Страница 2 из 75
– По крайней мере, для одного из них, – улыбнулась Бри, положив руку Роджеру на колено. – Поначалу мы хотели строить дом своими силами, но… – Она обернулась и бросила взгляд через темнеющий Ридж на прозрачный холодный небосвод, где поблескивала Большая Медведица. – Боюсь, до зимы не управимся. Придется вас немного потеснить, – закончила она со вздохом, глядя на отца из-под опущенных ресниц.
– Что за глупости! – фыркнул он. – Наш дом – твой дом, и ты это прекрасно знаешь. К тому же лишние руки на стройке не помешают. Хочешь взглянуть?
Не дожидаясь ответа, он осторожно уложил Джема на землю возле меня и поднялся. Затем выхватил из огня горящую ветку и кивком пригласил дочку пройти к скрытому темнотой прямоугольнику нового фундамента.
Бри клонило в сон, но любопытство оказалось сильнее: улыбнувшись мне, дочка весело тряхнула головой и набросила на плечи накидку.
– А ты пойдешь? – спросила она Роджера, вставая.
Он с улыбкой отмахнулся.
– У меня глаза слипаются. Завтра посмотрю.
Бри ласково коснулась его плеча и направилась за отцовским факелом, спотыкаясь и бормоча проклятия. Джем даже не шелохнулся, и я накрыла его пледом.
Мы с Роджером сидели молча, прислушиваясь к удаляющимся во мраке голосам, а когда те смолкли – к звукам ночи, потрескиванию костра и мыслям друг друга.
Если они решились на такое рискованное путешествие – тем более учитывая опасности этого места и времени, – случилось что-то поистине…
Роджер посмотрел мне в глаза и сразу догадался, о чем я думаю.
– Да, все пошло наперекосяк, – сказал он со вздохом. – Хотя мы – особенно я – думали вернуться и исправить ситуацию. Но побоялись, что Мэнди не сможет там никого почувствовать.
– Мэнди?.. – Я недоуменно посмотрела на потяжелевшее от сна тельце у меня на руках. – Кого она должна была «почувствовать»? И что значит «думали вернуться»? Постой!.. – Я протестующе подняла руку. – Ничего не говори: ты совсем обессилел. Еще успеешь рассказать. Главное, что вы здесь!
Роджер с благодарностью улыбнулся – хотя в его улыбке сквозила усталость от пройденных миль, веков и трагичных событий.
– Согласен.
Мы еще немного посидели в тишине. Вскоре зять уронил голову на грудь, и я подумала, что он заснул. Однако когда подобрала ноги, чтобы встать и пойти стелить постели, Роджер вновь заговорил:
– И еще кое-что…
– Да?
– Вы с Джейми когда-нибудь встречали человека по имени Уильям Баккли Маккензи? Или Бак Маккензи?
– Имя знакомое, – нерешительно произнесла я. – Но…
Роджер коснулся белого шрама от веревки у себя на шее.
– Так зовут типа, который приказал меня повесить. А еще он мой дальний предок – правда, тогда этого никто из нас не знал.
Мне показалось, он пытается оправдать мерзавца.
– Иисус твою… Ой, прости. Ты все еще в некотором роде священник?
Он улыбнулся; на усталом лице проступили глубокие складки.
– Полагаю, это стало частью моей личности. Хотя я бы не стал возражать против «Иисус твою Рузвельт Христос!». Идеально подходит к ситуации.
И Роджер в двух словах рассказал, каким образом Бак Маккензи оказался в Шотландии 1980 года, а потом отправился вместе с ним на поиски Джема.
– Все не так просто, – вздохнул он. – В итоге Бак остался в 1739 году со своей… кхм… матушкой.
– Гейлис? – Услышав мой изумленный возглас, Мэнди пошевелилась и захныкала во сне. Я торопливо погладила ее по спинке и взяла поудобнее. – Ты тоже с ней встречался?
– Да. Весьма интересная женщина.
У его ног стояла наполовину полная кружка пива; до меня доносился горьковатый запах хмеля. Роджер нерешительно заглянул внутрь, будто не зная, как поступить: выпить содержимое или опрокинуть себе на голову. Однако в конце концов сделал глоток и опустил кружку на землю.
– Я… то есть мы… хотели взять его с собой. Конечно, это было рискованно, но мы собрали достаточно драгоценных камней. Я думал, все получится. И потом – у него здесь жена… – Он махнул рукой в направлении леса. – То есть в Америке. В этом времени.
