Страница 10 из 13
Я устраиваюсь в подушках получше с твердым намерением уснуть без сновидений.
В этот момент кто-то невидимый тесно прижимается ко мне сзади. А широкие ладони знакомо и властно накрывают мою грудь.
Я ахаю и пытаюсь сбросить с себя несуществующего Демида, этот фейк, но у меня ничего не получается.
— Отстань от меня, убирайся!
Легкое движение воздуха проносится возле моего уха, слегка щекочет шею.
— Ты такая напряженная, словно это происходит на самом деле, а между тем, это просто твой сон. Хотя бы во сне ты можешь позволить себе расслабиться и ни о чем не думать?
— Размечтался.
— А если подумать еще раз?
Его пальцы сжимают мою грудь, а потом начинают аккуратно поглаживать мгновенно затвердевшие под его касаниями соски.
Пожалуй, что могу, это ведь просто сон.
— Прекрати, — произношу я уже не так твердо.
— Тебе приятно, так зачем это прекращать?
— Потому что так нужно.
Он прижимается ко мне еще теснее.
Я так хорошо чувствую это, хотя на самом деле никого рядом со мной нет. Но стоит закрыть глаза…
И мне начинает так хотеться… я не знаю, чего именно. Я не могу сформулировать это четко, разве где-то на отголосках сознания…
— Это сон, Ульяна, — шепчет Демид.
Это сон, просто сон, повторяю я про себя.
Я перестаю вырываться и тут же проваливаюсь в необыкновенное чувственное удовольствие.
Мое тело перестает принадлежать мне и начинает жить своей собственной жизнью.
Руки Демида медленно и чувственно скользят по моей коже, пробираясь через майку и шорты, его поцелуи обжигают.
Я выгибаюсь под его невидимыми касаниями и стону. Со стороны это, должно быть, выглядит крайне странно.
Но я не могу не делать этого.
Меня выворачивает от нереального удовольствия, вызванного прикосновениями его рук к самым чувствительным местам. Шея, грудь, живот.
— Девочка моя, как сильно тебя хочу.
— Умираю без тебя.
— Так плохо, когда тебя нет рядом…
Боже, он не может прекратить говорить мне все это? От таких слов, сказанным отрывистым хриплым шепотом, я делаюсь влажная и мокрая между ног. Я становлюсь пустой изнутри. И я отчаянно хочу заполнить эту пустоту. Хочу…
Я перекатываюсь на спину и мои ноги сами собой разъезжаются по шелку простыней в стороны. А уже в следующий момент я чувствую на себе приятную тяжесть. Сначала на себе, но мне этого мало и мои бедра подаются вперед.
Но ничего не происходит.
Между ног уже все горит и пульсирует от напряжения.
— Попроси меня, Ульяна.
— Да пошел ты.
— Мне воспринять это как "да"?
— Демид, пожалуйста, — шепчу я сквозь стоны.
— Хочу услышать от тебя что-то более внятное.
— Блин, я убью тебя снова.
— Скажи, что хочешь, чтобы я в тебя вошел.
— Ты придурок. Но я хочу. Хочу… войди в меня, я хочу…
Он входит в меня, наконец, заполняя собой. И я готова кричать от наслаждения.
Да, да, это то, чего я так отчаянно желала в этом своем дурацком сне.
Чтобы он оказался во мне. Взял меня и трахал, трахал…
Я по-прежнему в спальне одна. Но одновременно с этим и не одна. Потому что выгибаюсь под невидимым ним и позволяю ему входить в меня снова и снова. Снова и снова. С каждым толчком подводя меня к пику нереального удовольствия, которое может доставить только он.
— Моя, Ульяна. Моя, — рычит он мне в ухо.
— Нет, Демид, нет, не твоя. Я же ненавижу тебя! Я же убила тебя, — бормочу я сквозь свои собственные хриплые и постыдные стоны, а потом меня сносит цунами, и я умираю в его объятиях, потому что это слишком нереальная доза наслаждения, чтобы после нее можно было выжить.
Я просыпаюсь на смятых простынях и не могу понять, почему мои волосы в беспорядке, а в постели все кувырком. При том, что, когда я ложилась, все было застелено очень аккуратно. Что происходило со мной ночью?
Я пытаюсь припомнить, но ничего не приходит на ум.
Тогда я поднимаюсь с кровати и бреду в ванную.
В ногах я ощущаю сильную слабость, а между ними застывшая липкость, будто в своем сне я потекла на какого-то парня. Что мне снилось? Черт, ничего не помню.
Буду, по крайней мере, надеяться, что это был не совсем неприличный сон. Мне некогда думать сейчас о парнях, сексе и всем таком, ведь нас с Сафроном ждет целая куча самых разных дел.
Глава 6
— Ульяна, проснулась! — восклицает Сафрон радостно, едва я переступаю порог гостиной.
— Сафрон, здравствуйте.
Называть старика дедом мне по-прежнему неудобно, но, кажется, он не возражает против того, чтобы я обращалась к нему по имени.
— Проходи, садись. Сейчас мы с тобой позавтракаем, а потом перейдем в мой кабинет для обсуждения дел.
— Хорошо.
Я сажусь за уже накрытый стол, подвигаю к себе приборы и осматриваю широкий выбор блюд.
Салаты, омлет, душистый цельно зерновой хлеб, красная и черная икра в специальных пиалах. Графины с разными соками, по всей видимости, свежевыжатыми.
— Все для тебя, дорогая внучка, подкрепись.
— Кто здесь готовит? — интересуюсь я, отпивая из высокого стакана сок, который налила себе после нелегкого выбора.
— Слуги. Низшие духи.
— Но я никого здесь не видела.
— Они воспитанные и не появляются на глаза без лишней на то необходимости.
— Понятно.
С завтраком я расправляюсь в рекордные сроки, потому что отчего-то у меня проснулся зверский аппетит, чего обычно не случается по утрам. Затем мы с Сафроном переходим в комнату, которую он назвал кабинетом.
Комната просторная, с большим столом посередине и глубокими кожаными креслами. Одну из стен полностью занимает интерактивная панель, которая вспыхивает при нашем появлении.
Как только мы усаживаемся в кресла на панели появляется увеличенная карта мира.
— Что ж, дорогая внучка, — произносит Сафрон, — приступим? Конечно, я бы с большим удовольствием сейчас снова поговорил о твоей маме и моем сыне, но дела не терпят отлагательств.
Я согласно киваю и сглатываю. Ладно, теперь пусть будут дела.
За завтраком я только и делала, что задавала Сафрону вопросы про своих маму и папу. Как жила моя мама, где, с кем. На что получила ответ, что он и сам толком не знает. Потому что не был с ней знаком до того момента, пока она не стала встречаться с его сыном. Про жизнь папы он только начал рассказывать, но завтрак быстро закончился.
Я лишь узнала, что Матиасу всю жизнь приходилось скрывать свою магическую сущность, поскольку истребление магов было запущено задолго до его рождения и в тот момент, когда он появился на свет, как раз подходило к концу. Его матерью была обычная женщина, а потому она уже давно состарилась и умерла.
— Итак, дорогая Ульяна.
Сафрон вклинивается в мои мысли и жестом указывает в сторону.
— Как говорится, внимание на экран.
Я киваю и сосредотачиваю свое внимание на карте. Я бы сказала очень детальной карте, которая быстро переключается, показывая в подробностях улицы то одной страны, то другой.
— Валентин хотел, как я говорил ранее, совершить что-то глобальное, — начинает Сафрон, — подумывал над падением метеорита, который упадет примерно… ммм… вот сюда.
Одна из точек в Атлантическом океане начинает увеличиваться на глазах.
— Взрыв самой мощнейшей силы, который смоет с лица земли половину суши. Как тебе?
— Мне это не нравится.
Вовремя я убила его.
— Вот именно, вот именно, — довольно кивает Сафрон, — мне это тоже совершенно не понравилось. Как я тебе сказал с самого начала, я полностью не одобрял его методов ведения дел. Но Валентин, представь, ничего не хотел слушать, никаких доводов. Совсем помешался на этом взрыве. Моим последним, и в общем-то главным, аргументом было то, что слишком огромен риск климатических изменений всей планеты и тогда можем пострадать мы сами. И я почти его уговорил.
Сафрон хмурится и потирает лоб.