Страница 19 из 19
.
Действительно: на развернувшейся объёмной карте одного из секторов Альянса мерцала предупредительным красным цветом линия, обозначающая большой пассажирско-транспортный туннель, соединяющий два крупных и густо заселённых созвездия. Стейза вызывал руководитель службы технической поддержки туннеля с сакраментальным вопросом «Что делать?», а с Оррином связался Верховный стратег.
Глава службы, контролирующей техническую сторону работу транспортной артерии в подпространстве, старался не допустить истерических ноток в своём голосе, сообщая об изменении показателей туннеля. Показателей, которые по всем законам физики самопроизвольно измениться не могли, поскольку требовалось невероятное количество энергии для любого маломальского изменения! Глава клялся и божился, что никаких утечек мощностей с вверенных его попечению энергоблоков не происходило и хуже того – имеющихся мощностей не хватит для коррекции показателей. Техническая служба запретила выход в подпространство, остановив поток транспорта между звёздными системами, но неожиданные искривления туннеля заблокировали в нём четыре корабля: одно грузовое судно и три пассажирских лайнера. Общее число людей, застрявших в смертельной ловушке подпространства, превышало тридцать тысяч человек...
Вызывая на связь нуль-физиков высокого уровня способностей, Стейз услышал грозный рык Верховного, обращённый к Оррину:
– Военный стратег, я официально требую, чтобы ваши службы завели уголовное дело по факту диверсий в подпространстве! И мне глубоко плевать, что сама возможность таковых противоречит воззрениям современной науки!
Последняя фраза явно была вызвана скептическими выражениями лиц физиков, чьи ментальные проекции появились в кабинете Первого стратега.
– Уже не противоречит, – негромко произнёс Стейз и его коллеги ошеломлённо уставились на него, не смея верить своим ушам.
– В науке совершено новое революционное открытие?! – завопил руководитель службы технической поддержки.
– Скорее, открыт новый феномен.
– Так ты сможешь скорректировать показатели туннеля? – затаив дыхание, задал вопрос первостепенной важности Верховный, и учёные жадно впились глазами в своего стратега.
– Сделаю всё, что смогу, – вздохнул Стейз. – Оррин введёт вас в курс дела, Верховный, а мы попробуем выдернуть корабли в реальное пространство. Я беру на себя пассажирский лайнер «Комета Сетры»: у него самые большие габариты и при сужении туннеля он пострадает первым.
Распределив нуль-физиков по двое на другие суда, Первый стратег опустился в своё удобное, старое кресло и закрыл глаза, мысленно сосредотачиваясь на колонках цифр, высветившихся на мониторе. Его ментальную проекцию в рубке терпящего бедствие корабля встретили дружным облегчённым вздохом.
– Что случилось, Первый стратег? Вокруг нас всё стабильно, но техническая поддержка прислала сигнал тревоги и потребовала замереть на месте, – сказал капитан корабля.
– В точке выхода сужение туннеля.
Члены экипажа побледнели, нервно вздрогнули и огляделись, словно желая высмотреть сквозь стены рубки подкрадывающуюся к ним мглу абсолютной пустоты.
– Опять?! Но это же не узкий транспортный канал, а гигантский разлом, питаемый энергией двух систем с сотнями звёзд и тысячами населённых миров! – не мог поверить капитан.
– Факты – неумолимая вещь. Флуктуация сужений движется вдоль всей артерии, будем пробиваться в реальное пространство обходным путём. Принимаю командование на себя.
Молниеносно совершая в голове миллионы вычислений, Стейз диктовал новые данные для перемещения корабля. Высокий уровень нуль-физика определялся именно этим: огромным багажом накопленных знаний, способностью думать и вычислять со скоростью, превышающей быстродействие самых современных компьютеров, а также умением обобщать и предвидеть. Когда Первый стратег проводил открытые лекции для студентов-физиков всех ВУЗов Альянса, многомиллионная аудитория слушателей чаще всего задавала один и тот же вопрос: как наглядно представить себе подпространство и туннели в нём.
