Страница 20 из 27
– А разве нет другого пути? – спросил я. – Быть может, Дея, вы набросаете нам приблизительный план тех мест, по которым ведет дорога в Гелиум?
– Хорошо, – ответила она, вынула из своих волос громадный бриллиант и начертила на мраморном полу первую карту Барсума, которую мне довелось видеть. Ее пересекали длинные прямые линии, иногда параллельные, иногда собирающиеся в какой-либо точке, отмеченной кружком. Дея объяснила, что эти линии – водные пути, круги – города, а один из них, далеко отстоящий от нас на северо-запад, – Гелиум. По пути встречались и другие города, но она сказала, что боится входить во многие из них, поскольку не все они находятся в дружбе с Гелиумом.
Наконец, внимательно изучив карту при свете луны, заливавшем теперь всю комнату, я указал на одну водную магистраль, расположенную далеко к северу от нас.
– А этот канал протекает через земли вашего отца? – спросил я.
– Да, – ответила она, – но он находится в двухстах милях к северу от Тарка; мы пересекали его по дороге сюда.
– Они ни за что не подумают, что мы решили бежать таким длинным путем, – возразил я. – Это оптимальный вариант.
Сола согласилась со мной, и мы решили покинуть Тарк этой же ночью, едва я сумею найти и оседлать моих тотов. Сола сядет на одного из них, мы с Деей – на другого, каждый захватит двухдневный запас еды – быстрее животные такое большое расстояние не пройдут.
Я предложил Дее Торис отправиться вместе с Солой по одной из наиболее пустынных улиц к южной окраине города, где я с тотами присоединюсь к ним. Они стали собирать необходимое снаряжение, а я спокойно выскользнул во двор, где топтались перед сном животные.
В тени зданий бродило множество зитидаров и тотов; первые испускали свое глухое горловое ворчание, а вторые время от времени пронзительно визжали, выражая этим состояние бешеного раздражения, в котором постоянно пребывают. Теперь, в одиночестве, они были спокойнее, но как только почуяли меня, то сразу заволновались, и их отвратительный гам усилился. Решиться войти ночью одному в загон тотов было нешуточным делом: усилившийся шум мог привлечь внимание находившихся неподалеку воинов, а кроме того, в любое мгновение какой-нибудь огромный тот мог броситься на меня.
Я не имел никакого желания раздражать их, особенно в эту ночь, когда все зависело от моей осторожности. Прячась в тени зданий, готовый в любое мгновение шмыгнуть в ближайшее окно или дверь, я добрался до загона и тихо позвал двух своих тотов. Как я был благодарен провидению, которое надоумило меня приручить этих диких зверей. Две громадные туши послушно направились ко мне из дальнего угла двора. Они подошли вплотную и стали тереться мордами о мое плечо, обнюхивая меня и ожидая лакомства, которое я обычно приносил с собой. Распахнув ворота, я приказал обоим громадным животным следовать за мной.
Я не стал седлать тотов и пошел, продолжая прятаться в тени, по самой безлюдной улице, которая вела к окраине, где мы условились встретиться. Мы бесшумно крались по пустынному Тарку подобно бесплотным духам, и я вздохнул свободно только тогда, когда увидел равнину, расстилавшуюся за городом. Я был убежден, что Дее Торис и Соле не составит труда добраться до места. Но насчет своих огромных животных я не был столь уверен, ведь тоты редко покидают город после наступления темноты.
Все же я благополучно добрался до условленного места. Женщин там еще не было, и я на время поместил животных в комнате одного из находящихся неподалеку больших зданий. Возможно, к Соле зашла какая-нибудь соседка и задержала их, так что поначалу я нисколько не беспокоился. Но прошел целый час, а потом еще полчаса, и меня охватила паника. В ночной тишине я услышал шум проходившего неподалеку отряда, и до меня донеслись несколько слов, вселивших ужас:
– Он, по-видимому, договорился встретиться с ними за пределами города.
