Страница 48 из 125
Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
Рождественский поцелуй
…хотя лобызаться с Фордом
Я, в общем-то,
Не собираюсь…
За Робертом
Рождественским
Бежит,
рыдая,
Форд:
— Ах, почему ты,
Роберт,
Так нестерпимо
горд?!
Ты подари мне,
Роберт,
Горячий поцелуй!..
— No! —
отвечает Роберт. —
No, мистер!
Не балуй!..
Здесь не раскроет
в роберта
Рабочий человек…
Не совратишь ты
Роберта,
Миллиардер,
вовек!
Не та организация,
Другое авеню.
С тобою
лобызаться я
Повре
ме
ню.
Ступай
своей дорогою
Над пропастью,
где рожь!
И я тебя не трогаю,
И ты меня нетрожь!.. —
Неоном
окантованный.
Плешивый,
злой как черт,
Уходит
нецелованный,
Несчастный
мистер Форд.
Василий ШУКШИН
Пека
Пахло мокрой ботвой, с огородов наползал туман. Дед сидел на завалинке блеклый, как ботва, перхал, моргал слезящимися глазами. Подсел Пека. Обритая шишковатая его голова напоминала невыкопанную картофелину.
— Чего это ты — наголо? — спросил дед, ощупав Пекину голову негнущимися пальцами. — Али мода у вас, у теперешних, такая?
— Темный ты, дед, — с горьким сожалением сказал Пека, дыхнув третьеводнишним перегаром. — Ничего кругом не понимаешь. Остригли меня. Вот тебе и вся мода.
— Неужто забрили?
— Это в каком смысле?
— В армию уходишь? На действительную?
— Совсем ты, видать, из ума выжил. В милиции остригли. За мелкое хулиганство.
— Это как же так?
— Придрались, гады… — В хрипловатом Пекином голосе зазвенела обида. — Я ему разок всего и сунул. По очкам.
— Это кому же?
— Агроному, кому же еще? А он, фраер, — в милицию. Нет того, чтобы по-хорошему… Уеду я, дед.
Пека сорвал лопушину. Пожевал. Бросил.
— Помру я скоро, — сказал дед.
— Оклемаешься.
— Хрен я оклемаюсь.
Подошла кошка, серая, как туман, наползавший с огородов. Поглядела слезящимися глазами. Пека взял ее за хвост. Раскрутил. Бросил. Кошка мягко приземлилась в огородах.
— Уеду, — сказал Пека.
…Звали его Петр Васильевич Евстигнеев. Год рождения — 1942-й. Женат. Двое детей. Брат в торговом флоте. В детстве любил ловить раков.
Борис ЛАСКИН
Торт «пралине»
Петр Петрович Перепелкин — мужчина подпенсионного возраста, с круглой проплешиной и тонким голосом — весело ввалился в двухкомнатную отдельную квартиру своего племянника Миши со всеми удобствами на третьем этаже крупноблочного дома, недавно полученную им в порядке улучшения жилищных условий, и бодро воскликнул ставя на круглый стол рижского столового гарнитура «Дзинтари» коробку с тортом «пралине»:
— Здравствуйте, я ваш дядя Петя!
— Петро, — поправил племянник.
— Ну, если хочешь, то Петро, — охотно согласился Петр Петрович. — Может, ты меня в детстве так и называл, ведь мы лет двадцать не виделись. — И все весело захохотали.
— А это твоя жена Люся, я сразу узнал ее по фотографии.
— Не Люся, а Муся, — поправил племянник, набивая рот дядюшкиным тортом.
— Разве? — удивился дядюшка. — Простите меня, старого склеротика. — И все дружно рассмеялись.
— А как здоровье тети Саши? — спросила Муся накладывая себе на десертную тарелку из нового сервиза, купленного в фирменном магазине «Данциг», второй кусок торта.
— Тети Паши, ты хотела сказать? — поправил ее дядюшка, и все так и покатились. — Ничего, не жалуется… А где Женька? Почему я Женьки не вижу?
— В школе Женька, — прошамкал племянник, дожевывая торт.
Отворилась дверь. Вошел Женька — курносый, веснушчатый подросток.
— Вот он, наш второгодник… то есть, я хотел сказать, второклассник, — представил его дядюшке племянник, и все весело рассмеялись.
— Как же так? — удивился дядюшка. — Я был уверен, что Женька — девочка, а это безусловно мальчик.
— Ясно, мальчик, — обиженно сказал Женька, поспешно засовывая в рот последний кусок торта «пралине». Все чуть было не расхохотались, но вовремя спохватились.
— Гриша, — обратилась к мужу удивленная Муся, — почему дядя Петроний решил, что Женя — девочка?
— А почему ты называешь меня Петронием, когда я Петр, а Мишу — Гришей, хотя он Миша? — в свою очередь спросил удивленный дядюшка. И тут все разъяснилось. Оказалось, что П. П. Перепелкин ошибся адресом: вместо Пятой Поперечной улицы попал на Пятую Перпендикулярную.
Все же остальное, кроме всех имен и пола ребенка, полностью совпало!
Это был чужой дядя!
Все очень смеялись.
Владимир СОЛОУХИН
По грибы
По грибы, сударь мой, ездят обычно с субботы на воскресенье. Месткомы фрахтуют у администрации автобусы, и этими автобусами грибники с корзинами и ведрами субботним вечером шпарят из Москвы по всем направлениям. На обочинах, не выходя из машины, кое-как перемогаются до рассвета, и, лишь только начинает развидняться, они уже в лесу.
Я тоже ездил несколько раз подобным образом. А потом перестал. Теперь у меня другая система.
Вы будете смеяться, а я вам скажу, что нет ничего лучше, как ездить по грибы в понедельник. Да-да, именно в понедельник! Вы спросите: как же так, ведь накануне грибники прочесали все Подмосковье? А вы послушайте…
Ежели лето грибное, то настоящего грибника грибы всегда дожидаются. Это проверено. Ну а ежели не грибное, то и тогда настоящий грибник не вернется с пустыми руками. Конечно, при условии, что поедет в понедельник.
И нет никакой надобности трястись в автобусе, ночевать в нем, притулившись на сиденье и стуча зубами от холода. Отработав в воскресенье, вы организуете себе свободный понедельник, утром, часиков в девять, встаете, умываетесь, бреетесь, завтракаете — все как полагается — и нормально, пригородной электричкой едете себе в какой-нибудь подмосковный лесок или рощицу. И не обязательно далеко, а километров за тридцать или сорок. Опыт показывает, что это самое верное расстояние. Ну а дальше все идет как по маслу.
Вот, к примеру, вчера. Поехал я… нет, не скажу, с какого вокзала, вы уж не обижайтесь: у нас, заядлых грибников, есть такая слабость — грибные свои места не афишировать… Ну, в общем, поехал, сошел, и вот я в лесу.