Страница 25 из 96
— Понятно, Вячеслав! — Тут парторг сразу сменил официальный тон на товарищеский. Хотя, тоже ведь фронтовик. — Значит, воевал? Знаешь, не дали мне в отделе кадров твоё дело. Сказали, что не положено. Ты, часом, сам в КГБ не служишь? И, да, что там у тебя с женой? А то тут и по этой части донос поступил.
— Не воевал, Иван Тимофеевич. Мы же сейчас ни с кем не воюем. Просто участвовал в нескольких инцидентах на китайской границе. В последнем, прямо перед «дембелем», был ранен, правда, не очень тяжело. А в КГБ, в отличие от товарища Чубайса, точно не служу. Просто мы с женой и тётей в прошлом году участвовали в нескольких концертах для сотрудников КГБ. Явно тоже считаются секретными делами. И, да, с женой мы, бывало, и ссорились, но сейчас помирились и готовимся к рождению детей. Вроде, у нас намечается даже двойня? Но у неё уже срок подошёл, а меня хотят оставить на сверхурочные.
— Понятно, Вячеслав. Что же, отвези жену в роддом. Дело такое, важное и нужное. А что касается твоих музыкальных дел, слышал, что, хоть пока у нас и молчок, ты на Западе, хотя, и жена твоя вместе с тётей, стали большими знаменитостями. Будто много хорошей музыки написали? Вроде, и в ресторанах уже много чего исполняют?
— Да, есть такое, Иван Тимофеевич. Валютный контракт у нас с немцами. Уже два раза записывались. В первый раз в сентябре, а во второй уже в Венгрии, с разрешения командования Южной группы войск. Сам не следил, но говорят, что наша музыка во многих местах первые места занимает. А что пока у нас не слышно, так условия контракта такие. Сначала на Западе должны прокрутить, а потом у нас в стране. А в ресторанах я мало бываю.
— Да, непростой человек ты, Вячеслав. Что же, с тобой всё ясно. Правильно ты вразумил этого Чубайса. Пусть не устраивает тут провокации! А вот то, что всё-таки скрываешь свою музыку от нас, коллектива завода, то нехорошо! Скромность тут неуместна. Мы все люди, и хорошую музыку любим, и достойно оценим. Хоть и молодой специалист, инженер ты у нас знающий, с кем работаешь, тебя сильно ценят. А что некоторые напряги с начальством, то на это мы есть, партийные работники. Если надо, то и им мозги вправим, но не позволим травить и отодвигать достойного товарища, хоть и из «бывших». Надеюсь, Вячеслав, что ты всё-таки наш?
— Да свой я, Иван Тимофеевич, такой же советский человек, как все. Просто пока не всё гладко идёт.
— Ничего, Вячеслав, не бойся. Всё решим, и пробьёшься. Ты же воевал и неужели и сейчас не выдержишь?
— Выдержу, Иван Тимофеевич. Сдаваться не собираюсь. А что касается музыки, то хотел обратиться к ответственным товарищам с предложением о создании на заводе вокально-инструментального ансамбля. И моя жена готова участвовать. Репертуар мы обеспечим. Не хуже, чем у других будет!
— Вот и дерзай, Вячеслав! В общем, если что, сразу ко мне!
Вот так я нежданно обеспечил себе поддержку по партийной линии. Хоть Иван Тимофеевич и не самый крутой партийный чин, вес и нужные связи, как я знал, имел. Просто он не старался лезть куда не надо. Тоже, конечно, запросто и слить может, но пока я для него особого интереса и угроз не представлял. Я же старался держаться в стороне от партийных дел и чинов. Ну, не было у меня веры к ним. А самому заниматься пропагандой не с руки. Всё-таки из «бывших». Ладно, пока отбился. Лишь бы и далее меньше с ними сталкиваться…