Страница 58 из 84
– Только она сама и виновата, сэр, вот, что я скажу. – На маленьком личике с поджатыми губками застыло жестокое выражение.
– Разве, по-вашему, была причина, чтобы ее подвесить к этой штуковине? – Лоуренс показал рукой на раму. – А если бы она умерла от шока?
– Моей бы вины в этом не было, сэр. Я к этому отношения не имею.
«Да, конечно, она не имела к этому отношения. К этому приложили руку ее хозяева», – думал Лоуренс.
– Отдайте распоряжение перенести ее в дом, – с неприязнью глядя на экономку, проговорил он. – Ее следует уложить в постель и позаботиться о ней.
Экономка собралась уйти, но вмешался Стивен:
– Миссис Фултон, нет необходимости кого-то звать. Мой братец с удовольствием отнесет в дом свою жертву. Верно, Пол?
– И не подумаю.
– О, неужели? Еще как понесешь! – Стивен что есть силы поддел Пола ногой под зад и, побагровев, крикнул: – Сколько тебе еще дать пинков, чтобы ты сделал, как тебе велят? А ну, живее, поднимай ее!
– Она слишком тяжелая, мне ее не донести.
– А когда ты ее подвешивал, она не показалась тебе тяжелой? Ну, бери ее на руки, или сейчас еще добавлю.
Пол стиснул зубы, лицо его стало одного цвета с горящими пламенем волосами. Он наклонился с таким видом, будто его заставляли прикоснуться к чему-то грязному. Подхватив Бидди, Пол попытался выпрямиться. Сгибаясь под тяжестью своей ноши, он двинулся к двери, едва переставляя ноги, и уронил бы Бидди, если бы Лоуренс не забрал ее у него из рук и скомандовал:
– Открой дверь!
Пол распахнул перед ним дверь и отступил в сторону. Он наблюдал, как человек, которого он долгие годы считал своим братом, хотя никогда не любил, медленно пересек двор. А затем, провожаемый изумленными взглядами раскрывших от удивления рты слуг, вошел в дом.
Пол покинул прачечную и, войдя через парадный вход в дом, сразу же поднялся в комнату сестры. Он без стука растворил дверь и поразился, застав Люси в слезах.
– Не беспокойся, мы отомстим так или иначе, – обняв ее за плечи, пообещал он. – Пусть на это уйдет время, но мы отомстим. Ты по-своему, а я по-своему. Да, я придумаю, как это устроить.
Глава 5
Среди слуг чувствовалось необычайное волнение. Особенно сильно оно ощущалось в прачечной – ведь следующий день было тридцать первое июля, когда выдавали жалованье за полгода.
Работницы прачечной занимали самое низкое место среди прислуги. Ниже по статусу были только чистильщики выгребных ям, которые приходили со стороны. Им не разрешалось даже приближаться к дому. И персонал прачечной, исключая, конечно, миссис Фицсиммонс, готовился совместными усилиями показать, на что они способны.
Бидди, возможно, прислушалась бы к советам Дэйви насчет грамотности, если бы не последний случай в прачечной. Произошедшее оставило неизгладимый след в душе девушки. Ее подвергли пыткам лишь за то, что она дерзнула ответить господам на обиду. Бидди приводила в ярость сама мысль, что ее считали ответственной за произошедшее. Причем винили ее не только маленькие хозяева, но и многие другие, включая дворецкого, экономку и камердинера.
Как объявила ей миссис Фултон, все случилось из-за того, что она, Бидди, постоянный источник неприятностей, предвестник несчастий. С первого ее появления в доме все пошло наперекосяк. Кто бы, к примеру, мог подумать, что мистер Лоуренс и мистер Стивен так поведут себя с мистером Полом и мисс Люси, которая была неравнодушна к мистеру Лоуренсу. Ну, привязали к раме, не ее первую. Она еще легко отделалась: ее не отстегали кнутом. Вот при старом хозяине она бы точно попробовала кнута и не посмела бы и пикнуть.
