Страница 45 из 49
Наконец замок щёлкнул, дверь приоткрылась. Кэт встречает меня сдержанной улыбкой, в её глазах читается радость, граничащая с тревогой.
— Мисс, вы вернулись? — шепчет.
Улыбаюсь с теплотой ей в ответ.
— Добрый вечер, Кэт.
— Проходите, прошу, — даёт мне дорогу.
Решительно шагаю внутрь дома. Запах сахарной пудры и лаванды поднимают шквал воспоминаний моей прошлой жизни. Боже, кажется, что это было так давно! Как ни странно, внутри затеплились приятные чувства, которые связаны с моими же чистыми мечтами и светлыми надеждами на семейное будущее, а ещё грусть, потому что всё оказалось напрасно. Удивительно, что никто не выходил меня встречать с оскорблениями и обвинениями.
Окидываю задумчивым взглядом знакомую до боли обстановку и поворачиваюсь к стоящей за мной гувернантке.
— Кэт, разве никого нет дома?
— Есть — я.
Резко оборачиваюсь и замираю. В дверном проеме гостиного зала стоял Деслер. Сложив на груди руки, он смотрит с таким презрением, что моя уверенность безнадёжно трескается. Но я не позволяю себе упасть в это чувство, мне во что бы то ни стало нужно заполучить то, зачем я сюда пришла. Иначе… даже не хочу думать, что будет, если мой план провалится.
Одним взглядом он смахнул гувернантку прочь с глаз долой, и, когда мы остаёмся одни, напряжённая тишина сковывает. Свет от люстры темнеет, испуская желтоватое свечение.
В какой-то момент Деслер приходит в движение и медленно направляется ко мне, ступая начищенными до лоска туфлями по мягкому ковру. Всё моё тело напрягается до звенящей боли, страх невольно шевелится в животе холодком.
— Нагулялась, шлюха, — выплёвывает он с таким омерзением, что я прикрываю веки, чувствуя, как по телу скользит зыбкая дрожь.
Он проходит ближе, заполняя собой всё больше пространства, давя своей злобой, обходит стороной, смотрит косо потемневшим взглядом. Казалось, что вот-вот вскинет руку и ударит. Но он не торопился, и это вызывало ещё большую тревогу. Деслер медлит, смакует каждую секунду, заставая меня врасплох, загоняя всё дальше в ловушку.
— Зачем пришла?! — рявкает он на ухо, заставляя содрогнуться.
Поворачиваю к нему голову и заставляю свои губы дрогнуть в глупой улыбке.
— Вернулась к тебе… — выталкиваю из своего горла слова, от которых меня затошнило.
Деслер замирает, а потом встает передо мной, засовывая руки в карманы брюк, пронзает колючим взглядом.
— Вернулась ко мне? — хмыкает он. — Неужели? А что же твой любовник, не удовлетворил тебя? — тонкие губы кривятся в омерзительной ухмылке.
Я должна это всё выдержать, ради нашего с Каданом будущего, ради нашего ребёнка.
— Я ошиблась, но ты сам виноват, ты первый изменил мне, — от собственных слов становилось всё больше противно.
— Он тебя обрюхатил, и ты осмеливаешься, грязная потаскуха, прийти ко мне?
— Прошу, — проглатываю подступивший ком к горлу, — давай без оскорблений.
— Ты ещё мне будешь указывать, дрянь?! — он вскидывает ладонь, замахиваясь… я зажмуриваюсь, ожидая сильный удар, но в последний момент не сдерживаюсь и закрываюсь рукой.
Удара не последовало, воздух замер и завибрировал. Я размыкаю веки и испуганно убираю светящуюся магией ладонь, пряча за спину, пячусь назад.
Миг, и ошеломление Деслера сменяется на клубящуюся грозовыми тучами ярость.
— Иди сюда, — цедит он сквозь зубы и хватает за локоть, дёргает на себя.
Я пытаюсь справиться с магией и нахлынувшими чувствами, это получается с огромным усилием, но Деслер успел всё заметить. Впрочем, это его отвлекло, и я решила пойти в наступление.
— Ты скрывал, что не можешь иметь детей, это правда?!
— Заткнись! — цедит он, откидывая моё запястье, толкая от себя.
Кажется, эта тема болезненна для него — как же я раньше не догадывалась об этом? Не знала, как им можно управлять.
— Тебе же нужен наследник? Ты его получишь, — на одном дыхании выдаю я.
