Страница 31 из 71
Здесь мы подходим к самому глубокому измерению нашей рациональности и того, что мы называем действительностью. Трансцендентальная апперцепция - это не какая-то вещь (или не какой-то физический орган), пребывающий в каждой рациональной личности, наряду с другими вещами или явлениями. Речь идет о базовой способности, присущей каждому мыслящему индивиду. Назовем ее способностью создавать (конституировать) смысл. Повторюсь, что для Канта смысл не является чем-то готовым, что мы вычитываем в самой действительности. Смысл мы создаем, приписываем миру. Человек - это существо, которое отвечает за смыслы.
Бесспорно, Кант как верующий человек предполагал, что реальность вне нашего сознания устроена в соответствии с Божьим замыслом. Мировые события происходят по сценарию, задуманному великим Режиссером или Мастером (Weltbaumeister, как говорит Кант). Но в нынешнем состоянии нам не дано знать этот сценарий. Не мы являемся создателями вещей, не мы создавали эту реальность. Тем не менее, у нас есть аналог творческой способности Бога - дар рационального познания. Мы не создаем реальность, но мы создаем предметный мир науки, безграничное поле актуального и возможного опыта. Мы активно преобразовываем информацию, исходящую от реального мира (вещей самих в себе), в структурированную и осмысленную действительность.
Если вернуться к языковым аналогиям, можно сказать, что мы переводим язык реального мира (как его задумал Творец) на язык нашего смысла, язык наших познавательных возможностей. Между этими двумя языками (реального мира и мира нашего опыта) существует определенная аналогия. Как ее объяснить? Очевидно тем, что наши познавательные способности есть в конечном счете также творение Бога. В таком случае, воспользовавшись метафорой перевода, скажем: категории рассудка суть базовые правила перевода, а трансцендентальная апперцепция есть базовая способность владеть языком и переводить. Без этой способности мы были бы лишены как правил перевода, так и самой возможности переводить.
3. Идеи чистого разума: душа, мир и Бог. Впрочем, возникает один важный вопрос: имеется ли гарантия того, что создаваемый нами предметный мир не есть иллюзия? Если мы познаем не вещи сами в себе, а лишь явления, то откуда мы знаем, что эти явления дают нам адекватную картину, а не ложные проекции?
Кант изменяет само значение выражения «объективная реальность». До Канта «быть объективным» означало «существовать вне нашего сознания». Для Канта же «быть объективным» значит быть предметами, созданными по универсальным правилам синтезирования (категориям). Да, явления являются проекциями. Но это общие проекции для всех существ, имеющих способы чувственного восприятия и рассудочной деятельности, похожие на наши. Треугольник как идеальная фигура является проекцией. Однако всякое рациональное существо конструирует одну и ту же фигуру. Для этого достаточно знать, что такое точка, прямая и отрезок. Имеем определение: «треугольник - это фигура, состоящая из трех точек, не лежащих на одной прямой, и трех отрезков, попарно соединяющих эти точки». После этого мы можем взять лист бумаги или подойти к доске и начертить треугольник. Далее можно определить, какой это треугольник, каковы его свойства и т. п. Только существо, имеющее чувственное восприятие, может это сделать. И для всех таких существ речь будет идти об одной и той же фигуре.
Конечно, есть явления, которые мы воспринимаем по-разному (вкус, цвет, эмоции и т. п.). Это обусловлено нашими субъективными особенностями, наличие которых Кант не отрицает. Но там, где речь идет о научном познании, мы в большинстве случаев способны превратить свои субъективные восприятия в общий для всех нас опыт. Иллюзия возникает, когда у человека нарушены какие-то чувственные или интеллектуальные функции. То есть, когда познавательные инструменты конкретного индивида ломаются. Если же они работают в нормальном режиме, то все мы, получая схожую информацию (определенный комплекс чувственных данностей) от внешнего мира, проецируем благодаря нашим познавательным инструментам одни и те же явления.
Однако иллюзия может возникать и в других случаях. Наши познавательные инструменты (категории рассудка) работают только в пределах опыта. Без опыта они являются всего лишь пустыми формами (всего лишь чистыми априорными правилами). И если эти инструменты начинают применять к сфере сверхчувственного (того, что находится по ту сторону наших чувств), у нас возникают трансцендентальные иллюзии. Мы строим достаточно убедительные цепочки рациональных доказательств и аргументов, но при этом ничего не познаем. Склонность ума преодолевать границы опыта является естественной, утверждает Кант. Но эту склонность нужно правильно интерпретировать. Если ее толковать как методологию (органон) теоретического познания, то разум начинает давать сбои, запутывается в противоречиях.
Например, мы можем с равным успехом доказать то, что мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве (тезис), и то, что мир не имеет начала во времени и не имеет пространственных границ (антитезис). Таким же образом можно доказать как тезис: «к структуре мира относится (или как его часть, или как его причина) абсолютно необходимое существо», так и антитезис: «не существует никакого абсолютно-необходимого существа, ни в мире, ни вне мира, ни как причины мира».
Перед нами явные патологии рациональности - антиномии (тезисы, которые мы с равным успехом можем как доказать, так и оспорить). Эти патологии свидетельствуют о том, что мы неправильно пользуемся своими рациональными инструментами. Мы строим воздушные замки, занимаемся играми разума без всякого продвижения в познании. Почему так происходит? Именно потому, что наши познавательные инструменты полезны только в рамках опыта. Мы неспособны теоретически познавать трансцендентное (то, что находится за пределами опыта). Кант впервые в истории мысли четко различает трансцендентное (вне-опытное, для нас непознаваемое) и трансцендентальное (то, что является условием опыта, то есть априорные формы чувственности и категории).
Почему же все-таки Кант считает стремление нашего разума преодолевать границы опыта естественным? Если это стремление правильно интерпретировать, оно является даже полезным, необходимым. Кант называет правильное использование влечения к трансцендентному регулятивным применением разума. О чем здесь идет речь? Человек изначально стремился знать, что такое душа, мир и Бог. Это три главные идеи разума, выполняющие роль мощных мотиваторов научного прогресса. Знание об этих идеях не лежит в сфере опыта (поэтому Кант называет их трансцендентальными идеями). Но они служат своеобразными пунктами сочетания всех наших научных достижений в определенные, максимально общие, целостности.
Возьмем, к примеру, идею мира. Мир не является фактом опыта. Мы никогда не можем указать на какой-то факт или совокупность фактов и сказать: это весь мир. Все, что мы познавали, познаем и будем познавать, - это лишь фрагменты мира. Мы исходим из предположения, что все множество наших знаний приближает нас к более полному и более глубокому познанию мира. Но мы также осознаем, утверждает Кант, что сам мир никогда не будет познан полностью и исчерпывающе. Никогда не наступит временной отрезок, когда мы скажем себе: «Наконец-то мы познали мир, наука выполнила свое предназначение, научное развитие завершено». То есть, невозможно себе представить пост-научные времена в истории человечества. Это свидетельствует о том, что идея мира, будучи лишь идеей разума, а не реальным фактом, все же является весьма необходимой для нашего познания. Все, что человечество познает в течение истории, как бы вписывается для нас в мировую систему координат. Мы предполагаем, что наши разнообразные знания (в прошлом, в настоящем и будущем), - это знания об одном и том же мире. И то, что мы можем так считать, имеет свое основание в самом разуме, в его идеях (в частности, в идее мира).