Страница 9 из 12
– Значит, рассказываю. Ты попала во дворец, где «нет ни жизни, ни бога, ни свободы». Так этот дом и называется. Всего четыре этажа, включая цокольный этаж и чердак. На чердаке живет секретарь, я живу под лестницей, все пленники живут на втором этаже. Ты единственная, у кого есть своя комната и ванная комната. – открывает дверь и показывает. Вся комната в персиковом цвете. Алисия оглядывается по сторонам. По ее мнению, это самая идеальная комната для пленницы, но почему? Почему тут большая кровать с чистым постельным бельем, почему пахнет цветами, почему есть своя ванная комната, а у других нет, почему есть зеркало, а у других нет? Она задает себе эти вопросы. Дворецкий продолжает. – Что запрещено делать на этой территории? Ты не имеешь право говорить «нет, не надо, посылать хозяина и других работников, и жильцов на этой территории», также делать то, что не приказали, не разрешено говорить с солдатами и подходить к ним, только, если у тебя проблемы со здоровьем или ты себя плохо чувствуешь, подходишь к секретарю или к Тваркову. Запрещается сопротивляться. Наказание за каждый проступок- это удары плетью от пяти до двадцати раз. Что входит в твои обязанности: сон заканчивается в шесть утра. Полседьмого ты должна быть на том месте, где ты стояла и ждала Тваркова. Он подходит, говорит план. Кстати, он попросил рассказать эту историю только тебе. Если кому-то проболтаешься, тебе будет очень больно. Тварков каждый год набирает по двадцать пленников из разных стран, девятнадцать мужчин и одну девушку. Насчет парней ему без разницы кто и откуда, а вот девушка должна быть обязательно из России. Так вот, естественный отбор начнется через пять дней. Что это значит? Это значит, что будут строить рейтинг, кто лучше всех работает. Кто оказывается номером от одиннадцати и до двадцати, тот будет умирать. Но тебе будет проще, нужно просто терпеть разные прикосновения от Тваркова и его команды. Итак, что входит в твои обязанности, объясню в двух словах. Твои обязанности- это хозяйство по дому и в огороде, копать и ковыряться в земле, выращивать огород, в доме убирать все комнаты, кроме пленников и Тваркова. В подвал также запрещено заходить. В общем я все тебе сказал. С завтрашнего дня начнется у тебя новая жизнь. Это теперь твой дом.
– Дворецкий, где я нахожусь?
– В доме Тваркова.
– Нет, я об объекте.
Посмотрел на нее дворецкий и сказал грустным голосом.
– В Италии.
Алисия закрыла глаза в надежде, что это всего лишь сон.
V глава: Логово маньяка.
В логове маньяка всего двадцать пленников из разных стран: Алисия из России, Чжао И Цинь- из Китая, Нам Да Рым- из Южной Кореи, Лука Бонокоре- из Италии, Альфонсо Родригез- из Испании, Джон- из США. Остальные были из северных стран, таких как: Швеция, Норвегия, было два брата из Таджикистана, студент медицинского вуза индус, тридцатилетний убийца из Бразилии, старик из Японии, начинающий бизнесмен из Турции, немец, отец одиночка из Франции, хакер из Англии, бабник-мошенник из Нидерландов, террорист из Австрии и артист балета из Латвии.
Приехал грузовик с продуктами. Чжао О Цинь помогал Алисии разбирать ящики с продуктами и переносить их в дом. В очередной раз, перенося ящики, они услышали крики. За их спинами секретарь бил плетью лежачего одного из братьев из Таджикистана. Он уже был без рубашки, только в белых брюках, закрывал лицо от ударов, но резко двигался от других. Алисия и И Цинь побежали туда к ним, но секретарь ударил в их сторону плетью, чтобы те не подходили. Напоследок он ударил ногой по кровавой спине. Из ран уже почти выходили ткани вместе с кровью. Таджик сжал рукой землю, зажмурившись, и дрожал от боли. От задержки дыхания он замолчал на некоторое время. Когда секретарь начал уходить, Алисия, И Цинь и брат кинулись к нему и начали потихоньку поднимать. От любого движения спины кровь вытекала больше, ткани выходили.
– 2We should help him! – сказала китайцу Алисия.
– How? – спросил И Цинь.
– I don`t know, but we should! – ответила волнительно Алисия.
– Насколько я знать, тут есть фрач! – сказал плохо на русском языке таджик. Алисия посмотрела на него и задумалась. В ее голове прозвучал голос: «Перед казней никто не будет лечить. Он будет умирать таким, как его сломали».
– Он не поможет! -сказала Алисия и посмотрела на спину. – Но есть же индус. – начала искать его глазами, но увидев его лицо на другом конце участка, она поняла, что он тоже не поможет, боится. – Трус! – произнесла негромко Алисия. На улице положили таджика на стол животом вниз. Алисия побежала к веревкам, где сушилось белье. Это было справа от дома, если смотреть на него. Сняла оттуда чистую тряпку, намочила ее в раковине и побежала обратно. Алисия аккуратно обмакивала спину, чтобы убрать кровь и увидеть в точности все раны. После этого она пополоскала тряпку и еще взяла воды в тряпке, потом на него выжила, чтобы промыть раны, а потом еще раз обмакивала.
– Наверное, это все, что я могу сделать. Ему нужно немного полежать.
Брат раненого кивнул.
– Расходитесь, а то мы тоже попадем. -За всеми ними наблюдал Тварков с секретарем и дворецким.
– Готовьте всё к казни. -сказал спокойно Тварков. Секретарь посмотрел на дворецкого и тот ушел.
– Хороша Алисия. Умеет и готовить, и промывать раны, и убираться. Мне ее наказать за помощь другому?