Деслер прищуривает взгляд, так что по щекам разбегаются морщины, его ноздри дрожат в лихорадочном дыхании, в глазах сверкают молнии, внутри него происходит борьба. Я знаю, вижу, что ему нужен ребёнок, именно поэтому он удочерил Лисандру. Именно поэтому он угрожал, что будет делить со мной право на ребёнка, если он появится, и неважно от кого, ведь так? И все его похождения и любовницы — это провокация!
Громкий звонок прерывает немую схватку. Деслер смотрит на дверь, широким шагом отступает от меня, обдавая своим горьким запахом тела.
— Иди открой, — приказывает он мне.
Я сжимаю пальцы в кулаки, делаю глубокий вдох, переступая через колебание и протест — сейчас нужно потерпеть, делать всё, что он говорит.
Прохожу к двери и открываю замок. Мадам Кларисс собственной персоной стоит на пороге. Её лицо при виде меня вытягивается, уголки губ гаснут в тусклом изумлении, а плечи с меховым воротником будто вянут, но следом вздыбливаются, как загривок у кошки, челюсти сжимаются.
— Ты! — шипит.
— Марсэль! — радостно вскрикивает Лисандра, освобождаясь из цепкой руки своей бабушки, и бросается ко мне.
Разрывая зрительный контакт с Кларисс, я обнимаю Лиси.
— Лисандра! Немедленно отойди от неё! Слышишь! Я приказываю! — хватает за плечо девочку Кларисс.
Но Лисандра, не слушаясь, упирается.
— Привет, милая, я так соскучилась, — шепчу ей, проглатывая вставшие в горле комом слёзы.
Кадан Раннэр
Холод сковывает всё тело, мышцы ломит, постепенно выхожу из недров бесчувствия. Я пробую пошевелиться, и это приносит дикое мучение. Тело не слушалось, и это заставило очнуться окончательно.
Сжимаю пальцы и чувствую колючий снег. Переворачиваюсь на бок и размыкаю застывшие льдом ресницы.
— Проклятье, — стону я и вытираю лицо от снега, смотрю в сплетение ветвей над головой и вечернее небо с закатными пурпурными облаками.
Я лежу прямо на снегу, он повсюду — на моём лице и волосах, теле, явно прошел сильный снегопад, и, судя по всему, я лежу здесь довольно долго.
Глова звенит болью, и через этот гудящий аккорд я пытаюсь вспомнить, что со мной произошло. Первое, что помню, сел в машину, а потом… отравляющий газ.
— Чёрт, — касаюсь раскалывающейся головы пятернёй, когда пытаюсь сесть.
Позвоночник будто пронизывает раскалённым мечом, раздрабливая кости. Пальцы потеряли всякую чувствительность. Только магия не позволила мне окоченеть и уснуть здесь, под слоем снега. Осматриваю голые стволы деревьев, смотря по сторонам, поднимаюсь на ноги, хватаясь за ближнюю ветку. Пошатываясь, приваливаюсь к широкому стволу.
Сгибаюсь в поясе и дышу, разгоняя по телу застывшую кровь. Смотрю в сторону леса, ориентируясь, в какую сторону шагать. Отталкиваюсь от дерева и ступаю в направлении заходящего солнца, утопая по колено в сугробах. Куда меня отвезли, не имею понятия, но, судя по всему, без сознания я пробыл полдня.
Только беспокойство за Марсэль подталкивало шевелиться быстрее, тело постепенно приобретало чувствительность и согревалось. Только легче не стало, чутьё подсказывало, что что-то случилось. Почти бежал, передвигаясь через чащу, пока лес не стал редеть, и впереди показалась светлая полоса проезжей дороги.
Я всё ещё не мог понять, где нахожусь, где мой автомобиль и кто выкинул меня в лес. Выйдя на обочину, похлопал по карманам пальто. К удаче, грабить меня никто не собирался, но и так понятно, что похищение было умышленным, и несложно догадаться, что это за ничтожество, которое решило вести бой грязным способом. Прячась за спинами наёмников.
Дорога пустует, я двигаюсь в сторону севера, запахивая пальто и поднимая воротник, к ночи всегда становилось морозно. Снег хрустел под ногами, ветер пронизывал пальто. И, как назло, ни одного экипажа, ни души. Вскоре показались дорожные указатели, и стало ясно, что я нахожусь не так далеко от города. В одном из пригородных захолустий.
Наконец меня нагнал экипаж. До города я добрался больше чем за час, вышел к первой телефонной кабине. Набрал номер Оливии Сипто — необходимо было убедиться, что с ней всё в порядке. Но, к счастью, она была дома.