Страница 25 из 52
– Давай, переворачивайся, Вит, – шепчу я ей.
– Только осторожней, бережней, Миш, – возбужденно выдыхает в ответ.
Ага, знаю я её бережней, сейчас орать начнет, чтобы драл его, как следует.
Она ложится на сиденье, и дрочит уже сама себе. Я, натянув презерватив, смазываю его смазкой, выдавливаю смазку на пальцы. Витка стонет. Я приспускаю её джинсы, давлю ей на спину.
– Выгнись, Вит.
Она тут же подставляет мне свой зад, я просовываю руку ей между ног, второй же пальцами начинаю осторожно растягивать анус. Витка постанывает, а я уже весь теку, и, наверное, взорвусь. Аккуратно вставил уже третий палец, вытаскиваю их и осторожно ввожу член, медленно протискиваюсь, блин как узко, то бляяя… как же хорошо. Обожаю её в зад трахать.
Витка стонет, я останавливаюсь, что бы привыкла. Сильнее массирую клитор, и начинаю двигаться быстрее и еще быстрее, ударяюсь уже бедрами о её костлявую задницу, ритм сумасшедший, Витка стонет и уже почти кричит. Твою мать, как же хорошо-то сука, бляя....
– Давай, Мишка, еби меня как следует, ну давай, я хочу сильнее, о даааа....дери меня, мать твоююю, – кричит Вита.
Мы кончаем одновременно, Витка – мне в руку, очень много влаги. Вытаскиваю свой член, выкидываю презик, салфетками из бардачка вытираю руку. Ох, ты ж черт, а....как же хорошо! Откинулся на кресло и практически задремал.
– Миш, теперь давай, как обычно. Я так тоже хочу.
Удивленно поворачиваю голову в сторону Витки, приподнимаю бровь. Знает же, что я только в задницу её трахаю.
Витка, в своей манере выпучив глаза и растягивая слова, повторяет, словно я её не слышал:
– Ну, давай же, ты знаешь. Я потом после первого траха, еще хочу, только в писичку.
И настолько я был шокирован её этим "еще хочу, только в писичку", что фраза вылетела у меня изо рта автоматически:
– Блядь, ну такой наглой шалавы я еще ни разу не видел. Залететь от меня, что ли решила?
Витка раскрыла рот в возмущении. А затем на её лице появился гнев.
– Это была шутка, Вит, – нервно улыбаюсь я, но понимаю, что, кажется, она на меня сейчас крупно обидится.
Витка тут выходит из машины.
– Вит, ну ты же знаешь, как я к этому отношусь! – кричу ей в спину.
А она в ответ только хлопает дверью так, что у меня все окна трещат. Совсем охуела сучка! Мне еще за нее кредит пять лет выплачивать! Еще не одного взноса не заплатил, а она!
Я выскакиваю вслед за ней, и матерюсь на заразу.
Но не успеваю её догнать, она бежит слишком быстро и, добежав до дороги, ловит такси, открывает дверь и кричит:
– Пошел ты на хер, больше меня никогда не увидишь, и сам ты шалава!
– Сама иди на хер, дура! – кричу в ответ, но Витка уже уехала и не слышала мою последнюю фразу.
Со злостью начинаю пинать асфальт, потом выдыхаю. Ладно, подуется и успокоится, зато деньги не потратил, и Витку трахнул в задницу. Улыбаюсь сам себе и иду в машину. Сейчас Лидке позвоню, куплю бутылку водки и сока. А то вискарь, вискарь! Пизда с ушами!
– Девушка! Девушка! Проснитесь.
Хлопаю ресницами, передо мной стоит женщина в белом халате, ничего не могу понять.
– Девушка! Шли бы вы домой, время то уже два ночи.
Прочищаю горло и хочу уже спросить, где я, собственно, вроде с Лидкой засыпал за столом, пока она мне пела про рябину. Но воспоминания врываются в мою голову. И я понимаю, что я в больнице, жду, когда очнется Егор. И кажется, уснула прямо на стульях в коридоре. В голове все еще шумит, а во рту ощущается мерзкий вкус водки, сока и помидоров с яичницей на закуску. А рука так и тянется в брюки, чтобы член поправить.
Девушка уже отошла от меня и двинулась куда-то по коридору. Мой мозг, наконец, подал мне сигнал о причине моего нахождения в этой больнице.
– Скажите, а как Егор Фомин?
Прочистив горло, все же умудрилась крикнуть уже уходящей медсестре.
