Порог

Ян арендовал грузовик на последние деньги. Хватило только на поездку в одну сторону, но они и не собирались возвращаться. Водитель, чистокровный черный, с любопытством глянул на рыжего паренька, старавшегося держаться за спиной Яна, но ничего не сказал. Это был нормальный работяга, которому было плевать на политику и предрассудки.

Во всяком случае, пока ему платили.

Адиан беседовала с девушкой, которую привел рыжий. Та было черноволосой, чуть постарше своего друга, с нервным, тревожным взглядом. Что привело ее на улицы из безопасного домашнего уюта? По возрасту она могла еще задержаться в родительской семье, могла войти в среднюю, могла и прибиться к материнской — но предпочла жить в одиночестве, среди таких же изгоев. Наверное, ей будет о чем поговорить с Адиан, прошедшей почти такой же путь…

— Дикие степи, значит… — Водитель задумчиво смотрел, как грузчики загружают в кузов тюки с сеном, ящики с сельскохозяйственным инвентарем, мешки с зерном. — Фермерствовать решили?

Ян кивнул.

— Хороший выбор по нынешним временам, — туманно сказал водитель. — Опыт есть на земле работать?

— В юности доводилось, — так же расплывчато ответил Ян.

— Четверо для крепкого хозяйства — маловато, — сказал водитель. — Я на прошлой неделе две семьи отвозил в предгорья. Фермерство нынче популярно. Может, вас к ним поближе?

Ян покачал головой.

— Ну как знаете. — Водитель сплюнул пережеванную сечку и неожиданно спросил: — Сколько еще осталось? Неделя, месяц?

— Не больше месяца, — ответил Ян.

— Ясно-понятно, — кивнул водитель. — Ну хорошо… поехали. В кабину сядете?

Ян секунду колебался. Может, предложить Адиан ехать в кабине? Уже прохладно, а при движении будет ветер…

— Мы вместе, — решил Ян. — В кузове.

— Вам решать, — равнодушно сказал водитель и пошел к машине.

Уолр вошел в медотсек, где Соколовский, Вальц и Горчаков сидели у лабораторного столика, накрытого чистой одноразовой пеленкой. Края пеленки свисали почти до пола.

— Тук-тук! — жизнерадостно сказал Уолр, поблескивая черными стеклышками очков. — Можно мне выпить спирта вместе с вами?

— Почему выпить спирта? — возмутился старенький доктор. — Если я поляк, то я должен пить спирт?

Уолр смущенно развел руками:

— Простите, если я вас обидел.

— Нет, вы скажите, откуда вам пришла в голову эта нелепая мысль? — не унимался Соколовский.

— Если скажу — возьмете в компанию? — спросил Уолр и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Во-первых, если русский, поляк и немец сидят за одним столом, то они могут говорить об истории, могут говорить о женщинах или могут пить. Вы молчали. Значит, вы пили. Во-вторых, у меня очень чуткое обоняние. Мои предки, как вам известно, были практически слепы…

Доктор вздохнул и достал из-под пеленки пластиковую кювету. В той стояла маленькая пузатая бутылка, три мензурки и нарезанные маленькими кусочками хлеб и сало.

— Но это не спирт, — обиженно сказал доктор. — Это прекрасная польская водка. «Выборова». Лучшая водка в мире.

— Неплохая, — сдержанно сказал Вальц.

— Ха-ха, — сказал Горчаков. — Вы еще скажите, доктор, что водку в Польше изобрели.

— Да, — с вызовом ответил Соколовский. — Именно так. А еще у нас готовят самый лучший борщ.

— Борщ нормальный, — не стал спорить Горчаков.

— Кхм, — хмыкнул Вальц. Судя по его лицу, он вообще не понимал, как можно спорить о вкусе борща.

Соколовский тем временем достал из шкафчика с лекарствами еще одну мензурку, с сомнением глянул на Уолра:

— А вам можно алкоголь?

