Дракон королевы

– Ты сын дракона?

Я вспомнил, были случаи, когда драконы, практически переведшиеся сейчас, требовали в жертву невинных дев или даже принцесс. Кто-то пожирал их, а кто-то использовал, как любовниц на одну ночь, которые потом сгорали или умирали от ожогов и магии, но дети от такой связи могли появиться. Теперь мне его происхождение казалось очевидным. Он дитя кого-то из первородных монстров, живших на земле задолго до меня. Но юноша ошеломил меня ответом.

– Я не знаю!

По нему было видно, что он говорит искренне. Его самого мучила тайна его происхождения. Я видел это в его сознании. Он скитался в поисках ответов на свои вопросы и существа, которое признает его своим сыном. Но здесь я его утешить не мог. Хоть он и смотрел на меня с тайной надеждой. Но я никак не мог быть его отцом или родственником.

– Помалкивай при дворе о том, кто ты есть, – посоветовал ему я. – Здесь с таких, как ты сдирают шкуру на радость королеве.

– А где-то иначе? Нас везде не любят. Тех, кто лишь наполовину волшебный. Нас ловят, сдают в инквизицию, сжигают на кострах в Рошене. Другое дело такие как ты, волшебные целиком, вы правите миром, очаровываете королей и делаете их исполнителями своей воли. Ублюдки типа нас вашей властью не обладают.

– Ублюдки? – я изумленно изогнул бровь. Впервые слышал такое о существе, происшедшем хоть частично от магии.

– Феи и смертные явно не женились, – мрачно пошутил он.

– И ты считаешь, что у них все, как у людей, раз не обвенчались, значит, плод связи достоин порицания.

– Ты считаешь иначе?

Мне было нечего на это сказать. Я помнил своих родителей. Обвенчаться им было не у кого. В соборах смертных дьявола с принцессой венчать бы точно не стали, если б только он не заставил их силой. Но поскольку против веры он воевал, то такое венчание все равно было бы вне его же собственных законов. А для волшебных созданий и их церемоний единственным законом было его слово, поэтому если он похитил Рианон и объявил ее своей супругой, то брак был законным. Ведь никто кроме Мадеэля, который являлся для нечисти одновременно и божеством, и правителем, не мог совершать таинства венчания. Даже мне теперь приходилось присутствовать на каждой свадьбе фей, потому что без моего посещение сие мероприятие считалось недействительным. Меня ждали там, затаив дыхание. Ведь если я не явлюсь и не дам свое разрешение, это значит, что свадьба не состоялась. Я хотел бы этот закон отменить, чтобы не тратить времени на пустые торжества, но народ протестовал. И я решил пока не травмировать их крайними драконовскими законами.

Нолан, так звали необычного юношу, трещал под ухом, что может быть сыном одной из фей с драконьей чешуей, он где-то таких видел. Я вспомнил, что такие существа действительно гнездились в горах. Красавицы, но наполовину рептилии с оранжевой или изумрудной чешуей. Одна из них как-то раз заглянула в резиденцию фей, и там ее задразнили за обилие, как они выразились, украшений. Феи летали вокруг нее и требовали, чтобы она сняла часть своих драгоценностей и лат – так они, издеваясь, назвали чешую. Обиженная фея уползла и больше никто из ее рода в резиденции не бывал. Я лично принес им в горы извинения и горсть безделушек. Они обрадовались. Я бы сам расспросил их, не их ли Нолан ребенок, но он уже успел проболтаться, что они его своим не признали.

– Ну, ты же не весь мир еще обошел, – утешил его я.

– А, кажется, что весь, – Нолан указал на свои протертые до дыр сапоги, которые, если стереть с них слой пыли, оказались изумрудно-зеленого цвета. Похоже, на обувь эльфов.

– Где я только не успел побывать? – он начал загибать пальцы, перечисляя, и оказалось, что на каждой ладони их у него по шесть. Не часто встретишь шестипалого человека даже с одной рукой, а у этого обе с шестью пальцами. Если кто-то в Рошене бы такое заметил, то Нолан точно бы оказался на костре. Но кругом будто никто и не видел его недостатка. Хотя недостаток это или преимущество? Когда нужно играть на флейте или свирели, наличие лишних пальцев может оказаться очень кстати.