– Фомин? – женщина остановилась и повернулась, сдвинув брови, пытаясь понять, о ком я спрашиваю.
– Да, у него перитонит был, операция.
– А, так бы сразу и сказала, я по фамилиям не помню, в реанимации он, девушка, отходит от наркоза, все с ним нормально будет, а вы ему кто? – у женщины сразу заблестели глаза от любопытства.
– Я его подруга.
– А. Ну надо же, даже мать ждать не стала. Не переживайте, езжайте домой, он только завтра отойдет.
После ее слов, словно камень с души свалился. Стала чувствовать себя намного легче. Значит с Егором все хорошо…
Достаю телефон, чтобы вызвать такси и понимаю, что Игорю так и не перезвонила, черт! Громадное количество пропущенных… Последний три минуты назад, и еще очень много СМС-ок, даже читать боюсь.
– Игорь, я в больнице! – выпаливаю, сразу, чтобы не орал.
– Что случилось?!
– Егор заболел! У него перитонит, он чуть не умер!
Игорь молчит, потом тихо так сквозь зубы цедит, почти шипит:
– Чтобы дома была через пятнадцать минут!
Домой приехала раньше, Игорь был не просто зол, он был в ярости.
– Ты что, трубку не могла взять?! Есть иди!
Иду на кухню, у нас сегодня солянка! Игорь точно рехнулся? Мне уже страшно. Когда это он вообще сам готовил? Да, когда дома с нами жил…
– У меня телефон на беззвучном стоял, я на лекциях отключаюсь обычно, вот и забыла его включить, – пытаюсь оправдаться перед братом.
– А самой позвонить, не судьба?! – Он ставит кружку на стол с грохотом и наливает мне чай.
Хотя чай я не просила, но молчу и покорно его беру.
– Я забыла, просто из головы вылетело.
– Из головы у нее вылетело! А голову ты не забыла? Я, между прочим, беспокоюсь о тебе! Ешь, давай! Ты между прочим у меня живешь, и на мне лежит ответственность, я за тебя отвечаю, черт бы тебя побрал!
С каждым, словом, он кричит все громче и громче. Понимаю, что единственное, как можно остановить этот поток криков, так это обнять его. Встаю, подхожу, пока он продолжает разоряться и смотрит куда-то в сторону и, поднимаясь на носочки, обнимаю его. Ура! Получилось, он сразу же замолчал, причем оборвал фразу, не закончив. Потом сам обнимает в ответ и стискивает так, что мне становится больно.
– Игорь… – пищу я.
Он тяжело дышит мне в волосы и не реагирует.
– Игорь, мне больно… – повторяю я брату.
Он вдруг резко отстраняет меня и уходит из кухни, раздраженно бросая мне, даже не оборачиваясь:
– Я спать! Доедай, мой посуду, и тоже спать ложись!
Больше снов не видела. Утром, кое-как разлепив глаза, будила Игоря, тот просыпаться не собирался, пришлось даже водой его брызгать, за что получила подушкой по голове. Но настроение у него было вроде нормальное.
Позвонила Егору, он ответил сам, говорил тихо и очень медленно, но все же говорил. Сказал, что почти отошел от наркоза. Я пообещала, что зайду после занятий. Игорь не дал мне толком поговорить, начав опять злиться и психовать, разговор пришлось свернуть.
Универ встретил меня сияющей улыбкой "прынца" сидящего на месте Егора, то есть рядом со мной. Я притормозила, мне уже надоели его игры. Терпеть его рядом не очень-то хотелось, поэтому подойдя ближе, сразу сообщила:
– Егор в больнице, будет лежать еще месяц, так что можешь не стараться и пока не мучить себя моим обществом.
Уверенная, что фраза подействовала, даже не смотря в его сторону, начала выкладывать тетрадку с ручкой. Сегодня опять "мат.анализ", руку не произвольно начало сводить, так как страшно было даже представить, сколько же вновь бесконечно долгих часов придется строчить лекцию.
– А с чего ты взяла, что я из-за Егора с тобой сижу? – подал голос сосед.
Я с удивлением повернулась и посмотрела на него.
– Ты еще здесь? – невольно вырвалось у меня.
Этот вопрос заставил померкнуть его самодовольную улыбку. Более того, я видимо очень сильно его разозлила. Так как прекрасная мордашка "прынца" исказилась, но ненадолго, а жаль.
– Тоня, – я не вольно удивилась, я вот его имени не знаю, а он знает, – ты может, мне нравишься, давай сходим куда-нибудь, в кино, например, сегодня вечером.