Инженер и Принцесса

Глава 07

Глава 07.

Очередные трудности…

Пока Инга встала передо мной грудью, и прекрасной, подлеца Альберта и след простыл. Сбежал трусливый подонок, не выдержал и не захотел объясниться. Понял, что не справиться всей их кодле со мной. Лишь Катя и другие девушки с ненавистью глазели на меня, готовые испепелить взглядами прямо на месте. Хотя, не все — к примеру, Алина глядела на меня с откровенным восхищением.

— Да, Инга! Извини, пожалуйста! Я лишь хотел побеседовать с Альбертом, а он, урод, видишь, удрал. Ну, ничего, пусть готовится компенсировать мне физический и моральный урон за вечеринку. И вам, девочки, тоже! Вы бы лучше узнали, что за гадость он вам там подливал! И, парни, знайте, кто посягнёт на мою девушку, просто так не отделается! Я ей уже предложение сделал!

И я резко повернулся и пошёл назад. Действительно, нечего мне попадаться нашей прекрасной советской милиции. Хотя, как я уже знал из своих воспоминаний, даже сейчас там можно было встретить немало «оборотней в погонах». Особенно среди высокого начальства. А дальше будет ещё хуже!

А то ведь действительно заберут и закроют меня на пятнадцать суток в обезьянник, и испортят мне биографию…

А Инга, хоть наверняка ничего не осознала и на меня сильно обиделась, пусть постарается понять, что я только что защитил и её честь. Конечно, как мог, но пусть теперь хоть кто попробует сказать, что она бесхозная или даже гулящая? Считай, уже почти невеста! И, значит, ещё нечего чужим на моё, ага, добро рот разевать!

Далее неделя у нас с тётей была посвящена опять музыке. Сама она ничего сочинить была не в состоянии, но зато мне сильно помогла. Я сыграл ей — уже вперемешку на пианино и гитаре, и опять один за другим, «Ballade pour Adelline» или уже «Песнь Аделины» прежнего француза, «Путь домой» одного белорусского семейного хулигана и ещё «Золушку» виртуоза-балалаечника, конечно, не песню, а просто мелодию для балалайки, пусть и на гитаре. Под конец и спел «Звезду» того же голосистого Витаса. Светлана Никитична была в сильном восхищении!

— Ох, Слава, да, действительно ты в детстве подавал большие надежды в музыке, но, чуть повзрослев, решил заняться истинно мужскими делами. Хорошо, что у тебя любовь к ней вновь проснулась! И ведь неплохо получается! Грешно зарывать такой талант в землю! Я тут вчера показал «К Инге» и «Принцессу» Ипполиту Валерьяновичу, ну, ты про него наверняка слышал, и он пришёл от них в немалый восторг.

Да, слышал. Маэстро Фонвизин даже подвизался кем-то вроде музыкального редактора на Ленинградском радио. Уже странная фамилия выдавала, что он был из немцев, и даже принадлежал к «бывшим». Ну, да, как бы рыбак рыбака видит издалека… Хотя, мне как-то без разницы. Николай, вообще-то, происходил из рабочих и крестьян, и даже инородцев! Это мне тут надо притворяться!

Представительный и импозантный мужчина являлся давним приятелем тёти Светланы. Возможно, их связывали и более близкие отношения, но я не лез в чужие дела. Вон, дядя Борис так и не смог разобраться с любимой женой и раньше времени слёг в могилу. Я, конечно, подозревал, что тётя Вячеслава не являлась таким уж образцом женской добродетели и наверняка имела грешки перед мужем, но это их дела, и я только сейчас так близко сошёлся с ней. Она воспылала ко мне почти материнской любовью. Мало того, у неё пробудился и немалый интерес к жизни. Чтобы не обидеть как бы родную кровь, хотя, она действительно родная, я прямым текстом сообщил ей, что намерен признать её соавтором тех произведений, где она сильно мне помогла. И у меня не убудет, и у тёти ещё больший интерес к нашим делам появится, и продвинуть их, хотя бы на Ленинградское радио, поможет. И чего её связям — и дружеским, и интимным, так зря пропадать? Да, надеюсь, и родственные связи с двоюродными сёстрами смогу восстановить. Пусть нет у меня с ними душевной связи, но по крови что ни есть родня! Тётя начала готовить и документы для регистрации нашего авторского права. И этот Ипполит Валерьянович являлся её ближайшим помощником. Хотя, Светлана Никитична и сама умудрённая жизнью женщина и всё выдать чужим завистливым дядям на блюдечке не собиралась. Хотя, оказалось, что маэстро действительно хотел что-то из нашей музыки протолкнуть на Ленинградское радио. Вопрос пока стоил в подборе и уговоре подходящих оркестра и прочих исполнителей. Ну, пусть тётя и маэстро стараются. Может, у них что-то и получится?

Так как меня сильно поджимал финансовый вопрос, то мне пришлось озаботиться и кое-каким заработком. На этой же неделе я раза три, хотя, как часто делал ранее и Вячеслав, сходил на разгрузку железнодорожных вагонов на товарную станцию и смог заработать там шестьдесят рублей. Зато вымотался как папа Карло.

А в конце недели давние, но хорошие приятели Вячеслава по музыкальным делам, хотя, и сильные шалопаи — Костя Резунов и Фёдор Белецкий, давно промышлявшие небольшими концертами на небогатых свадьбах, нежданно пару раз взяли меня с собой. Сами они на гитарах играют хуже меня, зато вот хорошие гармонисты, так Фёдор и на скрипке души может пленить. К тому же, резко потеплело — градусов под двадцать, как раз погода для свадеб. И всё сильно зазеленело. Парни, хоть и закончили в прошлом году Музыкальное училище при Ленинградской консерватории и уже год работали в оркестре Ленинградской областной филармонии, большую часть средств к существованию зашибали на таких вот «чёсах». Сидели на сто тридцати рублях! Но я сильно удивил приятелей, вдруг исполнив прелестную «Горит рябиновая гроздь». Песня, конечно, женская, но на это и был мой, ага, тонкий расчёт. Приятелям самим исполнять её не с руки будет. А в народ песня пойдёт. Хотя, они всё поняли и уже заказали мне песню и для них.

Полсотни рублей, и такие лёгкие, приятно грели мои трудовые и мозолистые руки. Хотя, и Вячеслав так часто подрабатывал, и не только с этими приятелями. А теперь вот вместо него, несчастного, я! Хотя, у каждого из нас своя судьба. Вот и Костя с Фёдором с большой грустью обсуждали катастрофу пассажирского самолёта, уже Ан-10, разбившегося на днях под Харьковом. Оказалось, вновь погибло больше сотни пассажиров, и среди них нынешний популярный актёр и пародист Виктор Чистяков. Мне это имя было знакомо, но мало. А Вячеслав за его творчеством следил, хоть и не так пристально. Вот Костя с Фёдором являлись его большими почитателями.