напротив откликается сигналом отключенной сигнализации.
Плохо.
Я опаздываю.
– Давайте я вам свой номер оставлю и потом обязательно искуплю вину? Мне на работу нужно.
Мужчина останавливается возле машины. Поворачивается ко мне боком, смотря свысока.
– Ты только что испортила договор на пять миллионов долларов. Как думаешь, для меня важна твоя работа?
Сколько?..
Округлив от ужаса глаза, мысленно прошу прощения у своего нового работодателя. Я немного опоздаю. Если вообще приду и не умру от шока по пути.
И лишённая выбора, всё ещё контуженная названной суммой, плетусь к чёрному Астону Мартину.
Глава 8
– У меня, если что, денег таких нет, – закусываю губу, ощущая на плечах невыносимую ношу. Заработала ещё один багаж проблем. Огромный, который вообще не влезает в дверь моего маленького виртуального банка, где лежат все сбережения. А, их же нет.
И это теперь терзает изнутри. Хоть иди и ещё раз головой бейся, чтобы пять минут не переживать об этом.
Бесполезно. Отойду точно так же, как и сейчас. Проблема никуда не денется. А угрызения совести – станут ещё сильнее. И не только, а ещё вина перед дочкой.
Мне же теперь, чтобы заработать эти неподъёмные для меня деньги, придётся впахивать и днями, и ночами. И на выходных мы погулять с Варенькой не сможем. Я вообще её увижу с таким долгом?
– Но я отработаю, – с сожалением отвечаю, через силу. А как ещё? Сбегать я не собираюсь. Уже обжилась в городе, здесь у меня знакомых много. Да и не вариант это… Оставшуюся жизнь с совестью своей договариваться? И корить себя? Нет уж. Мучиться до конца дней я не собираюсь.
– И как же? – усмехнувшись, мужчина искусно прокручивает руль, и я успеваю рассмотреть его руки. Дорогой ролекс туго обхватывает широкое запястье. Ладонь широкая, слегка загорелая. А если на пальцы глянуть… Грубые. Но без мозолей, в каких-то царапинах. И без кольца.
Жены нет… Может, невеста имеется?
Ему лет тридцать пять… Или борода таким его взрослым делает?
Чёрт, ладно, плевать, есть ли у него кто-то. Мне же не спать с ним?
– Могу готовить и убирать у вас дома.
Мне уже не привыкать. Практика имеется.
– Домработницей? – находит и в этом что-то забавное. Но лицо бетонное. Только насмешка в его стальном голосе выдаёт настоящие эмоции.
– Да. Буду приходить вечером. Днём у меня основная работа.
Попрошу у Лилии возможность уходить пораньше. Я всё равно сижу без дела полдня.
– Кем работаешь, бедовая?
От его ко мне обращения кривлюсь. Не нравится мне.
Сам бедовый.
– Много кем, – хмыкаю.
– Всё умеешь?
– Везде подкована, – не хвалюсь, но подсказываю, что умею не только готовить. Вдруг так долг быстрее отработаю? – Но говорю сразу, спать я с вами не буду.