Любовница

«Варь, я работаю, не могу говорить. Что-то срочное?» – написала сестре.

«Ой, сорри. Ничего срочного, просто скучно. Я тебе видяшку скинула как коржик команды выполняет, мы с дрессировщиком занимаемся. Посмотри, так балдёжно. И Роме покажи=))» – ответила сестра.

Упала на кровать и пролистала переписку вверх. Там видео на двадцать семь секунд, и наш корги в главной комедийной роли. Милаха такой! Но сейчас ничто меня не радует.

Лежу, смотрю в потолок. По комнате ползут пугающие тени из-за света фонарей и голых веток деревьев. На часах почти одиннадцать ночи, а Ромы всё еще нет. Долго. Слишком долго.

На звонок муж не ответил, и я сломалась. Расплакалась. А если он мне изменил? Тогда это карма? Бумеранг?

Поскорее бы этот день закончился!

Слезы льются из уголков глаз, стекают по ушам. Стягивают и холодят нежную кожу. Лежу на спине, часто-часто сглатываю, в горле привкус крови.

Наконец, дверь открылась.

– Ром? – поднялась с кровати, протирая глаза. – Это ты?

Муж что-то ответил, я не расслышала что именно. И пошла встречать его.

Ромка уже разулся, свет в коридоре включил. Навстречу мне идет. Уставший, довольный и… расторможенный какой-то.

– Ты выпил? – позволила мужу обхватить себя руками.

Пригляделась к нему и похолодела от ужаса.

– Ром, что у тебя с глазами? Зрачки… они сужены, – прошептала, мертвея. – Ты что… Рома, вы там употребляли? Ромка…

Говорить не могу нормально. Я в панике. Какого черта я не потрудилась надеть платье, накраситься и поехать в этот чертов небоскреб в Сити на тусовку? Где Самохин с Торчановым, там и эскорт с кокаином и героином.

Я узнаю́ эти глаза, эти суженные зрачки.

Я точно знаю что будет дальше: «сведенные» скулы на любимом лице, желтеющая кожа, Ромка, складывающийся пополам в нарко-трансе…

– Эй, малыш, нормально всё! Что не так с глазами? Лала… Лала, твою мать, нормально всё, не накручивай! Я даже не пил, вот, – он дыхнул на меня, схватил за руку и потащил на кухню, включив в ней свет. – Смотри, – закатал он рукава, – я чист. Можешь всего обследовать, следов от шприца нет.

Но глаза… зрачки… показалось? Хотела спросить мужа об этом, открыла рот но, заикаясь, пробормотала что-то невнятное, всё еще пребывая в паническом ужасе.

– Бля, я не кололся и не нюхал, – рявкнул Рома зло и вдруг прижал меня к себе. – Малыш, клянусь, чистый я.

– Т-ты так говорил уж-же…

– Поехали, анализы сдам. Я два глотка вискаря выпил за весь вечер, чтобы не отрываться от остальных, и всё. Наркота была: трава и кокс, но я не принимал. Я же обещал тебе. Лала, ты мне веришь? – встряхнул Рома меня. – Если не веришь – едем в больницу, без проблем сдамся на анализы чтобы доказать.

– У тебя зрачки суженные. Как раньше. Рома!

– Да я устал пиздец как, – уткнулся он мне в плечо. – Ты на работу приехала к 8:30, а я в 7:00 уже выехал, проверял внесенные юристами правки в договоры. Потом работа, затем снова за руль, тусовка, я не расслаблялся на ней и всё время ждал что ты позвонишь, телефон мониторил, дела перетирал. Домой ехал и думал что меня вырубит прямо на дороге. Хер знает, что там у меня с глазами. Может, из-за того что рядом Тоха накуривался и меня раскумарило? Ну-ка, – он ссадил меня со своих колен, взял круглое зеркальце с холодильника и посмотрел в него, – ебать, реально как нарк выгляжу. Ладно, сейчас сгоняю в больницу.

– Подожди, – поднялась, приходя в себя, и накрыла ладонями лицо мужа.

Трогаю его, изучаю, впитываю.

Он врет мне сейчас? Наркоманы врут, я много раз слышала от него неправду. Раньше. И научилась не верить честным глазам и клятвам.

А еще я научилась определять, насколько Рома под чем-то. По глазам, по скулам, по «ходящему» подбородку, по сокращению мышц и движениям кадыка. Даже по цвету губ. Оказывается, есть столько маркеров, определяющих героиновых наркоманов!

