Единственная для командора

Акорн держал в своих объятиях Роулу, чувствовал будоражащую близость и тепло её тела и только что сказал очень важные слова. Ждал, что они её обрадуют. Но Роула только тихо выдохнула с облегчением, а потом о чём-то крепко задумалась, глядя куда-то ему в плечо. Он коснулся её мягких волос, залюбовался ею. Зрение позволяло видеть в темноте лучше людей.

Роула, наконец, взглянула на него, но она явно пребывала в сомнениях. Акорна немного раздражало это. Зачем сомневаться? Для него уже было всё ясно. Он перестал обманывать себя и пытаться остановить то, что вырывалось из сердца потоком при каждой встрече с Роулой. Лучше любимая служанка, чем нелюбимая принцесса. Странно, ему казалось, что они с Роулой знали друг друга целую вечность. И поэтому он не думал, что она будет продолжать идти наперекор своим чувствам. Ведь их останавливала только эта навязанная помолвка… Или лишь его?

Акорн мягко коснулся подбородка Роулы, приподнял его и накрыл её губы своими. Прижал её сильнее и с удовлетворением почувствовал, как напряжение в её теле отступает, она кладёт руки ему на спину и сжимает пальцы. Не сразу, но Роула начала отвечать на поцелуй. И поцелуй стал требовательнее и глубже.

С усилием воли Акорн заставил себя отстраниться.

— Завтра, — предупредил он Роулу, проведя тыльной стороной ладони по её нежной щеке. — И как только делегация уедет, мы выдвинемся вместе с войском в прокажённые земли. Готовься.

Она напряглась всем телом. Боялась? Акорн понятия не имел, как снять её опасения, поэтому просто прошептал, что всё будет хорошо. Ещё раз провёл по волосам и с сожалением разомкнул объятия. Пора было уходить — самоконтроль давался всё сложнее. Пожелав спокойной ночи, он вышел.

Не важно, что Роула пока не поняла своих чувств и не решила. Она несмело отвечала на его ласки, значит, чувствовала то же, что и он. Поймёт. Выбора у неё всё равно не было.

После ночного боя с Гельветом Акорн думал, что Ворон повременит с официальным визитом — будет восстанавливаться. Но этот общипанный притащился с самого утра с официальным визитом, как и обещал. Выглядел он бодрым, а о произошедшей стычке напоминала только свежая царапина на его шее. Глядя утром на самодовольное лицо Гельвета, Акорн жалел, что удар по шее пришёлся лишь вскользь.

Что ж, надо будет терпеть Ворона совсем немного. Как только командор огласит своё решение, причин задерживаться у Гельвета не будет.

Акорн собрал всех за завтраком в большом зале. Делегацию из Ауромии и Гельвета с его личным отрядом. Пока все обменивались любезностями и трапезничали, Акорн цедил вино и хранил молчание. Ворон то и дело оглядывался, как искал кого-то. А ещё долго вглядывался в лицо принцессы, словно сравнивая с кем-то. Акорн давать подсказки ему не собирался.

Сама принцесса несколько раз делала попытки заговорить с командором, но он не поддерживал разговор.

Наконец, командор со стуком поставил бокал и встал. Все затихли. Акорн обратился к основным фигурам из Ауромии, назвав каждого по имени и титулу: герцога Ауромийского, который был братом короля, священнослужителя, принцессу.

— Ночью я принял непростое решение. Я отменяю помолвку в одностороннем порядке. Вам будет выплачена компенсация.

Раздалось несколько удивлённых возгласов. Герцог подскочил. Принцесса приложила ладонь к груди и опустила взгляд. Она, похоже, не была сильно расстроена.

— Вы не имеете права! — кричал герцог. — По какой такой причине вы хотите разорвать помолвку?

Акорн наградил его тяжёлым взглядом, и тот притих, сопоставив в уме их силы.

— Нужна веская причина, чтобы заключить помолвку перед небесами. Для того чтобы не делать этого, достаточно отсутствия желания.

— Хотите сказать, вы просто вдруг передумали? — нахохлившись, как воробей, пропищал герцог.

— Я уже сказал, что в качестве извинения предоставлю компенсацию. Принцесса, может, есть что-то, чего бы вы хотели?