— У нас есть напитки из перебродивших фруктов, — ответил Уолр с достоинством. — Но я хотел попробовать земные крепкие напитки.

— Можете заглянуть ко мне, — сказал Горчаков. — Одна из привилегий командира — бар с алкоголем. Исключительно для снятия стресса и торжественных ситуаций.

— А привилегия доктора — синтезатор медицинского спирта, — ухмыльнулся Соколовский, наполняя четвертую емкость. — Но это — водка. Лучшая водка в мире, как я уже сказал!

На этот раз ему возражать не стали. Люди подняли мензурки, Уолр скопировал их жест и радостно произнес:

— На здоровье!

Соколовский одобрительно кивнул. Люди выпили, Уолр, после секундного колебания, тоже. Поморщился и потянулся за кусочком хлеба, решительно отказавшись от сала.

— И как? — спросил Горчаков с любопытством.

— Вкус не самый обычный, — дипломатично ответил Уолр. — Но интересно. Мне как изучателю людей… я правильно сказал? Исследователю! Как исследователю людей надо знать и эту часть культуры. А откуда взялся этот обычай?

— Вы и про обычай знаете? — поразился Гюнтер. — Вы хороший изучатель, Уолр. На кораблях военно-морского флота Земли доктор всегда пользовался особой популярностью из-за запасов спирта…

— Да не в этом дело, — сказал Валентин. — Это именно традиция, возникшая после первого межзвездного полета. Еще с двигателями Козерюка. Перед возвращением было несколько технических сбоев, командир колебался, стоит ли начинать прыжок или продолжить тестирование систем. По-хорошему, стоило продолжить, но два члена экипажа были в тяжелом состоянии. Командир с навигатором пошли советоваться к доктору. В ходе совещания они выпили чуть-чуть медицинского спирта и решили прыгать. Все прошло хорошо, ну а космонавты — люди суеверные…

— Но вы пьете с оружейником! — заметил Уолр.

— Наш навигатор несовершеннолетний, — усмехнулся Горчаков. — Поэтому я временно произвел Гюнтера в навигаторы, это его вторая, резервная специальность. Правильно я рассказываю, Марк?

— Я слышал эту историю, — произнес из-под потолка голос искина. — Я не могу судить, насколько она верна, но в тех или иных вариациях ее часто рассказывают. Если же вы спрашиваете о временном назначении Гюнтера Вальца навигатором — я подтверждаю этот факт.

Соколовский тем временем аккуратно прибирал на импровизированном столе. Водка и остатки закуски отправились в холодильник, к лекарствам и запакованным контейнерам с биоматериалами для медицинского принтера.

— Думаю, вы пришли не только для того, чтобы испытать действие тридцати граммов алкоголя на свой организм, — сказал Валентин. — Вы хотите что-то спросить или рассказать, уважаемый Уолр?

— Я хочу посоветоваться, — сказал Уолр. — Думаю, что мы можем обсудить все вчетвером… уважаемый искусственный разум не передаст кому-либо наши слова?

— Все записи в присутствии командира подлежат просмотру только при разрешении командира, — отозвался Марк.

Уолр задумчиво потеребил пушистый подбородок.

— Настоятельно прошу не отключать меня от лазарета, — сказал Марк. — Вам могут понадобиться мои логические способности. К тому же при отключении я буду испытывать психический дискомфорт, а зачем вам нервничающий робот?

— Мне не нужен, — решил Валентин. — А вам, доктор?

— Нет-нет, — замотал головой Соколовский. — Я даже нервничающих людей опасаюсь.

— Мне тоже не нужен, — сказал Вальц очень серьезно. Казалось, что оружейник-навигатор искренне развлекается ситуацией, но как-то так очень спокойно, на свой манер.

— Я согласен с вами, — решил Уолр. — Итак. Командир, меня тревожит присутствие в экипаже Третьей-вовне.

— Всех и всегда тревожит Ракс, — согласился Валентин. — Одна из самых древних цивилизаций космоса. Если не самая древняя… При этом упорно живущая только на одной планете.