Беги от него

И это тело реагирует на меня.

Черт!

– Танцуем дальше, я тебя не отпускал. Наслаждайся, кнопка. И не рыпайся – не пущу, – рыкнул Стас.

Не отпустит, да.

Я глазами нашла Ингу, и попыталась показать ей, что меня пора спасать, но она лишь хихикнула. Вряд ли она связно мыслит. Ну вот зачем я сюда пошла? Мне бы в теплую кроватку, завернуться в плед, и отдыхать. А не отбиваться от местных придурков.

– Ладно, – сдалась я, поняв, что никто не собирается меня спасать. – Не прижимай меня так сильно, иначе получишь каблуком по самому дорогому.

– Я влюбился, – подмигнул Стас, и позволил чуть отодвинуться.

Этот танец я была напряжена. Следующий дался легче. Тело горит, температура снова разыгрывается, я танцую, уже плевать, кто рядом, и когда можно будет поехать домой. Сама цепляюсь за стоящего напротив парня, мир плывет.

Энергия закончилась внезапно, как свет выключили. Уткнулась лбом в грудь парня, и замерла.

– Поехали ко мне, – Стас провел ладонью по моим волосам. Затем с нажимом по плечам, и ниже, к талии. – Поехали, Маша.

Не хочу никуда ехать, хочу просто лечь в кровать.

Мир снова качнулся, меня вырвали из рук Стаса, и спиной я почувствовала напряженное мужское тело. Сильное. Не разгоряченное танцами, а будто только с улицы.

Сил отбиваться нет. Я повернула голову, и увидела взбешенное лицо Антона.

***

– Держи, – Инга, пошатываясь, подошла, и вручила мне мой клатч. – Прости-и-и… я это, телефоны перепутала. Врубила, а там входящий, и вот. Ну я это… пошла я.

– Ты че за перец? – вызверился Стас, глядя почему-то на меня.

А мне плохо, мне в кровать надо. Или на ручки. Или еще куда-нибудь подальше от всяких альфачей.

Еще и Антон пугающе молчит. Пусть уже увезет меня, раз приехал. Даже хорошо, что Инга в мой телефон залезла, я уже готова отключиться от температуры и усталости.

– Это мой жених.

– И потому ты со мной так обживалась? Жениха мало? – издевательски скривился Стас.

Прекрасно, то есть я – обжималась?!

Антон двинулся вперед, но я повисла на нем. Вот буквально вцепилась, и повисла.

Мужчина внимательно взглянул на меня, кивнул каким-то своим мыслям, развернулся, и потащил меня к выходу.

Не помню, как я одевалась, и сама ли. Очнулась только в машине.

Клуб был душный, на улице – морозец, а в машине снова жара.

– Включи кондей, пожалуйста, – попросила я, чувствуя, как Антон пристегивает меня.

Резко, зло, дергано.

– Хорошая девочка Маша, – услышала я едкое, и машина тронулась.

Я плотнее прижала лоб к холодному стеклу.

– Спасибо, что приехал.

В ответ – тишина.

Уши привыкают к тишине, мне немного легчает без воздуха, пропитанного дымом, без басов, бьющих в уши.

Рядом с этим злым мужчиной. Который приехал за мной.

– Маша, у тебя совесть есть? – спокойно спросил Антон.

Я бы сказала – пугающе спокойно.

Лучше бы наорал.

– Я же предупредила, что не приду. Но правда, Антон, спасибо, что приехал, – устало произнесла я. – Понимаешь, я…

– Понимаю. Вижу.

Что-то мне это не нравится.

– Что ты видишь? – заставила себя оторваться от восхитительно-холодного окна, и повернуть к Антону голову.

Лучше бы не поворачивала. Злой как дьявол. Скулы острые, одна рука на руле лежит, и та в кулак сжимается.

– Я вижу малолетку.

– Антон… – задохнулась я, но мужчина перебил.

– Нет уж, слушай, – процедил он. – Ты только начала идти на поправку. Город незнакомый, люди незнакомые. Договаривались, что я заберу тебя? Договаривались, Маша. Вместо этого я получил отписку, что ты вернешься завтра. Я отцу твоему обещал о тебе позаботиться! – рыкнул он. – Телефон вырубила, это так по-взрослому. Я догадался, что ты в клуб завалишься, начал объезжать ближайшие к университету – клубы и бары. Потом твоя новая подружка, наконец, ответила на мой сотый звонок. Отличное начало, Маша. Так держать!

