Хозяин пустыни

Впервые Диана рьяно сопротивлялась, просила оставить в покое, звала на помощь, пыталась вырваться, а возможности дать отпор у неё не было… Ведь я не только обездвижил девушку впоследствии, чтоб не дёргалась, но и дополнительно засунул кляп в рот, чтоб заглушить её крики, сломить и подавить волю.

В тот момент я не соображал, насколько отвратительно поступаю, погрузившись в персональное безумство с головой. Потерял контроль полностью и не отдавал отчёт своим действиям — переклинило, мозги отключились напрочь…

Наоборот, завёлся ещё больше и беспрепятственно драл желанную добычу, как рассвирепевший зверь, доказывая, то ли ей, а то ли себе, что она – принадлежит мне, и с каким-то остервенелым извращённым удовольствием клеймил мою женщину.

Почти всю ночь измывался над ней, буквально насилуя, как бы я ни называл это и чем бы ни объяснял – факт есть факт… Когда Диана уснула – измождённая и опустошённая, лишь тогда я остановился.

Развязал её, поудобнее уложил на подушку и укрыл пледом. После чего ушёл из спальни, не в состоянии смотреть на измученную мной девушку и думать о том, какое я чудовище и ничтожество.

Другие мысли тоже терзают…

«Как теперь загладить вину?» – не представляю. Стыдно за подобное поведение – не то слово, и это не отражает того ада, который развернулся в душе и пожирает плоть изнутри полыхающими пожарами. И травит, травит, травит… капает на мозг ядом, как будто кислотой…

Стоило прийти в себя, посетил единственно правильный вывод: злость – плохая советчица, а я поддался внезапному порыву и совершил недопустимый промах. Не должен был так обращаться с ней – я же люблю Диану! Люблю – какой-то дикой необузданной любовью, но и совладать с собой, угомонить свою натуру, справиться с нахлынувшими, ранее неизведанными чувствами – крайне сложно. Слабое оправдание, конечно…

Надеюсь, она даст шанс исправить ошибку… или этот случай обернётся против меня…

***

Оказавшись во дворе дома, я вдохнул свежий воздух полной грудью и бегло взглянул на небо – до рассвета осталось примерно два часа. Совсем не спал, ни минуты – впрочем, плевать, это меньше всего заботит.

Зато есть время побыть в одиночестве и подумать: что будет дальше, как искать подход к моей женщине, как вымаливать прощение? – я искренне стремлюсь к тому, чтобы она была довольна, сияла от радости и всегда улыбалась. Пока только хуже делаю: хочу одного – добиваюсь обратного эффекта… как если бы карабкался наверх по отвесной скале, цепляясь за торчащие сухие ветки, желая выбраться со дна пропасти, но постоянно срываюсь вниз и этот путь приходится заново преодолевать…

Тупик…

Тупик? – нет, всё равно продолжу бороться за право обрести простое и понятное счастье рядом с любимой женщиной, а главное – подарить ей душевный комфорт. А вот готов ли я довольствоваться лишь своими чувствами? – едва ли… Проявить недюжинное терпение и ждать взаимности с её стороны? – да, вполне возможно, раз ничего не остаётся, и впредь не допущу повторений.

***

Я решил сходить на «место силы», в пустыню – там смогу привести мысли в порядок и уже потом поговорю с Дианой.

Когда направлялся к воротам, меня заприметил мой пёс, по кличке Друг. Точнее, учуяв хозяйский запах, резко проснулся, вскочил на лапы и начал приветственно вилять хвостом, выплясывая ритуальными движениями и призывая подойти к нему, а ещё лучше, чтобы я взял его с собой.

Почему нет? Иначе разбудит всех с утра пораньше громким лаем – воспитанный и послушный он только со мной.

Сейчас пёс заперт в вольере. Бывает, сидит на привязи, хотя часто срывается с цепи и поднимает шумиху вокруг – большинство домочадцев побаиваются его, несмотря на то, что Друг – неагрессивный. Трогать – никого не трогает, но и к себе не подпускает (разумеется, кроме меня). И, скорее всего, он немаленькими габаритами настораживает и отпугивает других людей, нежели своенравным характером, который так похож… на мой…

«Хорошее сравнение».