Миссис Фултон сказала также, что о случившемся известно хозяину с хозяйкой, и они решили дать Бидди шанс исправиться… Такого миссис Фултон не одобряла. Теперь бедняжку мисс Люси отправили в школу, хотя всем известно, как она ее ненавидит. Мисс Люси даже дома на уроках мисс Коллинз редко появлялась: ей нравилась только верховая езда. И что же плохого в том, что молодой леди нравится ездить верхом? А мистеру Полу стали меньше выдавать денег на расходы. Ну и разве после всего этого Бидди не источник всех бед? Миссис Фултон в этом не сомневалась.
После случая в прачечной Бидди пролежала в постели три дня. В первый день она с трудом понимала, где находится. Ее окружали образы, пришедшие из мира книг. Она представляла, что беззаботно резвится в сказочном лесу. Иногда она видела себя на корабле, плывущем по неведомым морям. Самым же удивительным видением было то, где за ней ухаживал красавец-принц. Прекрасные картины настойчивее других возвращались к ней, когда она лежала в беспамятстве. На второй день к Бидди вызвали доктора.
– А, наша бойкая ученица! – приветствовал он ее. Осмотрев Бидди, доктор не нашел ничего серьезного и пообещал, что красный рубец на лице со временем пройдет.
Когда обо всем узнала мать, то на третий день пришла, чтобы забрать дочь домой. Бидди отказалась уйти, хотя постоянно думала о доме с тоской и надеждой. Сначала она не в состоянии была оценить свой поступок, но со временем поняла причину такого решения. Ей хотелось бросить вызов окружающим, доказать всем, на что способна. Она хотела показать, что знает намного больше остальных. Бидди решила продолжать учить французский язык и латынь, хотя и понимала, что заниматься самостоятельно будет нелегко.
Особое волнение ощущалось тридцатого июля в дальнем конце коридора северного крыла. Именно там жили четыре работницы прачечной, которые собрались завтра полностью написать свое имя, получая жалованье за полгода.
Выплата жалованья в основном проходила так же, как вручение рождественских подарков. Слуги друг за другом входили в библиотеку, где во главе длинного стола сидел хозяин. По одну сторону от него стоял новый камердинер, мистер Дэниел Ярроу, а по другую – дворецкий Томас Фроггетт.
Дворецкий громко называл имя вошедшего, камердинер сверял его со списком и объявлял причитавшуюся сумму. Хозяин отсчитывал деньги и передавал дворецкому, а тот вручал их получателю со словами: «Расписывайся». Все слуги неизменно вместо подписи ставили крестик.
В этот день все происходило по заведенному сценарию. Старший в каждой службе получал жалованье раньше подчиненных. Наконец дошел черед до прачечной, стоявшей в конце длинного списка. В комнату бочком робко протиснулась миссис Джинни Фицсиммонс, источавшая подобострастие всеми порами своего крупного тела. Получив шесть фунтов десять шиллингов, она, как положено, присела и поблагодарила: «Спасибо, сэр».
Хозяин даже не кивнул в ответ, а лишь вздохнул, глядя на длинный список слуг и сумму, с которой должен был расстаться, выплачивая жалованье.
Затем камердинер, сверившись со списком, вызвал:
– Флорри Макналти, помощница старшей прачки. Три фунта девять шиллингов.
Мистер Галлмингтон отсчитал деньги, передал их дворецкому, который вручил их Флорри и сказал: «Подпишись».
В указанном месте Флорри медленно и старательно вывела: «Флорри Макналти». Поставить крестик было делом одной секунды, а чтобы написать четырнадцать букв, потребовалось более сорока, поэтому три пары глаз следили за ней в немом удивлении. Дописав последнюю букву, Флорри улыбнулась и, приседая, поблагодарила. Затем она сделала положенные два шага назад и уверенной походкой вышла из комнаты. Да, именно так она теперь ступала: уверенно и твердо.
Мужчины молча переглянулись.
Затем вошла Салли Финч, и камердинер объявил:
– Салли Финч, стирка одежды персонала – два фунта двенадцать шиллингов. – Деньги вновь перешли от хозяина к дворецкому, а от него – к Салли.
– Подписывай, – как-то неуверенно проговорил Томас и ткнул пальцем в список.
Перед тем как подписаться, Салли взглянула на него и улыбнулась. Девять букв своего имени и фамилии она выводила почти так же долго, как и Флорри.
Когда Салли, поблагодарив, ушла, хозяин с недоумением посмотрел на дворецкого: