Порог

Глава девятая

Это было еще одно помещение огромной станции Ракс. Тоже просторное, здесь вообще не экономили место. Но в отличие от прочих этот зал казался чуть более обжитым. На стенах висели картины. Валентин даже подошел к ним, чтобы убедиться — полотна настоящие, не иллюзия и не копия. Рукописные полотна, выполненные на холсте или его подобии необычными красками — переливчатыми, в отличие от масла ровными, но будто дробящимися на крошечные разноцветные точки. Наверное, если бы можно было рисовать цветными пикселями, макая в них кисть, то эффект был бы именно такой. На всех полотнах были пейзажи — начиная от пустынь, жарких даже в изображении, и заканчивая ледяными морями, покрытыми синеватой шугой. На некоторых картинах были леса, на некоторых цветущие поля, но Валентин не заметил ни единого живого существа, не смог разглядеть форму листьев на деревьях или лепестки на цветах. И солнце в небе только угадывалось, художник не изобразил его ни разу.

В общем, все было нарисовано так, чтобы самый придирчивый взгляд не смог идентифицировать планету. Просто мир с кислородной атмосферой и развитой растительностью. Даже непонятно было, одна планета послужила натурой или несколько.

— Великолепные картины, — сказал Валентин, не кривя душой. — Вы автор, Прима?

— Я, — ответила «киса». — Рисовать — это занимательно.

— Какая-то конкретная планета? — поинтересовался Валентин. — Очень красивая.

Первая-вовне задумчиво обвела стены взглядом. Валентин вдруг отметил, что несколько точек на стенах, где на мгновение задерживалось ее внимание, выглядят негармонично. Нет, там не было пустых мест. Но картины, которые там висели, дисгармонировали с остальными.

Словно их повесили недавно, сняв то, что висело раньше.

— Такой планеты не существует, командир Горчаков, — сказала Прима. — Итак… у нас есть немного времени. Совсем немного. Вы готовы слушать?

Их было четверо, пришедших на последнюю встречу. Ксения (ну, она-то вряд ли услышит что-то неожиданное), Бэзил, Мэйли и сам Валентин. Матиас замещал его на корабле, Соколовский занимался травмированной рукой Гюнтера (восемнадцать переломов костей кисти и запястья), остальным тоже нашлось дело. «Твен» готовился ко входу в червоточину.

— Мы готовы, Первая-вовне, — кивнул Валентин. — Благодарю за то, что вы согласны поделиться информацией.

Первая-вовне посмотрела на Ксению. Между изящной «кисой» и человеческой женщиной будто шел незримый разговор.

Ксения кивнула.

— Наш способ перемещения в пространстве вызывает обеспокоенность всех участников Соглашения, — сказала Прима. — И эта обеспокоенность нам понятна. Перемещение Ракс влияет на все протяжение времени и может изменять реальность… что мы сейчас и собираемся сделать. Но Ракс в полной мере осознает всю величину своей ответственности. Поэтому мы имеем… — она на миг запнулась, — вынесенные вне нашей реальности базы данных. Они содержат ключевые сведения о важнейших событиях в жизни нашей Галактики.

— Вы не можете запомнить все, — осторожно заметил Валентин.

— Конечно. Чтобы записать информацию о точном состоянии Вселенной, надо иметь еще одну Вселенную. Но мы храним ключевые моменты о доступном нам районе Галактики. Расположение и характеристики звезд. Данные о планетах.

Данные о существующих формах жизни. Данные о разумных видах — это наиболее важно. Наши зонды исследовали Галактику именно с этой целью, создание Соглашения стало побочной целью. Изначально мы не ставили эту задачу, мы лишь каталогизировали, собирали информацию.

Она помолчала, обвела взглядом картины на стенах. Задумчиво сказала:

— Мы… хотели создать портрет Галактики. Запечатлеть ее образ для тех, кто есть, и тех, кто будет. Но однажды мы обнаружили, что реальность изменилась. На планете, где существовала развитая и мирная цивилизация, произошла война. Не идет, а именно произошла — почти столетие назад. И эта война теперь была в нашей памяти, мы знали о ней. А вот в вынесенных из реальности базах данных ее не было. Мы решили, что это последствие наших перемещений. Проверили все, но никаких признаков нашей вины в случившемся не оказалось. Вначале мы рассматривали версию неудачных экспериментов с путешествием во времени, но погибшая цивилизация еще не приблизилась к тому уровню технологий, который позволял бы подобные опыты. Мы стали проверять другие миры, исследованные нами ранее. И обнаружили еще целый ряд аномалий. Все они так или иначе приводили к самоубийственным войнам и конфликтам, поражающим миры с высоким уровнем технического развития. Многие цивилизации пережили эти циклы уже несколько раз. Вначале мы подозревали, что существует еще одна галактическая цивилизация, использующая перемещения Ракс как двигатель. Цивилизация, которая менее осторожна, чем мы. Но все изменения, которые мы зафиксировали, вели лишь к одному — к войне и разрушению. Это случайным быть не может.

— Значит, речь идет о разумном виде, целенаправленно уничтожающем конкурентов? — прямо спросил Валентин.

— Отбрасывающем назад в развитии, — очень тщательно формулируя слова, произнесла Прима. — Полное уничтожение явно не является целью. Поверьте, уничтожить планету — куда проще, чем найти слабую точку в ее истории и спровоцировать конфликт.

— Пускай так, — вступила в разговор Мэйли. — Итак, мы имеем дело с очень развитой культурой, развязывающей войны в чужих мирах. Правильно?

— Вы шокированы, — сочувственно сказала Прима.

— О нет. — Китаянка грустно улыбнулась. — У Человечества был двадцатый век. Сама идея — развязать войну у соседей, чтобы получить для себя те или иные преимущества, для нас не нова. К сожалению, это наша история. Итак — неизвестная враждебная цивилизация?

— Мы не можем быть уверены в том, что это неизвестная цивилизация, — ответила Прима. — Мы не передавали членам Соглашения технологию своего привода, но поверьте — перемещение Ракс не выходит за границы ваших знаний. Устройство могли создать Халл, Феол, Ауран — и применять втайне от нас.

— И мы тоже под подозрением? — уточнил Валентин.

— Да, но вы последние, вступившие в Соглашение, — ответила Прима.

— Последние и наименее развитые, — быстро добавила Ксения. — Вероятность того, что за происходящее ответственно Человечество, — ничтожна.

Первая-вовне неодобрительно посмотрела на нее, неохотно кивнула:

— Мы даже не можем однозначно утверждать, что имеем дело с разумным врагом. Это могут быть законы природы.

Валентин скептически улыбнулся.

— Разум по своей природе чужд мирозданию, — пояснила Прима, заметив его улыбку. — Это чудовищное усложнение физических структур, концентрация материи, энергии, информации. А природа стремится к упрощению, к энтропии. Разум — аномалия, и природа может ее выправлять.

— Где происходили эти… выправления? — спросил Валентин.

— Везде. Бессистемно. Мы пытались бороться с ними, иногда нам удавалось вернуть правильный ход истории. Вы правы, опыт у нас есть.

— Но сейчас эти «выправления» локализованы в одном секторе пространства. И движутся к вам.

Первая-вовне кивнула:

— Да. И это нас тревожит. Именно поэтому в основной реальности Ракс отправил к вам Третью-вовне. Но и это не доказывает, что существует враждебный нам разум. Быть может, мы, представляя собой значительную аномалию, тем более — борющуюся с происходящим, невольно вызвали огонь на себя.

— Это возможно, — сказала Мэйли. — Вы пытались найти хоть какие-то закономерности? Даже в бессистемности может крыться система.