– Кажется, припоминаю. Я вроде бы видела ее имя в твоем генеалогическом древе. – Хотя, как подсказывает жизненный опыт, не всегда стоит верить написанному.
Роджер кивнул, глотнул еще пива и откашлялся. Его голос был хриплым и скрипучим от усталости.
– Значит, ты простил его за… – Я дотронулась до своего горла. На шее зятя отчетливо виднелся след от веревки и маленький шрам от экстренной трахеотомии, которую мне пришлось провести с помощью перочинного ножика и янтарного мундштука.
– Я полюбил его, – искренне ответил он. Сквозь щетину на усталом лице проступила слабая улыбка. – Нечасто выпадает шанс полюбить дальнего предка, чья кровь течет в твоих жилах. Кто дал тебе шанс появиться на свет, сам того не осознавая…
– Став родителями, мы часто вынуждены играть вслепую, – сказала я, положив руку на теплую головку Джема и погладив его мягкие, хотя и немытые волосы. Они с Мэнди пахли как маленькие щеночки – сладким, животным запахом, полным невинности.
– Так и есть, – тихо отозвался Роджер.
Шорох травы и голоса возвестили о прибытии архитекторов, увлеченно обсуждавших устройство водопровода.
– Может, ты и права… – В голосе Джейми звучало сомнение. – Не знаю, получится ли раздобыть все необходимые детали до наступления холодов. Я только что начал копать яму для новой уборной – пока будем довольствоваться этим. А по весне…
Ответ Брианны я не расслышала. Вскоре оба появились у костра – свет пламени выхватил из темноты их одинаковые носы и рыжие шевелюры. Роджер подвинулся, а я осторожно встала на ноги; спящая Мэнди обмякла у меня на руках, словно ее тряпичная кукла Эсмеральда.
– Мама, дом просто чудо! – Бри прижалась к нам с Мэнди крепким, стройным телом. На мгновение она стиснула меня в объятиях, а затем наклонилась и поцеловала в лоб.
– Я так тебя люблю, – добавила она дрогнувшим голосом.
– Я тоже люблю тебя, милая, – ответила я, сглотнув подступивший к горлу комок, и коснулась ее усталого сияющего лица.
Она забрала у меня Мэнди и с привычной ловкостью уложила ее головку себе на плечо.
– Пойдем, дружок, – сказала она Джему, ласково ткнув его ногой. – Пора спать.
Он что-то буркнул и приподнял подбородок, но тут же вновь провалился в сон.
– Ничего, я его понесу. – Роджер склонился над мальчуганом и с тихим ворчанием взял его на руки, а затем повернулся к нам. – Вы тоже идете? Я могу вернуться и присмотреть за костром – только уложу Джема.
Джейми покачал головой и обхватил меня рукой.
– Не беспокойся. Мы еще посидим, пока дрова не догорят.
Едва волоча ноги, они медленно двинулись вниз под бряцающий аккомпанемент содержимого сумки Брианны. В доме Хиггинсов, где им предстояло провести ночь, слабо мерцал свет: должно быть, Эми зажгла лампу и отодвинула служившую занавеской шкуру.
Джейми по-прежнему сжимал в руке стамеску; не сводя глаз с удаляющейся фигурки дочери, он поцеловал холодный металл – как когда-то целовал рукоять своего кинжала, давая нерушимую клятву.
Он убрал стамеску в спорран и обнял меня сзади, уткнув подбородок мне в макушку. Мы стояли и смотрели, пока семейство Маккензи не скрылось в темноте.
– О чем думаешь, саксоночка? – ласково спросил Джейми. – Я заметил мрачные тучи в твоих глазах.
– О детях… – неуверенно ответила я. – То есть… это чудесно, что они вернулись. Думала, что никогда их больше не увижу, и вдруг… – Я смахнула слезы от переполнявшей меня радости. И благодарности судьбе за подаренный шанс вновь стать одной семьей. – Теперь мы сможем видеть, как растут Джем и Мэнди, быть вместе с Брианной и Роджером.
– Да, – сказал он с улыбкой. – Но?..
Я колебалась, подыскивая нужные слова.
– Роджер намекнул, в их времени что-то случилось. По-видимому, что-то действительно ужасное.
– Брианна сказала мне то же самое. – Его голос стал жестче. – Только ведь они уже жили раньше в этом времени. И знают, что здесь происходит и чего ожидать.