Реинкарнация

…Дворец Хэмптон-Корт на берегу Темзы в предместье Ричмонд с начала XVI века служил резиденцией английских королей. Его стены, заложенные могущественнейшим человеком своего времени, кардиналом Вулси, не раз были свидетелями и радости, и горя сильных мира сего. Однако кардинал, в какой‑то миг почувствовав, что враги одолевают его интригами, принял решение преподнести дворец Генриху VIII в знак своей глубочайшей преданности, чтобы снискать монаршее признание. Принявший дар король создал в резиденции, построенной на манер итальянских палаццо эпохи Ренессанса, мрачное дыхание Средневековья. К началу XIX века дворец оказался заброшенным, но благодаря королеве Виктории, бывшая резиденция вновь ожила и открыла свои двери всем желающим.

– Леди и джентльмены! – торжественно произнесла сухонькая пожилая дама, одетая в тёмно-серый костюм, с элегантно повязанным вокруг шеи платком. – Добро пожаловать в уникальный дворцовый комплекс Хэмптон-Корт. Как никакой другой, он дышит историей, тайнами и загадками. Вместе со мной вы совершите занимательное путешествие в историю. Мы с вами познакомимся с образом жизни английских королей, начиная с XVI века и заканчивая началом XVIII века. Вы увидите интерьеры и узнаете о быте, ознакомитесь с бесценными королевскими коллекциями и, разумеется, портретами бывших хозяев этого роскошного дворца.

– Дорогая, посмотри, какие интересные башни… Что это там наверху?

– Печные трубы.

– Ты уверена? Как‑то они не…

– Я точно в этом уверена, милый. В наше время так было модно строить.

– В наше время? – удивленно посмотрев на жену, переспросил Генрих.

– Я хотела сказать, в период Тюдоров… Мне мама рассказывала, – торопливо добавила Аннелис, желая поскорее прервать этот разговор.

Дело в том, что чем ближе они подходили к самому дворцу, тем сильнее ее охватывало странное волнение, подобное тому, что она испытала еще вчера при виде Хэмптон-Корта.

Гуляя по внутренним дворцовым помещениям, восхищенный Генрих то и дело указывал молодой супруге на те или иные вещи, которые, по его мнению, заслуживали особого внимания. Среди них были королевская кухня, погреба, где хранились сотни литров вина, пива и эля, охотничья галерея, королевские покои, часовня и, конечно же, уникальная коллекция гобеленов и шпалер. Но все эти древности Аннелис вовсе не радовали и не восхищали. Она то и дело оглядывалась по сторонам, рассеянно слушая экскурсовода, и совсем не обращала внимания на восторженные возгласы супруга. Порой ее охватывал пронизывающий холод, заставлявший в то же время Аннелис трепетать от ужаса. В эти моменты ей казалось, что она слышит тихий, но отчетливый шепот, в котором были различимы только два слова:

– Она… она здесь… здесь… она здесь…

– А вот, обратите внимание: в этой галерее висят портреты бывших хозяев Хэмптон-Корта. Вглядитесь внимательнее в эти благородные величественные фигуры, и вы, безусловно, увидите, как тонко художники того времени передали образы и характеры владельцев дворца.

– Любимая, ну где ты ходишь? – удивился Генрих, глядя на Аннелис, шедшую позади всей группы. Молодая женщина то и дело испуганно оглядывалась назад. – Тебе неинтересно?

– Конечно, интересно, – пробормотала она, в очередной раз почувствовав, как холод сковал ее тело. Аннелис поежилась. – Просто здесь немного прохладно.

– Прохладно? – вытаращив глаза, произнес Генри. – Солнышко, на улице двадцать пять градусов тепла! Ты, случайно, не заболела?

– Нет-нет, – успокоила Аннелис мужа и, решив взять себя в руки, уверенным шагом направилась за остальной группой. Генрих внимательно поглядел ей вслед, пожал плечами и зашагал за ней.

– Вот, взгляните на эти портреты: это те самые несчастные дамы, велением судьбы-злодейки становившиеся женами одного из самых могущественных, великих королей. Он навсегда останется в истории как умный, талантливый, но взбалмошный и жестокосердный правитель… Вот портрет человека, одетого в парадный костюм. Это и есть Генрих VIII.