– Не кричи на меня, – я обняла себя руками.

Обидно. Что я такого сделала?

И куда делся тот добрый мужчина, который днем подвозил меня на учебу?!

– Ты не понимаешь, да? – еще злее спросил Антон.

Черт, я вслух сказала?!

И вообще… вообще, пусть невесте своей высказывает!

– Маша, ты два года жила самостоятельно, но так и не повзрослела.

– Может, хватит меня возрастом попрекать? – не выдержала я. – Мне двадцать, а не пять!

– Так веди себя как взрослая, раз требуешь такого отношения. Ты не в курсе, что может случиться с девчонкой в незнакомом городе ночью? А, Маша? Рассказать тебе?

– Я знаю, – глухо ответила я.

Я правда знаю, что может случиться с девушкой. И не только в незнакомом городе. Даже не ночью – средь бела дня может случиться, совсем рядом с домом. К сожалению, я знаю это очень хорошо.

Вдруг стало стыдно. Хотя, нет. Не вдруг. Стало просто невыносимо стыдно.

Я ведь не планировала вот так срываться, хотела сначала к Антону. Переодеться, предупредить его, на пару часов к ребятам съездить, и домой. Но разозлилась – на себя, на него. И вот.

– Прости, пожалуйста, – искренне попросила я, и рискнула – протянула свою руку, и накрыла мужскую ладонь своей. – Ты из-за меня не спал? Искал?

– Это – десятое дело, Маш. Плевать на сон.

– Знаю. Ты папе обещал, что позаботишься обо мне, – вздохнула я.

– Да, обещал.

Черт, черт, черт!

Папе он обещал!

Невеста есть. И я… малолетка. Для него – малолетка.

Я не влюблена… наверное. Наверное, не влюблена, но пора признать, что нравится мне Антон просто дико. Вот сижу рядом с ним, и колени подрагивают, пальцы поджимаются. И это не от болезни.

У меня семейное это? Папа, будучи женатым, встречался с несвободной женщиной. Мама тоже. Кругом одни любовники.

Я даже думать про Антона не должна!

А я… я вместо этого тихо спросила:

– Ты только из-за обещания папе так на меня разозлился?

Антон молчал минуты две. Я уже думала, что не ответит, и пожалела о своем вопросе. Откинула голову на сидение, и начала уплывать в сон.

– Не только, Маша. К сожалению, не только из-за обещания твоему отцу, – услышала я.

Или мне примерещилось.

Глава 4

Сквозь сон я почувствовала, как на лоб опустилась прохладная, чуть шершавая ладонь.

Как раньше. Я редко болела, но когда болела – это был ужас на три дня в бреду. И по вечерам папа приходил ко мне, и также проверял лоб.

Нажим на лбу ослаб, я почувствовала, что останусь без этой восхитительной прохлады, и обиженно застонала. Подалась вперед, чтобы продлить прикосновение.

Приятное.

Только запах не как у папы.

Папа пахнет хвоей и летом – знакомый с детства, родной запах.

Этот запах иной. Нотки дыма, лосьон после бритья, и горький парфюм. Горький, но вкусный – такой, что я сглотнула слюну, которой стало слишком много.

– Приехали, Маш, – меня потормошили за плечо.

Я не сплю… вроде. Я даже могу думать, но моментами проваливаюсь в темноту. Понимаю, что мы сидим в машине, что рядом Антон, и надо выйти, но… не могу.

Секундная прохлада, хлопок двери, еще один, его руки на моих плечах, и становится легче дышать – ремень безопасности больше не стягивает.

Я могу дышать, и могу вдыхать этот горький мужской запах, действующий на меня завораживающе.

И странно.

Я как токсикоманка. Встала, покачнулась, но на ногах удержалась. Все, лишь бы и дальше вдыхать, вдыхать, вдыхать…

Антон придержал меня за плечи, и выругался.

– Выпороть бы тебя. Только выздоровела, и понесло, – он обхватил меня за талию, и я с сожалением сделала шаг назад.

– Сама дойду.

Я и правда дошла до детской площадки напротив входа в подъезд, и остановилась – все, сил снова нет. В двух шагах от меня, рядом с песочницей, лавочка, чуть присыпанная снегом.

Вот до нее я дойду.

Наверное.

– Ох, мать твою. За что мне это? – услышала я, и меня подхватили сильные руки.