– Пусть сыграет! – это запищала сирена из зеркальца. Голосок раздался из-под моего камзола, и Нолан тотчас оживился. Наверное, подумал, что я прячу за пазухой говорящую белку.

– Знаешь что? Однажды я свожу тебя в волшебную империю, и ты поищешь там своих родителей сам, – щедро предложил я. – А может, найдешь там себе какое-то место и обоснуешься для новой удачной жизни. Скажу по секрету, что королевы осени, лета, весны и зимы мечтают подыскать себе мужа. Возможно, хотя бы одной из них ты приглянешься.

Если честно, все они хотели выйти замуж конкретно за меня, но Нолан очень на меня похож. Вероятно, этого окажется достаточно, чтобы хотя бы шустрая весна взяла его жить к себе. Мне хотелось пристроить бродячего паренька хоть куда-нибудь прежде, чем он, путешествуя по миру, попадет в сильные неприятности. Наверное, он и сам искал укромный уголок, где спрятаться. Моя империя для этого идеальное место, и там его никто не станет изводить, если поймут, что его покровитель я.

Однако Нолан удивил меня ответом.

– Я бы хотел пока обосноваться здесь.

– Тебе понравилось в Атаноре? – в это было сложно поверить. Все волшебные существа бежали отсюда, как с пожара, чтобы не попасться в тигли местных мошенников. – Или было приятно поджариваться в храме во время мессы?

– Ни то, ни другое, – он задумчиво смотрел на толпу, выходившую после службы. – Королева! Где она?

– Наверное, уже уехала, – не говорить же ему, что вместо королевы на службе была подменная копия.

– Я не видел, как она выходила.

– В соборах бывает ни один вход.

– Но королевы обычно выходят из главного.

– Ты повидал много королев во время скитаний?

– Много, – Нолан даже не уловил сарказма. – Только не видел такой, которая…

– Что?

Нолан не решался сказать. Он внимательно следил за всеми выходившими.

– У нее, правда, нет глаз?

– Вероятно, они ей и не нужны.

– Говорят, их вырвал дракон. Когтями! Это не ложь?

– Кто тебе сказал? – обычно при упоминании об этом я ощущал легкий укол совести, но Серафина спровоцировала меня сама. Она хотела посадить меня на цепь. Я мог вернуть ей глаза, если б она попросила. Но они ей оказались не нужны. Оставшись в темноте, она не только обнаружила в себе тайное зрение, но и начала заглядывать в мир черных духов настолько активно, что все они ей подчинились. Даже я иногда ощущал себя лишним.

– Королева не слепа, – вдруг произнес Нолан. – Даже если у нее нет глаз, она точно не слепа.

Что он может знать? Он видел только копию, стилизованную под королеву. А сама Серафина, наверняка, сидела сейчас в тронном зале, раскидывала руны и черные кости, и радовалась тому, как удачно придавала потенциальной жертве с помощью чар свой внешний вид. Таким образом она могла бы сажать на трон близнеца, чтобы подставить его под ножи регулярных заговорщиков, а сама прятаться рядом. Если она после каждого покушения будет создавать себе новых двойников, то я ей больше буду не нужен в качестве телохранителя и защитника. Ну вот, я только и думаю о том, как улететь. Море и небо меня зовут.

Нолан воспользовался паузой в нашем разговоре, достал из-за пазухи то ли дудку, то ли флейту и заиграл, да так, что первые же звуки музыки заставили всех повернуть головы к нему. Мелодия заструилась по воздуху, как рябь по воде. В ней точно было волшебство, потому что чопорные люди, не думавшие ни о чем кроме собственной гордости, вдруг стали пританцовывать на месте и через минуту, о чудо! – пустились в пляс. Я смотрел и не верил себе. Танцевали все, даже степенные кардиналы и епископы из Рошена. Ну, Нолан и шутник! Его чарующая музыка лилась рекой, разносилась над морем, и, кажется, некая сила начала просыпаться от нее в морских глубинах. Я ощутил, как завибрировала почва глубоко под морем. Что-то ползло на звуки флейты по морскому дну. Нужно сказать Нолану, чтобы он остановился. Но он играл так самозабвенно, что даже сам начал приплясывать на месте. А танцующая толпа между тем выделывала быстрые па, стремительно продвигаясь к обрыву. Еще немного и они упадут с него в море.