Аннелис, трепеща в душе, внимательно обводила взглядом портреты, подолгу задерживаясь у каждого из них. Дойдя до четвертого, она тихо вскрикнула от изумления: на нее смотрела женщина… точнее, тот самый призрак, которого она увидела накануне сидящим в кресле у себя в номере. Машинально переведя взгляд на следующий портрет, она едва не лишилась чувств. Это был портрет той самой молодой женщины, что приходила к ней во сне, а потом молила о помощи сегодня утром.

– Лисса, с тобой все хорошо? Ты так побледнела и вся дрожишь. Тебе холодно? – с тревогой в голосе поинтересовался Генрих.

– Посмотри сюда! – дрожащей рукой указала на портреты его супруга. – Именно их я видела вчера, ночью во сне и сегодня утром… Боже милостивый! Взгляни!.. Это портрет Анны Клевской… Помнишь, я сразу тебе сказала, что призрак, приходивший вчера, кого‑то мне напоминает… Кого‑то напоминает… Генри, посмотри. Если убрать головной убор и прикрыть лоб… Господи, так ведь это же… Я!

Тут сознание молодой женщины помутилось, и она погрузилась в странные, необъяснимые видения.

Глава 3

– Черт бы побрал этих женщин! – в сердцах вскричал Генрих VIII, бросая только что прочитанную депешу своего посланника при дворе испанского короля на стол. – Будь я трижды проклят, если что-то в них понимаю.

– Ваше Величество чем‑то расстроены? – любезно осведомился его собеседник.

– Расстроен? Расстроен? – король стремительно подошел к низенькому тучному человеку и гневно взглянул на него. – Да я просто взбешен, господин Кромвель! Я, Генрих Тюдор, король Англии и Шотландии, самый завидный жених в Европе, а со мной обращаются, как с ничтожеством! И где это видано: отказывать королю. Мне… Да-да, господин Кромвель, вы не ослышались, – мне отказали. И причем дважды! И не просто отказали, а еще и насмехались надо мной!

– Не может такого быть, Ваше Величество, – отрешенным голосом проговорил Кромвель. – Возможно, Ваше Величество не так поняли…

– Что?! Не так понял? – взвился король. – Господин Кромвель, вы забываетесь. Ваша неограниченная власть, которую вы получили только благодаря мне, верно, вскружила вам голову? А, господин Кромвель?

Генрих испытывающим взглядом посмотрел на своего советника. Затем резко повернулся на каблуках и зашагал к массивному столу, сделанному из редкостной породы хвойного дерева. Король схватил послание и протянул его Кромвелю.

– Читайте, господин Кромвель, читайте. Может быть, вы и теперь скажете, что я что‑то не так понял?

– «…Дорогой дядя, – начал читать советник. – Ваш посол доложил мне, что вы решили забыть все недоразумения, имевшие место между нами в столь деликатном деле, связанном с разводом с Екатериной Арагонской. И хотя я по-прежнему считаю, что вы поступили жестоко с моей теткой, все же решил протянуть вам руку дружбы, ибо это единственное мое желание. Я хочу, чтобы народы Испании и Англии жили в мире и согласии. Только так мы сможем защитить наши общие интересы и земли от французских предателей, заключивших позорный договор с Османской империей. Я, Карл V, император Священной Римской империи, предлагаю заключить долгосрочный союз между нашими странами…»

Томас Кромвель поднял глаза и вопросительно взглянул на Генриха.

– Простите мою пытливость, Ваше Величество, но что вас так огорчило? Разве вы не этого добивались? Разве вы не мечтали о сближении с Папой, когда посылали письмо в Испанию, выразив желание взять в жены дочь короля Карла?

– Томас, вы читайте дальше, – недовольно хмыкнул король, с трудом усаживаясь в кресло. Рана на ноге никак не заживала и причиняла королю и телесные и духовные страдания.

«…Однако, несмотря на наши дружеские взаимоотношения и сближение между нашими странами, дорогой дядя, я вынужден отклонить ваше предложение отдать в жены мою дочь, Марию Испанскую. Ей всего одиннадцать, поэтому Ваше Величество вряд ли будет гневаться на меня за мой отказ. Но чтобы хоть как‑то сгладить горечь моего ответа, я мог бы посоветовать вам в качестве невесты мою племянницу, Кристину, герцогиню Миланскую. В настоящее время ей шестнадцать, но она уже два года как вдова. Могу вас уверить, что красота, ум и благочестие, а также недурное наследство ее покойного мужа, герцога Миланского, сделали ее самой достойной и желанной невестой в Европе…»