Страница 7 из 19
– Но это же абсурд, Сергей Петрович! – воскликнул Толбузин. – Дикари не создают цивилизаций! И, кстати, что значит «подвергли насекомизации»? Я вас не понимаю.
– Начнем с того, Никифор Васильевич, – учительским тоном произнес Сергей Петрович, – что маленькая леди Дэм, которая по части умственного общения гораздо опытнее всех нас, вскрыла сознание госпожи Азалиэн будто банку с консервированными огурцами, и выявила всю историческую и социальную подноготную эйджел, ибо ее взбесили зазнайские мысли темной матроны о своей «космической цивилизации». Эта девочка – большой молодец, и Серега может гордиться такой приемной дочерью, а я горжусь Серегой как своим учеником.
– Спасибо, Сергей Петрович, за признание моих скромных заслуг, – сказал Сергей-младший. – Но я всего лишь думал, как в том или ином случае поступите вы с Андреем Викторовичем, и старался делать точно так же. А теперь расскажите нам, что Дэм удалось узнать про цивилизацию эйджел – мы все в величайшем ожидании и нетерпении.
– Эйджел, – начал тот, – обитают в соседнем рукаве Галактики, а это очень и очень далеко отсюда, даже по космическим меркам. И в то же время они называют планетой-прародительницей нашу родную Землю, что означает, что их предки не развились в естественных условиях иной планеты из начальных неразумных форм, а примерно за шестьдесят тысяч лет до этого момента были похищены с нашей общей родины существом, в их мифологии проходящим под именем Древний. Этот, с позволения сказать, «благодетель», стащивший прямо из лаборатории Господа не до конца завершенный будущий венец Творения, решил, что он сможет его улучшить, превратив первобытных дикарей в космическую расу. Ему удалось дать эйджел долгую жизнь, улучшить их умственные способности, а также приспособить темную разновидность к существованию в условиях космических полетов. Поскольку, по его замыслу, будущий человек космический должен был заниматься только мыслительной деятельностью, Древний симбиотически присоединил к создаваемой космической цивилизации два специализированных сервисных вида: горхов – для тяжелых и технических работ, и сибх – в качестве личных слуг эйджел. Помимо этого фактора, роднящего их с высокоорганизованными насекомыми, в чьих гнездах особи различного назначения – солдаты, рабочие, обслуживающий персонал, матки и племенной молодняк – отличаются формой и размерами, в социальной структуре эйджел присутствуют и другие подобные явления. В частности, их кланы состоят исключительно из близких родственников по женской линии: дочерей, сестер и тетушек; размножается в клане только матрона, а самцы служат лишь источником генов для появления на свет новых поколений. По достижении физиологической зрелости их укладывают в так называемый сохраняющий сон и начинают «доить» с целью обмена спермой с другими кланами, ибо иное приведет к быстрому вырождению. При этом обычные отношения между мужчиной и женщиной у эйджел строжайше запрещены и считаются преступными.
– Но это же нетерпимая мерзость! – воскликнул адмирал Толбузин. – И вы, Сергей Петрович, об этом так спокойно говорите?
– Да, мерзость, Никифор Васильевич, – подтвердил председатель Правящего Сената Аквилонии, – но виновны в ней не эйджел, а тот самый Древний, устроивший их цивилизацию в соответствии со своими представлениями о прекрасном. Помимо всего прочего, цивилизация эйджел не предусматривает существования государства ни на местном, ни на глобальном уровне, а так называемый Совет Кланов аморфен, как какое-нибудь облако в штанах, и не обладает ни малейшей реальной властью. Подобно местным дикарям, каждая семья-клан сама по себе и руководствуется только собственными интересами и договорными отношениями с другими кланами. Если соответствующие соглашения имеются, то кланы эйджел сотрудничают, а если их нет, то враждуют насмерть или, как минимум, относятся друг к другу безразлично. Никто не бросится искать пропавший корабль клана Игла Мрака, потому что всем прочим он неинтересен. Но есть у них и те качества, которые нам непременно понравятся. Во-первых, соглашения, если они все же заключены, соблюдаются эйджел, особенно темными, с фанатической преданностью, и прервать их может только гибель клана или его капитуляция перед лицом превосходящего врага. Не истребив пленных и не обратив их в рабство (как это обычно бывает между победителями и побежденными среди эйджел), а позволив принести клятвы на верность, мы обрели даже не союзников, а преданных сограждан, готовых служить Аквилонии и меняться уже в соответствии с нашими представлениями о прекрасном. Во-вторых, эйджел – что светлые, что темные – не приемлют ни частной, ни даже личной собственности. Все, что у них имеется – корабли и поместья со всем их содержимым – является коллективной собственностью клана, матрона которого живет в точно таких же условиях, как рядовые члены, ест то же самое и в том же количестве. На этом у меня, пожалуй, все, дальнейшее будет ясно по ходу действий, ведь эйджел еще предстоит выучить русский язык, чтобы при общении с ними нам не пришлось прибегать к весьма неудобной помощи ментоскопа.