– Привет, дружище, – приблизившись к клетке, присел на корточки и положил ладонь на металлические прутья. Нашёл я этого пса в пустыне – в истощённом и полуживом состоянии. Забрал в дом, выходил, а между нами установилась особая связь. С тех пор прошло пять лет.

– Оу-у… – он завыл. Тычется носом в вольер, пытается добраться до моих пальцев и лизнуть.

– Тише... Все спят, – я открыл дверцу и выпустил его. – Идём. Составишь мне компанию.

Упрашивать Друга дважды не надо – резво кинулся вперёд.

На выходе я наткнулся на начальника своей охраны – Мехди.

– Господин Саид, – он поклонился.

Кивнул ему в ответ.

– Вы куда-то собираетесь, сопровождение требуется?

– Нет. Я прогуляюсь недолго. Скоро вернусь.

– Указания будут?

– Никаких, – что означает: «действовать по инструкции и следить за обстановкой на территории».

– Вас понял.

И мы с Другом пошли встречать рассвет.

А все мысли опять о Диане…

Захочет ли она выслушать? Даст возможность объясниться? И самое главное: простит ли меня или возненавидит окончательно?

«Тебе нужна жена с потухшим затравленным взглядом? С безразличием ко всему… которая не сможет полюбить…» – слова Халимы тоже навязчиво звучат в голове.

Что же я натворил…

Глава 33

Прогулка пошла на пользу – как минимум, я успокоился.

И теперь есть непоколебимая уверенность, что мой вспыльчивый взрывной характер не помешает загладить вину перед Дианой, буду терпелив и учтив. Научен полученным опытом, который оказался более чем наглядным – нельзя так обращаться с женщиной. Наказал этим не только её, но и себя, хотя девушке досталось больше…

«Лишь бы она выслушала и простила» – единственное, о чём мечтаю. Готов к разговору – ко всему готов, каким бы ни был результат, приму как есть, и продолжу бороться за наше совместное счастье.

Собраться с силами и мыслями, как ни странно, мне помог пёс. Сначала он проявлял активное, даже навязчивое, внимание — приставал, как будто пытался зализать мои раны, постоянно лез к лицу и рукам, а потом улёгся в ноги и, своим молчаливым присутствием, разделил со мной поселившуюся внутри боль, забирая часть душевных мучений. Друг всегда чувствует, если я нахожусь не в настроении, в данном случае – подавленном и угнетённом состоянии. Собаки, в этом смысле, чуткие животные, а ещё гораздо лучше многих людей, предавать не умеют.

Вернувшись с прогулки, пёс так же не оставил меня в одиночестве. Я устроился под навесом, а он неподалёку, не заходя в зону отдыха и приёма пищи – без напоминаний знает, что для него установлены границы дозволенного, умный и воспитанный.

Но, как бы я ни старался крепиться перед встречей с Дианой, нервозность и волнение вновь накатили с удвоенной мощью, когда представил, как приду в спальню, увижу мою Жемчужину и…

Как в глаза ей смотреть? – стыдно. Как сделать так, чтобы поверила в искренние раскаяния? – после всего сотворённого с ней ужаса это будет крайне сложно. Если девушка окончательно отвернётся от меня и отвергнет, не прощу себе, что лишился шанса и всё испортил собственноручно. Сам виноват, я же могу быть другим – нежным и заботливым. Обещал не срываться, но не совладал с собой... Воротит от своего поведения, недостойного настоящего мужчины, и мерзкого поступка в отношении любимой женщины – и за это не заслуживаю снисхождения, если уж по-честному.

***

– Саид? – со спины прозвучал удивлённый голос Халимы. – Ты здесь, так рано… завтракаешь… а где… – она резко замолчала, не договорив.

«Где Диана?» – как всегда, жена беспокоится о девушке, и это становится некой привычкой и привязанностью, как если бы испытывала к ней материнские чувства.

– Давно тут стоишь? – я обернулся через плечо. Терпеть не могу, когда застают врасплох: даже не услышал её шаги – подкралась бесшумно, как мышка.

– Сейчас пришла, – пристально изучает моё лицо, блуждая внимательным взглядом.

И что пытается увидеть? – раньше не замечал, чтобы она проявляла подобный интерес. Впрочем, догадываюсь, в чём истинные причины, и кто именно заботит жену в данный момент. Не я…