Это было все, что я успел уловить: отряд прошел мимо. Но этого было достаточно. Наш план раскрыт, и надежды нет! Теперь я хотел только вернуться незамеченным в дом Деи и узнать, что с ней. Но как сделать это с огромными, чудовищными тотами, когда слух о моем бегстве уже наполнил город? Это было практически невозможно!
Внезапно меня осенила мысль: посередине каждого марсианского дома есть большой крытый двор – туда я повел своих тотов по темным комнатам. Им было нелегко пролезать через узкие двери, но в конце концов мы благополучно добрались до внутреннего двора, где было много мха. Здесь животные смогут пастись, пока я не найду способа вернуть их в привычное стойло. Тут они будут столь же спокойны и довольны, как в любом другом месте. К тому же никто не найдет их, потому что таркианцы не любят посещать эти полуразрушенные отдаленные здания, которые часто служат приютом для больших белых обезьян. Только они, как мне кажется, способны внушить марсианам страх.
Расседлав тотов, я спрятал седла в дверной нише и, оставив животных на свободе, оказался на улице. Я удостоверился, что поблизости никого нет, быстро перебежал к другому дому и пробрался в его двор. Так, по дворам, переходя улицы только там, где это было неизбежно, я благополучно добрался до дома Деи Торис.
Во дворе стояли тоты воинов, занимавших соседние дома, а внутри дома я мог встретить и их самих. Я внимательно осмотрелся, чтобы сообразить, где находится комната Деи Торис, поскольку никогда не видел этого здания со двора. Потом воспользовался своей подвижностью и прыгнул в окно второго этажа, где находилась ее спальня. Я прокрался по коридору к дверям ее комнаты, откуда доносились голоса.
Я не стал врываться очертя голову, а прислушался. Это было разумно: разговаривали мужчины, и их слова предупредили меня об опасности. Говоривший был вождем, он отдавал указания четверым воинам:
– А когда он, не встретившись с ней на окраине города, вернется сюда, вы вчетвером обезоружите его. Потребуются максимальные усилия, если верно говорят о его необыкновенной силе и ловкости. Свяжите его накрепко, снесите в темницу во дворе джеддаков и наденьте на него оковы, чтобы он мог предстать перед очами Тала Хаджуса, как только джеддак того захочет. Не позволяйте никому входить в темницу. Девушка не придет – она сейчас в объятиях Тала Хаджуса, и пусть ее пожалеют предки, у Тала Хаджуса нет к ней жалости. Саркойя сделала славное дело. Я ухожу, и если вы не поймаете его, я брошу ваши тела в холодные воды Исс.
17. Счастливое освобождение
Когда вождь замолчал, мне нечего было больше ждать. Я слышал достаточно для того, чтобы осознать весь ужас сложившегося положения. Потихоньку выскользнув, я вернулся во двор тем же путем, которым пришел. В одно мгновение у меня сложился план действий. Я пересек сквер и прилегавшую к нему с противоположной стороны аллею и вскоре стоял во дворе Тала Хаджуса.
Яркий свет на первом этаже указал мне, куда следует направиться, но попасть туда будет не так легко, потому что комнаты рядом были полны народа. Я окинул взглядом верхние этажи и, заметив, что третий этаж не освещен, решил проникнуть внутрь здания именно этим путем. Добраться до верхних окон было делом минуты, и скоро я уже был защищен темнотой третьего этажа.
К счастью, комната, куда я попал, была нежилой, и, бесшумно прокравшись в задний коридор, я заметил впереди свет. Там находилось помещение, служившее входом во множество внутренних комнат и простиравшееся от первого этажа до купола здания над моей головой. Нижний ярус этого обширного круга был наполнен начальниками, воинами и женщинами, с одной стороны было возвышение, там сидело на корточках самое отвратительное животное, какое я когда-либо видел.
У него были грубые, жестокие черты лица обычного зеленого марсианина, но на них лежал отпечаток низменных животных страстей. В его скотской внешности не было и следа достоинства: его чудовищное тело распласталось подобно какой-то громадной безобразной жабе, в то время как шесть конечностей дрожали и ударяли по трону с отупляющим однообразием.