Глажу мужа и смотрю в его глаза. Зрачки постепенно приходят в норму, они уже не те пугающие бисеринки, которыми были 10 минут назад. Рома не напряжен, но и не расслаблен. Плечи чуть зажаты – устал. Сердцебиение бешеное у него, но у меня точно такое же – это испуг. Запах… сладковатый от Ромки запах, тоже хорошо знакомый – это травка.

Нет, кажется он и правда чист.

– Не нужно никуда ехать. Прости, Ром, – простонала, уткнувшись лбом в его грудь. – Увидела тебя таким, и накатило.

– Столько лет прошло. Я же обещал, что больше никогда.

– Знаю… знаю, милый. Знаю. Прости.

Но бывших наркоманов не бывает. Правда, это я не могу Роме сказать – в группе поддержки для семей зависимых нам строго-настрого запрещено навешивать ярлыки на наших любимых. Мол, услышит от меня муж что бывших наркоманов не бывает, его это торкнет и он в трудную минуту потянется к игле. А мне потом заявит что я знала о том, что бывших наркоманов не бывает.

– Я как бросил после нашей свадьбы, так и не принимал больше. Лала, я никогда… клянусь, никогда больше. Я ведь помню, что натворила с тобой моя зависимость, – прошептал муж, прижимая меня к себе. – Я всё помню.

И я помню. К сожалению.

Глава 5

Лежим с Ромой лицом к лицу, отдыхая после близости. Душно, горячее дыхание мешает, но нет сил отодвинуться, сейчас Рома – единственное, что держит меня в границах разума.

Мой якорь. Мой маяк.

Его пальцы легонько ласкают меня, гладят попку поверх перешейка трусиков. Нам хорошо. Почти. Если бы не эта моя истерика… Не первая, к сожалению. Истерика всегда приходит, когда мои кошмары оживают, а самый мой большой страх – то что Рома сорвётся.

– Засыпай, – прижалась к щеке мужа в невесомом поцелуе. – Вставать рано, а ты почти сутки на ногах.

– Рубит, но отключиться не могу. Мысли мешают.

– А ты барашков посчитай.

Рома прижал меня крепче. Мельком бросила взгляд на часы, а на них 02:03

Нужно спать.

Лежу рядом с мужем. Меня тоже рубит, и я как и Рома не могу заснуть из-за мыслей, которые подбрасывает мозг.

Наконец, дыхание мужа потяжелело. Он чуть сдвинулся, и его ладонь легла на мой голый живот.

Такой знакомый жест…

Сцепила зубы, откатилась от Ромы и, свернувшись калачиком, в очередной раз приказала себе не думать и не вспоминать. Ничего уже не изменить, не переиграть, а воспоминания – они лишь душу травят. Но мозг любит играть в дурные игры: его можно молить, орать чтобы прекратил крутить плохие воспоминания, а он словно в насмешку… их… подсовывает…

И я проваливаюсь туда. В прошлое. Как в пропасть.

***

Телефон выскальзывает из моей руки, он мокрый от пота. Трясусь, не могу его разблокировать… Да что же это такое?!

– Владислава…

– Я мужу звоню, – рявкнула. – Уйдите!

Рома, ну где же ты?..

Наконец-то, смогла справиться с экраном, мельком отметила что на нём трещина – и когда я успела разбить телефон?

Боже, о чем я думаю? Какой к черту телефон, когда у меня жизнь рушится?!

– Рома, – всхлипнула, когда муж ответил на звонок, – приезжай за мной пожалуйста, я в больнице.

На фоне смех, тихая музыка. Чьи-то голоса.

– Малыш… ну чего ты, м? – мурлыкнул Рома вяло. – Я скоро буду, парней встретил, посидели немного. Ты проснулась? Я круассаны привезу…

– Я В БОЛЬНИЦЕ! – закричала я шепотом. – Врачи что-то про аборт говорят. Я не хочу, Рома, сделай что-нибудь! Ты нужен мне! Я на Первомайской, приезжай быстрее…

– Да? Черт, не догоняю я… ладно, скоро буду.

Рома еще что-то буркнул мне в трубку, но я не расслышала из-за чужих голосов и музыки. Звонок оборвался.

Муж исчез ночью. Заснули мы вместе, а вот проснулась я уже одна. Скорую ждала тоже одна, уже зная что Рома сорвался, и зависает в каком-нибудь притоне. Я не звонила ему, знала что это бесполезно, не ответит он пока хоть немного не придет в себя.

Я даже не злюсь на него сейчас за срыв. Пусть приедет какой угодно, пусть даже под сильным кайфом. Не могу я проходить через всё это одна!