– Да, – сказал отец Бонифаций, – вы прав. Наш долг перед Творец – воспитать из этот эйджел настоящий человек, открыть перед ним истина и объятий братский любовь. Я так думай. Аминь.
– Ну вот, – сказал Сергей Петрович, – Рим, то есть падре Бонифаций, высказался, а значит, дальнейшие дискуссии бессмысленны, и пора браться за работу.
12 июля 3-го года Миссии. Пятница. Поздний вечер. Первый этаж, правая столовая Большого Дома. Совет вождей.
Чисто вымытые, одетые, с прическами «шишка на макушке», которые обычно ради удобства носят «волчицы», обе матроны эйджел выглядели теперь более человекообразно, чем в своем исходном виде. Чтобы они понимали, о чем говорят присутствующие, между ними села леди Ляля, держа на правой ладони ментоскоп, а это двое положили на него свои руки – лилейно-белую и угольно-черную.
За несколько часов, что прошли с момента их пленения и обращения, они уже успели узнать, что группа хумансов, принявшая их к себе, изнутри оказалось гораздо больше похожей на общество эйджел, чем казалось с первого взгляда. Молодая самка по имени Ляля, что сейчас сидит между ними – это матрона высокого ранга, возглавляющая клан из восьми самок, связанных не кровным, а названным родством, и одного самца – того самого предводителя хумансов, что поставляет этим самкам генетический материал для размножения. Прикосновение к мыслям матроны хумансов дало самкам эйджел больше пищи для размышлений, чем все мысленные объяснения ее генетического партнера. Понятно же, что если самец в клане принят со стороны и не является прямым родственником самок[2], то отпадает необходимость и в сохраняющем сне, и в ужасной суете с обменом генетического материала, и, собственно, в запрете на прямые половые отношения.
Правда, хорошенько поразмыслив, обе матроны поняли, что там, дома, среди других эйджел, подобное новаторство было бы с ходу отвергнуто, ибо прямо противоречит заветам Древнего, вытащившего их расу к звездам и прописавшего для нее основные установления. Пожалуй, за такое предложение их не только подвергли бы всеобщему остракизму, но и приговорили бы к немедленному физическому уничтожению, дабы не вводить в смущение неокрепшие умы. Впрочем, Совет Кланов очень далеко от планеты-прародительницы, и представляет собой только предполагаемую угрозу; а главные в этом месте – как раз хумансы, не мыслящие своей жизни без совокуплений. В те моменты, когда взгляд матроны Ляли направлен на ее самца, по мыслям этой самки пробегает рябь сладостных воспоминаний о прошлых физических контактах, и от них обеих эйджел тоже охватывает приятное томление. Ведь не зря предводитель хумансов сказал госпоже Азалиэн: «Никогда не говори никогда».
Тем временем в помещение, обычно предназначенное для совместных приемов пищи, заходят другие хумансы, и самка Ляля мысленно передает свое узнавание матронам эйджел. И тут госпожу Азалиэн и госпожу Мирал пронзает понимание того, насколько сложно внутренне устройство здешнего общества. Помимо главной группы хумансов-Основателей, прибывшей из одного довольно продвинутого временного слоя-реальности, здесь есть и другие, присоединившиеся к ней уже по ходу этого грандиозного эксперимента. От перекрещивающихся в воздухе нитей социальных связей у обеих матрон буквально рябит в глазах. Сложность этой социальной конструкции для кланов эйджел немыслимая, и от одного ее вида любая матрона готова запрыгнуть на потолок, при этом Ляля передала им знание того, что, хоть многие из этих хумансов происходят из гораздо более архаичных временных слоев, но сейчас они уже совсем не те, кем были прежде. Подтвердились слова маленькой самки Дэм о том, что местные хумансы самостоятельно карабкаются к вершинам цивилизации изо всех сил, и в этом их главное отличие от эйджел, застывших в самодовольном высокомерии от успехов, достигнутых чужими усилиями. Неудивительно, что эта конструкция с легкостью включила в себя юную представительницу народа деммов (вот она, сидит сейчас рядом со своим приемным дядей), а теперь готова принять и переварить сразу два клана эйджел.
2
это матрон эйджел посетили мысли о матрилокальной семье, когда мужчина входит в семью к женщине, а не наоборот, как обычно происходит у народов индоевропейской группы.