Хозяин пустыни

Несмотря на то, что воспитание в разных семьях может отличаться, неизменным должно оставаться одно – законы и устои, основанные на предписаниях религии.

Кто-то в строгости держит детей, в жёстких рамках сплошных запретов – пример тому Халима. Её родители, в частности деспотичный отец, сделали из неё не просто покорную женщину, а, по сути, превратили в ходячий комок комплексов. И я тут ни при чём, не я приложил руку к тому, что старшая жена всего боится – досталась мне такой, с травмированной психикой, забитая и вздрагивающая по каждому поводу. Лишь со временем она смогла постепенно освоиться в моём доме, впрочем, от страхов до конца по-прежнему не избавилась. Здесь, да, согласен – это моё упущение, как-то ей помочь никогда не пытался. Зато запугивал, поступая в отношении неё жестоко, грубо и несправедливо. В этом, бесспорно, виноват... Я давно размышляю над тем, чтобы найти Халиме нового мужа, хотя не уверен – захочет ли она что-то менять и согласится ли, даже если договоримся насчёт общения и встреч с дочерями.

Кто-то выбирает тактику «золотой середины», когда некоторые послабления всё-таки присутствуют, тем самым подрастающему поколению даётся определённая свобода. При этом не выходя за границы дозволенного, но и не используя методы давления, тогда понимание, принятие и соблюдение элементарных норм приличий, как привычный образ жизни, наступает у детей быстрее, не вызывая проблем в будущем. Лично я склоняюсь к этому подходу, как было всегда заведено в моей семье, к чему стремлюсь, желая навести порядок в доме.

А кто-то разрешает своим чадам гораздо больше, потакая капризам и выполняя все прихоти, что недопустимо, ни при каких условиях, в результате чего появляются такие как Алия – истеричные, обнаглевшие от вседозволенности особы. Учить чему-то заново – дохлый номер. Поздно, бессмысленно и бесполезно.

И на сей раз это не моя ответственность.

Если родители не привили важные ценности, сейчас этому уже неоткуда взяться. Плюс ко всему, для девушек существуют дополнительные требования, которые характеризуют их как будущих жён и матерей. Валид, её отец, заверял, что она получила традиционное воспитание. Он ввёл меня в заблуждение, когда мы договаривались о свадьбе, и, вероятно, выдохнул с облегчением в тот момент, когда брак был заключён. Тогда не возникло поводов сомневаться в его словах.

Теперь пусть сами мучаются с ней, если избаловали единственную любимую дочурку, и, соответственно, пусть думают дальше, как опять выдать её замуж – сделать это будет крайне сложно, учитывая своенравность Алии. По факту – нелицеприятная слава и клеймо на всю оставшуюся жизнь. Ведь если я отказался от этой женщины, а причины всё равно станут известны всем, то другие мужчины даже не рискнут посмотреть в сторону их семейства. Значит – шансы равны нулю. Если только какой-нибудь вдовец или старик женится на ней.

Вспоминая, какой она была раньше, а точнее – кем притворялась, пытаясь казаться хорошей, и какой предстала спустя несколько лет, я лишь убеждаюсь в правильности своего решения.

Хотя и мои промахи сразу вылезли наружу…

Когда на многое открылись глаза, могу честно признаться себе, где и в чём ошибся.

До банальности, повёлся на красоту Алии, не вникая в человеческие качества, вернее – понадеялся на порядочность Валида. И ведь получалось долго прикидываться «невинной овечкой». Ну и она, чего уж там скрывать, умело подстраивалась под меня, используя один и тот же действенный метод – ублажить в постели. А вот укрепить свои позиции рождением наследника не удалось. Полагаю, именно в таком контексте ею воспринималась моя мечта о сыне: не мужа порадовать хотела, а занять главное место в доме. Объективно говоря, у неё не было конкуренции до появления Дианы.

Наверное, я так и жил бы, продолжая не замечать творящегося под носом бардака, если бы не любимая женщина, благодаря ей словно прозрел или очнулся от затяжного сна.

Глава 13

– Встань с пола, и хватит устраивать наигранную истерику, твои слёзы никак не трогают, заканчивай свой спектакль, – на удивление, я спокоен и собран, Алия не вызывает у меня никаких эмоций, кроме презрения. Смотреть на неё противно.

