Гений среди растений

На деле кажущийся недостаток одновременно являлся и преимуществом этих пистолетов. Своего рода защита от дурака — пока ствол упирается во что-то твёрдое, любое срабатывание механизма затвора приводит к его распиранию и, как результат, к невозможности вести огонь. Так что никакого геройства в попытке остановить пулю ладонью — в случае с этой братией такой финт вполне выполним. Хантера учили этому, как и всех на его потоке, а вот этого…

Рука машинально скользнула по бедру, нащупала в кобуре инъектор с ингибитором, игла прошила кожу, превращая залётного сверха в медленного даже по меркам обычных людей.

— Хантер, АИ-714, нападение на агента. Фиксация, отправка, — приказал он в воздух неизвестно кому.

Всё равно, на самом деле. Дорожная служба бдит круглосуточно, и материалы по делу окажутся на столе шефа быстрее, чем он доберётся до девицы. Ещё через пару минут прибудут и за незадачливым киллером — сейчас он уже не опасен.

Хотя одну игрушку определённо стоило бы прибрать. Лицензия есть, а с вещдоком вопросы разным заинтересованным всегда звучат весомее. Дело даже не только и не столько в нападении на «дементора» или Леру эту — а в том, с чем на них напали! Конвенция, мать её, задаёт определённые требования, и нарушение — повод для того, чтобы к стенке поставили не только заказчика и исполнителя, а всю цепочку, вплоть до производителя и поставщика оружия.

Кажется, второе поколение только вступило в силу, когда приняли это соглашение, и, что забавно, почти единогласно приняли на заседании ООН. Громкие слова о шумовом загрязнении, о сегрегации и тому подобной чуши… Фактически же Штаты и Скандинавия, старательно создающие собственных сверхов, хотели видеть последних действительно последним аргументом, способным голыми руками бороться против любого противника. И коли тот будет вооружён каким-нибудь СР-3 с дозвуковой пулей, то и увернуться будет куда проще, чем от свинцовой дуры, несущейся под семь сотен в секунду.

Притом, что дозвуковой патрон не теряет ни в каких других характеристиках, кроме настильности и собственно скорости, он требует меньше… да всего, наверное. И пороха, и толщины стенок патрона, и… В общем, будущее за медленно летящими пулями. А нарушение конвенции грех, конечно, не слишком большой, но это привлечение внимания. Как если бы он напал на них, размахивая цвайхандером. Сильная подстава в первую очередь заказчика.

— Живы? — удивительно быстро послышалось над плечом, и Хантер обернулся.

— Привет, Хоук. Какими судьбами?

— Стреляли, — уклончиво ответила женщина. — Не бережётесь вы совсем, Андрей Валентинович. — Начвос подобрала с земли пистолет, повертела в руках. — Симпатичная игрушка. Слышала про такие.

— Вот как?

— Ага, — она заученно выщелкнула магазин, добыла оттуда патрон со странно искажённой головкой пули. — Видели такой боеприпас?

Спину насквозь прострелило электрическим разрядом ужаса. К этому… Нет, определённо, к этому он не был готов.

— «Убийца чистовиков», — прошептал Хантер, тщетно загоняя внутрь дрожь.

— Именно. Ты знаешь что это значит?

Он знал. И Хоук знала. Равно как и оператор наблюдения дорожной службы. Бусловских хватило бы обычной пули, летящей с любой скоростью. Человек вообще система хрупкая, и любое попадание быстро движущегося металла выводит его из строя либо на месте и с гарантией, либо чуть попозже, но всё равно без шансов. Даже простреленное плечо крайне скверно сказывается на боеспособности, а уж если попасть в шею или бедренную артерию…

Он прикинул, на каком уровне летела пуля. Нет, не голова или сердце. Тут наповал сразу, тогда агент экстренно фиксирует ситуацию и мгновенно выдвигается на борьбу с наёмником. А вот ежели такая дурында разворотит бедро — то он в любом случае будет вынужден тратить время на уход за раненым, хотя бы элементарную перетяжку сосуда на ноге. Как следствие — время потеряно, убийца скрылся.