– Пока нет, пусть живет, но готовься к заданиям.
– Да, господин.
На кухне Алисия резала овощи: огурцы, помидоры, салат, зелень. Готовила обычный домашний салат. Вечером там ужинали Тварков, дворецкий и секретарь, а она стояла и наблюдала за ними.
– Алисия! – говорит Тварков. – Милая, кто тебя учил так готовить? – она смотрела на него, как он уплетал эту еду, смотрела зловещим взглядом с опущенными бровями и глазами, а потом за мгновение поменяла взгляд, когда он на нее посмотрел.
– Никто, я сама.
– Ну ты же откуда-то узнала, что туда надо положить, сколько соли добавлять.
– Нет, в детстве же мне мама готовила этот салат, почти каждый день, глаза запомнили, а потом сама готовила, когда она пропадала на работе.
– Удивительно, скажи, секретарь?
– Полностью с вами согласен! – сказал секретарь и рассмотрел Алисию с головы до пяток, а потом облизал губы от возбуждения к ней.
Алисия вспомнила последнюю встречу. Она начала себя винить в том, что сказала ей: «Ты перестала быть моей мамой, когда я пошла в пятый класс». Она еле сдерживалась и пыталась не плакать, задерживала дыхание, чтобы молчать. Всю ночь она плакала горько в подушку из-за вины. Сердце очень сильно болело от чувства вины и стыда, разочарования в себе. Уже голова ее не выдерживала такие страдания.
Утром все становятся в ряд. На улице стоят девятнадцать человек.
– А где твой брат? – спросила Алисия таджика.
– Понятия не имею! – сказал таджик. – Утром его забрали непонятно зачем.
Из дома вывели солдаты брата таджика. У него все лицо было в крови, раны на спине разорваны были, все тело покрыто пятнами, на лице были шишки и синяки, один глаз был полностью закрыт выпуклостями и коричневыми синяками. Его отвели за дом. Брат таджика начал кричать: «Мухаммед! Мухаммед!» и кидаться за ним, Алисия от испуга закрыла рот руками, начала плакать. Секретарь, выходя из дома, вытер белым платком свои кровяные руки и начал говорить громким голосом: «Всем идти на задний двор!». Все пошли, Алисия даже не сделала шаг, ее подтолкнул И Цинь, сказав: «It`s ok!», но Алисии легче не стало. Все шли за секретарем на задний двор, но перед ними в пятнадцати метрах находилось настоящее кладбище с крестами. Все остановились от страха. Джон сказал, держась за свою голову: «WTF!». Все что-то начали говорить на своих языках тихо, одна Алисия молчала, но плакала, наклоняясь к ногам. Секретарь ударил плетью по земле, крикнув: «Всем быстро сюда, а то закончите, как он!». Все быстро к нему подошли и встали в ряд. Брат Мухаммеда стоял и учащенно дышал. Перед ними ходил секретарь и говорил: «Мухаммед Раджабов, ты обвиняешься в поломке садового инструмента, который стоил шестьдесят долларов. За это ты был наказан, но после наказания ты не исправился, ты лежал и отдыхал, а все остальные работали!» Алисия перестала плакать, но смотрела на секретаря с ненавистью и не моргая. Она хотела крикнуть, но не могла, рот открывался, но не произносил ни слова. Секретарь продолжил: «За это мы тебя приговариваем к смерти. Дворецкий, наденьте на него виселицу!» Дворецкий сделал, как сказал секретарь, ее максимум натянул, а таджик, закопанный в земле на половину тела, молчал с опущенной головой. Секретарь сказал: «Вытащите его из земли!». Дворецкий двинул рычаг, и виселица начала его поднимать. Голова таджика сразу стала красной, он задыхался, мучился. Все услышали, как хрустят его кости шеи, спины, как кожа на спине еще больше трескается, но в итоге его виселица вытащила из земли, и он вылетел вверх, но потом еще раз упал вниз и окончательно повис на веревке. От увиденного все пленники закрывали уши, кричали, кто-то плакал, а Алисия, закрыв рот, еще горче начала плакать и упала на колени, закрыв полностью лицо. Брат умершего лежал на полу и плакал, закрыв полностью лицо. «Всем быстро встать!» -крикнул секретарь, а другой солдат сказал: «Stand up!». Все встали напуганными и в истерике. Секретарь продолжил говорить: «Это была первая смерть в этом году. А теперь рассказываю, что, к чему. Начинается у вас естественный отбор. Спустя три-четыре месяца из вас останется всего десять человек, остальные…» -показал на повешенного пальцем: «Умрут, как он. Таковы правила!». Брат Мухаммеда впал в ярость, начал дышать, как зверь, глаза наполнены кровью и болью. Он побежал на секретаря, чтобы убить его голыми руками. Успел его ударить по щеке, но его отбили солдаты. Секретарь поднялся, потрогал свою щеку и сказал солдатам: «Отведите его в первую комнату, делайте то, что нужно! Остальным выполнять следующие обязанности. У нас освободилась за один день комната, туда переезжает Джон!» -за секретарем стоял солдат, который переводил за ним на английский язык, но не все его понимали, поэтому им пленники рассказывали действиями или руками. -«Дворецкий, уберешь комнату таджиков, поменяешь белье…». Алисия уже ничего не соображала. Она стояла задумчивой с опухшими красными глазами. Никто, даже если бы хотел, не понимал по ее взгляду, о чем она думала. Секретарь всем все рассказывал. Люди смотрели на него с испугом и страхом, итальянец скрестил руки внизу и молился про себя, Бразилец руки держал по бокам, но они вспотели уже из-за всего происходящего. Все стояли с опустившими головами и круглыми глазами, просто смотрели на землю и не могли понять, что произошло и что с ними будет.