Я бы мог вышвырнуть «жёнушку» за ворота, хоть сейчас, и забыть о её существовании. Но не стану опускаться до такого, не буду оскорблять этим, в первую очередь, родителей Алии. Несмотря на то, что их вина очевидна – воспитывать нужно было по всем традициям, а не скрывать истинный характер дочери, пытаясь скинуть груз ответственности на меня, тем не менее, считаю, они не заслужили быть униженными. Впрочем, это неизбежно случится – развод для женщины зачастую негативно отражается на будущем и кидает тень позора на семью.

Единственное, чего хочу, поступить правильно, выйти из этой ситуации с наименьшими последствиями, а главное – не обзавестись новыми проблемами.

В данный момент волнует судьба Самиры и Саиды. А вот Алия про девочек не упомянула ни разу и ничем не показала, как сильно тревожится о них – одно «я» звучит. Отчего прихожу к выводу: она печётся только о собственном комфорте и благополучии.

– Спектакль? – «жёнушка» резко перестала реветь. Поднялась на ноги и вытерла раскрасневшееся от слёз лицо. Подошла к столу, опёрлась ладонями, посмотрев исподлобья – взгляд злющий-презлющий – «о-о, что-то новенькое, никогда не видел её такой». – Где справедливость? – снова возмутилась. – Я лишь отстаиваю свои права, подобного отношения недостойна, никому ничего плохого не сделала, чтобы разводиться со мной. Это жестоко! Разве есть повод? Может, я и ошиблась… но…

«Она ещё и сомневается…» – поразительная тупость. Бесполезно что-либо объяснять: не понимала, не понимает и не поймёт – свою правду доказывает.

– Справедливость? Серьёзно? – «наглость Алии зашкаливает», – а, по-моему, причин предостаточно, – даже искать не надо.

Ставить личные интересы выше всего остального – для женщины недопустимо. Хорошая мать всегда будет думать и заботиться о детях. Значит, ей плевать на дочерей.

– Твоя несравненная любимица, – с сарказмом и нескрываемой ненавистью произнесла она, – когда появилась здесь, с самого начала мечтала уехать домой, и просила нас с Фатимой организовать побег, желая избавиться от тебя, – гордо заявила, словно хвастается, как будто её слова могут повлиять на моё мнение.

– Прям неслыханная новость… – я усмехнулся.

Собиралась этим удивить? – не получится. Всё знаю, а если что-то для меня осталось тайной, то догадываюсь о многом. Помню, как однажды, проходя мимо комнаты второй жены, стал негласным участником разговора, когда она жаловалась целительнице и умоляла ту помочь, предлагая помешать свадьбе и сделать так, чтобы Диана навсегда исчезла из моей жизни. Ну а тот факт, что Алия старуху решила сдать напоследок, выглядит гадко и подло вдвойне. В отличие от неё, Фатиме хватило смелости признаться во всём и искупить свою вину.

– Да не нужен ты ей! Ни тогда, ни сейчас, ни потом! Не любила и никогда не полюбит! Однажды эта тварь уже бросила тебя! Простишь? Вдруг это повторится?

– Не твоё дело.

«Нет, я не буду реагировать на эти фразы» – хотя, не отрицаю, неприятно слышать. И если Алия хотела уколоть побольнее, то ей удалось. Ведь опасения по-прежнему терзают, несмотря на все обещания Дианы – не то что бы я не верю, но пока никак не найду покой, вот если бы у неё были чувства ко мне… мечты, мечты…

– Не прогоняй… – по её щекам опять потекли слёзы.

– Я всё сказал, добавить нечего, а твоему отцу сообщу о разводе – сегодня же. Иди в комнату, – по-хорошему предлагаю. Продолжит провоцировать – пожалеет.

– Получил желаемое и рад… – прозвучало с издёвкой и завистью. – А твои ли это сыновья? Она же нагуляла их, предала тебя! Изменила! Готов принять и воспитывать чужих ублюдков, дать им свою фамилию?! Жить как ни в чём ни бывало? — «заладила одно и то же».

– Ты повторяешься.

– Саид…

– Замолчи, женщина… – прошипел сквозь зубы. Затем встал со стула. – Ещё слово… и я за себя не ручаюсь…