– Никак, – с улыбкой отвечал Стейз, – во всех учебниках написано, что современная физика ушла очень далеко от каких-либо наглядных представлений.
– Ну а всё-таки? – упорствовали студенты, и чаще всего он отвечал так:
– Представьте, что вы стоите перед пропастью и вам надо перебраться на другую сторону обрыва. Бездна под вами черна и безгранична, уходит в бесконечную глубь пустоты. Выстроить мост невозможно из-за отсутствия материалов для него, но вы можете разместить над мостом крепкие петли. Петли, подвешенные на энергетических нитях. И вот вы перебираетесь через пропасть, перескакивая от одной петли к другой, судорожно вцепляясь в них руками... Представили? А теперь вообразите, что пропасть окружает вас со всех сторон, земли нигде нет, вокруг только провалы смертельной пустоты. Собственно говоря, и сами петли, за которые вы испуганно цепляетесь – лишь плод вашего воображения, результат расчётов вашего мозга, точно знающего, что в данных местах физиками всего Альянса созданы условно материальные сгущения энергии, на которые можно опереться.
– Условно опереться, – с улыбкой поправляли его и он соглашался:
– В пустоте нет ничего, в ней всё условно, энергия в том числе. Ваше присутствие в пустоте – тоже. Вы переноситесь из одной точки пространства-времени в другую моментально, а то, что часы в месте прибытия показывают наличие промежутка, затраченного на перенос, – явление чисто релятивистское, как и ваше физиологическое ощущение прошедшего времени.
– Как же корабли «застревают» в этой пустоте?
– Искажения туннелей обрывают петли, из-за чего перенос перестаёт быть мгновенным.
– Но там же в действительности нет никаких «петель»!
– Абсолютно верно. Поздравляю, вы максимально точно представили себе путь в подпространстве. – Смех в аудитории, и Стейз продолжает: – Застрявшие корабли начинают существовать в туннеле в режиме реального времени, потребляя невероятное количество энергии для поддержания такого ненормального функционирования. Для наглядности, о которой вы мечтаете, предлагаю этот процесс представить себе так: снежный ком кидают в кипящую воду и не дают ему растаять за счёт работы мощной и сверхбыстрой холодильной машины. Однако затрата ресурсов энергоблоков всё равно не стабилизирует ситуацию, она лишь задерживает гибель людей, даёт им шанс на спасение. Небольшой и недолговременный шанс...
Сейчас он реализовывал этот шанс: навешивал новые «петли», вытягивающие корабль с изнанки материального мира. Малейшая ошибка в расчётах – и миллионы мегаватт потрачены впустую, но главное – утеряны драгоценные крупицы времени. Того времени, что даёт шанс на спасение людей, того времени, что невосполнимо в отличие от энергии.
Масса трансгалактического пассажирского лайнера была огромной, его инертность – зашкаливающей. И несмотря на теоретическую условность подпространства как такового и всего в нём происходящего, напряжение Стейз ощущал самое настоящее: он чувствовал себя так, словно вытаскивает из родного болота упирающегося бегемотила – самого крупного, многотонного ящера планеты Наур, выжившего с доисторических времён.
Только не дать ему сорваться! Времени на второй заход просто не хватит.
Ментальная проекция не имеет физической оболочки – это энергия в чистом виде, на которой базируется разум человека, создавшего свою видимую голограмму. Казалось бы, находясь в ментальной проекции, человек не способен ощущать боль, физическую усталость, стук крови в висках, однако связь разума с телом на поверку оказалась сильнее, чем думали когда-то физики-теоретики. Медики сразу заявили, что все системы жизнедеятельности тела нуль-физика, отправившегося в подпространство, испытывают невероятные перегрузки. Больше всего достаётся сердечно-сосудистой и высшей нервной системе, но наблюдаются и повышенный тонус мышц, и затруднённое дыхание. Словом, проецирование себя в подпространство нигде в галактиках не относят к элементам здорового образа жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.