Ну или, что вероятнее, убийца навёлся ещё раз и выстрелил по спине оказывающего помощь агента. Хитро заверченным наследником «дум-думов», выводящим из строя даже «чистовиков», способных переварить и снайперский патрон. Такое он бы точно не переварил — прилёг бы отдохнуть рядом. Почему не в сердце или в голову? Так рефлексы же — сверх в любом бою бережёт их в первую очередь, легко уводя с линии возможного огня. А вот центр тяжести так просто не уберёшь — факт.

Наконец положенные двадцать пять секунд истекли, и из дверей посыпались «четвёрки», тут же утащившие обездвиженного убийцу, обступившие Хантера, Хоук и бессознательную Бусловских. Из уха последней выпал какой-то небольшой предмет, и Хантер, поколебавшись, поднял его и спрятал в карман.

— Ну, что теперь делать будем? — язвительно осведомилась Хоук. — Мне некогда, меня детишки ждут.

— Её тоже, — со вздохом ответил Хантер. — Врача дождёмся, приведём в сознание да пойдём.

— А как же, — Хоук сделала страшные глаза, опустилась на стоящий неподалёку бетонный блок, — убывец треклятый, стреляющий по гаранту спокойствия и справедливости?!

— Перестаньте. Все всё видели, а я по закону в расследовании не участвую, ибо сейчас жертва, а не специалист.

…

Бусловских пришла в себя, не дождавшись врача — села, потирая ушибленную ногу, прислушалась к чему-то — и отчаянно заискала что-то вокруг себя.

— Потеряла что-то? — он с неудовольствием включил замедлитель речи.

— А? Н-нет… Просто по мне ещё никогда не стреляли.

— Привыкнешь, — фыркнула Хоук. — На пути спасителей человечества такое сплошь и рядом… Роза. Или всё-таки Лера?

— Лера, — послышался голос шефа. — Но это государственная тайна. Хантер, верни девочке её добро.

— Да я собирался, — проворчал агент, копаясь по карманам.

— Так же собирался, как сдать второй пистолет? Хоук.

— Юрий Семёнович, — женщина склонила голову в знак приветствия. Поднялась с блока, отряхнула брючный костюм. — Раз вы здесь — я пошла.

— Погодите, Хоук, — попытался было остановить её шеф. — Вы проходите свидетелем по делу…

— Повесткой вызовете, — отмахнулась Хоук, мгновенно переходя на «сверх».

Испарилась.

— Держите, Бусловских. Не теряйте больше.

Анализатор закончил расшифровку входящего сигнала, определил частоту, направление, сендера. До прямого знакомства с настоящим центром проекта «Роза» осталось всего ничего.

— С-спасибо, — девушка сгребла наушник, тут же поставила на место. — Я-я…

— Пойдёмте домой. Я вас провожу.

— Н-не стоит. Здесь близко, я сама дойду.

— Вы уже дошли разок, — шеф поднял с асфальта стальной шарик, неодобрительно покачал головой, вернул Хантеру. — Уж лучше держитесь нашего специалиста, иначе в следующий раз не обойдётесь просто ушибленной ногой.

Здесь ей, конечно, крыть нечем. Говорящая голова. Настоящие каверзные вопросы предстоит задать совсем другому человеку.

А их хватало. Конечно, допрашивать действительного спасителя на пороге непосредственно спасения немножко контрпродуктивно, но… Вопросы были.

Что за «План ноль» лежал по соседству с расчётами «крэдла» на том же репозитории? Откуда исходники насквозь засекреченного пост-мортем у простого пользователя? Какого рода медицинская помощь устроила бы Гласа вместо затратного строительства бункера?

С бункером тоже хватало вопросов. В частности, эти символы. Может, чистая эстетика и ничего больше. Может, религиозное значение — а в этом мире никто не посягал на верования другого, ибо святое. Может… вообще что-то другое.

Нужно лишь подобрать правильные слова. Иначе сбежит, к конкурентам сбежит — вон, NORAD обещали не только лоббирование интересов и строительство, но ещё и финансовую помощь в решении любых вопросов. И если алчности Хантер не ценил, то тягу к деньгам вполне мог понять.

А америкосы и без того слишком часто спасали этот грешный шарик. Ерунда, конечно, что спасали от того, что сами и накосячили — сам факт! И если шеф или министр узнают, что Глас переметнулся из-за некомпетентного допроса агента Хантера… Не видать ему министерского кресла как собственных ушей.