Впервые за это время Акорн посмотрел на Люмину долго и внимательно. Та сложила руки на коленях и скромно ответила:

— Ничего такого.

— Но подождите, — не унимался герцог. — Как мне об этом рассказать при дворе? Как же остальные договорённости?

— Обсудим отдельно. Думаю, торговые соглашения оставим в силе, — ответил Акорн, начиная раздражаться от того, что герцог всё никак не мог смириться.

— Но…

— Дядя, — мягко сказала Люмина, — я согласна с господином командором. И тоже не хочу этой помолвки.

От неожиданности герцог потерял дар речи. Акорн посмотрел на Люмину новым взглядом, как будто впервые увидел в ней человека, а не марионетку. Не ожидал, что она окажется на его стороне.

— Тогда обговорим компенсацию и соглашения после завтрака в моём кабинете. Я собираюсь выступить в прокажённые земли как можно раньше. Пока не кончилась фаза затишья, — сказал командор, намекая, что гостям тут делать нечего.

— Думаю, мы договоримся быстро, и сегодня же я покину крепость, — улыбнулась Люмина.

Она начинала нравиться командору, и он даже допустил мысль, что при других обстоятельствах они могли бы подружиться. А ещё она напоминала Роулу. Его Роулу. Такая же миниатюрная, хрупкая, но с ярким огнём внутри. Сразу поняла намёк, в отличие от герцога или Гельвета. Акорн перевёл на него взгляд.

— Что ж, я так хотел поздравить тебя, соседушка, а вышло, что пока рано, — притворно вздохнул Ворон. — Тогда я тоже сегодня покину крепость.

— Буду рад, — честно сказал командор. С Гельветом они уже давно перестали соблюдать формальности и этикет общения.

— Но Акорн, как же так? — продолжил этот щипаный Ворон. — Принц Чойс будет здесь только к вечеру.

Глава 33. Оглушительная тишина

Акорн про меня забыл. Никто не принёс завтрак, обед тоже. Я сидела в своей комнате, прислушивалась к звукам шагов и приглушённым случайным разговорам за дверью или на улице. И гадала, что же случилось.

Если бы не вполне мирная жизнь за окном, я бы подумала, что на крепость напали. Или что командора ранили — ведь тогда наверняка разговоры были бы только об этом. Но, насколько я могла судить, жизнь в крепости текла своим чередом. Обсуждали в основном принцессу: что с ней теперь будет, когда она уедет. Значит, он всё же разорвал помолвку.

Но тогда почему не зашёл или не поручил принести мне еду кому-то ещё? Да, после случая с Тобольдом никто, кроме самого Акорна, не заходил сюда. Но можно же было сделать сегодня исключение?

Вчера держал меня в объятиях и опять поцеловал. Сегодня забыл. Похоже, он считает меня постельной игрушкой. Просто совесть не позволяла ему перейти к самому такому при невесте. «Поздравляю, Света, ты добилась значительных изменений в сюжете легенды», — сделала вывод я.

В груди тоскливо ныло, я была раздражена и расстроена. Пригрел, заставил сомневаться в правильности выбранного пути. И забыл. Да, я понимала, что командор занят. Но он бы мог найти пять минут…

Под вечер, когда солнце уже перевалило за зенит, но ещё не начался закат, я была зла и раздражена. За это время я успела поспать, пострадать, побить подушку. Всерьёз обдумывала побег, хоть и понимала, что дело это почти безнадёжное. Но когда-то же мне должно было повезти?

По моим прикидкам, простыни и одеяла не хватило бы до земли. Я открыла стоящий в углу сундук и принялась рыться в нём, но там лежали одни только длинные безразмерные рубахи. Оверсайз, блин.

В дверном замке повернулся ключ, я замерла в ожидании. Пальцы сжали ткань одной из рубах. В комнату зашёл Акорн.

В следующую секунду в него полетела скомканная в злости рубаха. Не долетела, расправилась и упала между мной и им. Акорн проводил предмет одежды взглядом, недоумённо взглянул на меня. Я поджала губы и смотрела на него исподлобья. Пусть сам догадается, что не так.

— Собирайся. Быстро. Мы уезжаем.

Я встала нарочито медленно. Медленно, под тяжёлым наблюдающим взглядом командора, дошла до висящего на спинке кровати уличного платья.